Денежное обращение в эпоху перемен - Страница 25

Задача современной организации сельского хозяйства как раз и заключается в создании законодательно закрепленного автоматически действующего дотационного механизма в сельском хозяйстве. Причем дотироваться должны не сельхозпредприятия, а сама сельхозпродукция. Образно говоря, при продаже каждой единицы сельскохозяйственной продукции производитель должен получать из казны определенную сумму или процент от ее номинальной цены. Этим самым каждый производитель будет заинтересован в большем производстве, и одновременно сохранится конкуренция между самими товаропроизводителями. Однако благодаря дотационному механизму будет смещен в более выгодную сторону паритет реальных цен (рыночных с дотационной добавкой) между сельскохозяйственными товарами и товарами промышленного производства, используемыми в сельскохозяйственном производстве.

Отметим, что дотации должен получать именно первичный сельхозпроизводитель вне зависимости от организационной формы – фермеры, сельхозкооперативы, колхозы (кооперативы с неделимыми основными фондами) или совхозы.

Но спрашивается, откуда же взять средства для этих дотаций? Очевидно, от тех, кто продукцию сельского хозяйства потребляет. Другого источника нет. Должен быть введен специальный налог, который и должен полностью, целевым образом поступать на дотационные цели. Это может быть налог с продаж продуктов питания, налог какой-то иной формы. Но необходимость его несомненна. Тогда обществу будет ясно назначение этого налога, оно поймет, что этот налог отнюдь не является накруткой на продовольствие с точки зрения получения средств в госказну, что этот налог входит составляющей в реальную цену сельхозпродукции, способ получения которой с потребителя просто несколько усложнен ввиду особости организационной структуры сельского хозяйства.

Итак, мы показали, как можно было бы остановить инфляцию с минимальными потерями для экономического развития.

Образно говоря, бегущую в пропасть толпу можно остановить двумя путями.

Первый путь – воздействовать с целью остановки можно на всю толпу. Например, завести ее в болото, в котором она просто увязнет и остановится.

Второй путь более экономичен. Осуществлять воздействие только на тех, кто бежит впереди толпы. Например, направить на толпу струю воды или даже ветра спереди. Тот, кто вырывается вперед, сразу попадает под это воздействие и, естественно, пытается укрыться сзади. Примерно так, как велосипедисты в пелотоне многодневных велогонок укрываются за спинами других от ветра. Ясно, что такое выборочное воздействие только на передних участников движения будет постепенно способствовать уменьшению скорости движения всей толпы или коллектива и даже может привести к полной его остановке. Такое воздействие минимально, так как является выборочным и действует лишь по хорошо определенным и известным всем правилам.

Именно такой тип воздействия на участников экономического процесса и должен был бы быть осуществлен для остановки общего инфляционного движения. Но ведь это сложно. А для монетаристов сложно стократно, они привыкли довольствоваться простейшими рецептами типа «меньше денег», «выше процент» и т. д. Здесь же требовалось создать систему ценового мониторинга, создать систему расчета и оперативной публикации уместных цен, создать налоговую систему, которая бы воздействовала прежде всего на тех, чьи цены существенно превышают уместные. Конечно, это сложно, надо думать, надо работать.

Куда проще завести всю толпу в болото или навесить на всех участников движения неподъемные гири. Именно этот путь и выбрали наши монетаристы для остановки инфляционного движения, заведя при этом всю экономику в болото стагнации и развала.

Но чтобы понять всю порочность действий наших монетаристов, необходимо более подробно проанализировать интернациональные финансовые связи.

Россия вышла из финансово-экономической автаркии, в которой она была во времена СССР, и вошла в мировое экономическое и финансовое пространство. Это произошло прежде всего за счет превращения рубля в конвертируемую валюту.

Правда, и этот термин нуждается в разъяснении.

Национальные валюты бывают неконвертируемые и конвертируемые.

В социалистических финансовых системах национальные деньги являются неконвертируемыми. Вы не могли свободно обменять свои деньги на нерезидентную (чужую) валюту. Такой обмен осуществлялся лишь под строгим контролем государства и по определенным жестким правилам и лишь в особых обстоятельствах.

Национальные деньги, которые можно «свободно» обменять на иностранные, называются конвертируемой валютой. Мы взяли слово «свобода» в кавычки, так как существует множество оттенков у этой свободы. Какие-то ограничения, нормативы, условия при этом всегда имеются. Поэтому и существует множество степеней, градаций и всяких промежуточных ступеней конвертируемости национальных денег. Отметим, что в настоящее время Россия по уровню этой «свободы» находится на достаточно продвинутых позициях. Например, физические лица могут практически свободно обменивать свои рублевые средства на любую иностранную валюту во множестве обменных пунктов. Для юридических лиц, однако, существует уже гораздо больше стеснений и ограничений.

Конвертируемые валюты тоже делятся на два класса.

Первый класс конвертируемых валют принято называть свободно конвертируемыми валютами (СКВ). Это те деньги, которые де-факто используются в качестве «мировых» денег, которые ходят на мировом финансовом рынке, через которые третьи страны осуществляют финансовое общение между собой. Таковы, к примеру, доллар США, британский фунт, французский франк, швейцарский франк, японская иена и др. В зависимости от степени использования СКВ в мировом финансовом общении могут быть разные степени «свободной конвертируемости», и четкой грани между свободно конвертируемыми валютами и остальными конвертируемыми валютами, естественно, не существует. Но принято к СКВ относить валюты примерно 12 стран, в число которых входят развитые европейские страны.

Остальные конвертируемые валюты относят к классу внутренне конвертируемых. Они свободно обмениваются на другие валюты лишь в стране их резиденции. На мировом рынке они не ходят, в третьих странах их не используют. Большинство национальных валют, в том числе все конвертируемые валюты развивающихся и слаборазвитых стран, относятся к классу внутренне конвертируемых. Таким образом, за время рыночных преобразований валюта СССР и России преобразовалась из неконвертируемой во внутренне конвертируемую.

Насколько нелепы представления монетаристов в этом вопросе, свидетельствует тот факт, что еще несколько лет назад громко обсуждался вопрос о том, как сделать неконвертируемую валюту Советского Союза конвертируемой. По этому поводу даже был объявлен конкурс, о котором много писала пресса, хотя сама проблема не стоит и выеденного яйца с точки зрения подлинной, а не монетаристской финансовой науки. И проблема эта даже не финансовая и не экономическая, а чисто правовая. Допускается легальное хранение, приобретение и использование иностранных валют на территории страны или гражданами страны – имеем конвертируемую валюту. Запрещается – имеем неконвертируемую. Как только в СССР сняли уголовное преследование за хранение и использование иностранной валюты, так рубль и стал конвертируемым.

Но вот куда более сложна проблема преобразования внутренне конвертируемой валюты в свободно конвертируемую.

И опять тупость наших монетаристов, начиная от МВФ и кончая всякими Гайдарами. Они полагают, что такое преобразование можно осуществить какими-то финансовыми средствами. Еще недавно было много шума, что вот, мол, рубль стал свободно конвертируемым, потому что Центробанк принял какое-то там решение. И МВФ тоже по этому поводу шумел. Какой бред, какое удивительное непонимание современной финансовой системы.

Превращение внутренне конвертируемой валюты в свободно конвертируемую никакими финансовыми ухищрениями невозможно. Это есть вопрос чисто экономический. Если страна имеет высокоразвитую экономику, поставляет на мировой рынок высококачественную продукцию, которая пользуется на этом рынке большим спросом, то и валюта этой страны все больше и больше выходит на мировой валютный рынок, начинает все больше и больше использоваться в интернациональном финансовом общении, все более и более превращается в свободно конвертируемую. Иена стала свободно конвертируемой валютой не из-за каких-то финансовых махинаций или кунштюков, а потому, что подняла свою экономику, стала поставлять на мировой рынок высококачественные товары национального производства страна ее резиденции – Япония. Для покупки высококачественных японских товаров все больше и больше требуется другим странам японских денег, так иена и стала свободно конвертируемой валютой. А тупицы из МВФ считают, что нужно принять какие-то постановления, чтобы валюта страны стала свободно конвертируемой. Вот он уровень понимания официальной западной монетаристской финансовой мысли.