День вечного кошмара - Страница 2
– А мальчика так и не нашли? – спросила Динка, покачивая длинной ногой так, что и Юра, и Серега завороженно засмотрелись, позабыв и о рассказе, и о рассказчике.
– В том-то и дело, что нет. Как в воду канул! – торжественно провозгласил Егор.
– А может, он сбежал? Или в море утонул? Говорят, такое иногда случается, – предположила Динка.
– А прежние случаи?! Просто так неприятности не происходят! Говорю же: в самом лагере нечисто! – стал горячиться Егор, который, как и все рассказчики, терпеть не мог, когда в его словах сомневались.
– Ну да, – вяло согласилась Динка. – Это, понятно, со всякой мистикой связано. Но неприятности-то все мелкие. Если не считать пропавшего мальчика.
– Как это – мелкие?! Отрубленный палец – это тебе что, ерунда?! – возмутился Егор. – Но самое главное… – он снова сделал эффектную паузу, чтобы привлечь к своим словам внимание, – самое главное, что там и после этого люди пропадали!
Ребята помолчали.
– А я знаю, где этот лагерь, – вдруг подал голос Серый.
– Врешь?! – ахнул Егор.
– Не вру. Он, между прочим, совсем неподалеку. Минут двадцать отсюда. Там еще забор такой высокий. Я вчера видел, – заявил Серега, глядя куда-то в пространство. – Хотите покажу?
– Хочу! – тут же загорелась Динка.
Юре идея не понравилась. Скорее всего, чушь и выдумки, и зачем туда тащиться? А если вдруг не чушь – идти к заброшенному лагерю тем более не стоит. Ну кому охота, чтобы у тебя отрезали палец «в лучшем случае». Только Динку, похоже, не переубедить. Девчонки, что с них взять: любопытство – вторая натура, даже у самых лучших.
– Я не пойду, – тут же заявил Егор, словно озвучивая Юркины мысли.
Динка недобро нахмурилась.
– Типа ты только рассказывать храбрый, а как до дела доходит – так в кусты? – спросила она, глядя на Егора в упор, и Юра порадовался, что отказался идти Егор, а не он сам. Слишком недавно Динка стала выделять его из прочих мальчишек в их классе, чтобы рисковать ее расположением по пустякам. Бог с ним, уж лучше пойти.
– Нам сейчас территорию все равно покидать нельзя, – заявил Егор, встав со скамейки. – Лично я предпочитаю разумные пути. Вот будет у нас завтра днем свободное время – тогда и сходим!
– Да ладно, Дин, оставь их в покое, – вмешался Серый, – если никто не хочет с нами, мы и вдвоем сходим. Ведь так?
Этого Юрка снести уже не мог. А еще другом называется!
– Я пойду, я не отказывался, – сухо сказал он.
– Молодец! Я знала, что на тебя можно рассчитывать! – разулыбалась Динка.
Все-таки у нее волшебная улыбка. Она похожа на радугу, которая появляется на небе после дождя, – такая же легкая и нереальная. Глядишь на нее, и сердце начинает биться быстрее, хочется сделать какую-нибудь глупость, как десятилетнему. Например, попрыгать на одной ножке, скорчить рожу или глупо рассмеяться.
– Ну и идите. Если встретите призрака, не забудьте передать привет! А я лучше потусуюсь, – заявил Егор, направляясь по освещенной фонарями аллее к залу, где шумела дискотека.
– Призрак приветы от трусов не принимает! – закричала ему вслед Динка и посмотрела на ребят: – Ну что, идем?
Покинуть территорию летнего лагеря не составляло труда: у ребят была давно примечена прекрасная дырка в ограде – там отсутствовал всего один металлический прут, чем пользовалась наверняка уже не одна смена.
Троица шла к заброшенному лагерю молча. Юра думал о том, как сложатся дальнейшие отношения с Динкой. Серега сосредоточенно глядел себе под ноги. Все-таки сегодня у него было особенно мрачное настроение. Дина тоже размышляла о чем-то своем, а догадаться, о чем думают девчонки, совершенно невозможно. Проще на Марс попасть.
Путь лежал в незнакомую часть побережья. За все время, что они отдыхали у моря, Юра там ни разу не побывал, – да и центр курортного поселка, где кипела бурная жизнь и сновало множество отдыхающих, лежал как раз в противоположной стороне. Здесь же царила тишина, только стрекот кузнечиков. И неяркий свет фонарей, едва освещающих дорогу и бросающих вокруг длинные пугающие тени.
– Сейчас придем. Недолго осталось, – сообщил Серый и пнул ногой неизвестно откуда взявшуюся консервную банку. Та, громыхая, улетела в кусты.
Ну точно, места совершенно дикие. Кто знает, а вдруг здесь есть социально опасные элементы? Зря они пошли. Случись вдруг что, сумеет ли он защитить Динку?.. Юра попытался напрячь руку. Зря он не уделял большого внимания спорту. Вон и физрук их, Игорь Алексеевич, все ругался. «Эх, – говорил он, – молодое поколение! Мало каши ели! Повис, как сосиска, на турнике!..» Кстати, сам Юрка никогда не видел висящих на турнике сосисок, поэтому находил это сравнение неуклюжим и неуместным. Но разве с физруком поспоришь – учитель! Мама у Юры тоже учительница, преподает в их школе русский и литературу, и бабушка Зоя была учительницей до тех пор, пока не вышла на пенсию. Вот поэтому с него в школе всегда больше всех и спрашивают. Чуть что: «Ай-яй-яй! А еще из такой интеллегентной семьи!» Ну и сразу маме, понятно, докладывают: «Елена Андреевна, ваш отпрыск опять отличился…» Получается, что тем, у кого родители в школе не работают, повезло: им по всяким пустякам звонить и жаловаться не будут, а раз мама прямо под боком – почему бы не наябедничать! Дурное дело нехитрое.
В этот момент Дина взяла его за руку. Наверное, ей тоже страшно идти по полутемной пустой улице, и она искала у него поддержки. Юра почувствовал, как вместе с теплом ее руки в тело перетекает храбрость. Конечно, он защитит ее. Чего бы ни стоило!
– Пришли, – хмуро бросил Серега. Он немного обогнал их и теперь шел впереди, даже не оглядываясь, должно быть, для того, чтобы не видеть Динкину руку.
Компания остановилась перед старыми металлическими воротами. Картина и вправду жуткая. Прямо перед ними на земле валялся огромный бюст пионера в буденновке. Нос у пионера отколот, а на лице застыло выражение сосредоточенного торжества. Слепые, невидящие глаза смотрели куда-то вдаль, будто видели там нечто особенное. От ворот к месту, где когда-то раньше стояли жилые корпуса, вела широкая заасфальтированная дорожка, по краям которой красовались несколько опрокинутых каменных тумб. Наверное, на них раньше стояли бюсты. Например, этого ужасного пионера с отколотым носом. А дальше… Дальше ничего – только руины. Все это в свете луны смотрелось особенно тревожно и даже угрожающе.
– Вот здесь можно через забор перелезть. Я вчера лазил, – сказал Серега. Он стоял у самых ворот и по-прежнему не оборачивался к друзьям.
– Уф, какой страшилище! – Динка взглянула на бюст и сильнее сжала Юрину руку. – А что, там и вправду, как Егор рассказывал, всякие ужасы происходят?
– Конечно, неправда. Я же говорю, что лазил туда вчера и, как видишь, живой и невредимый, – ответил Серый, и Юра удивился, до чего у него холодный и глухой голос.
– Вот и славно, – вступил в разговор он, – значит, нам туда лезть совершенно не обязательно.
– Если боишься, мог бы с нами и не ходить. Мы бы вдвоем справились, – Серый обернулся и смерил Юру презрительным взглядом.
– А зачем туда лазить? Сам же говоришь, что ничего интересного нет! – вскипел Юра.
– Я сказал, что ужасного нет, а вот интересное… Кое-что я как раз обнаружил. Ну, кто храбрый – за мной!
Серега поставил ногу на бурую от старой ржавчины ограду и одним ловким движением перемахнул через нее.
– Ну вот, видите, ничего плохого со мной не случилось! – крикнул он им с другой стороны.
– Ладно уж, пойдем посмотрим, что он там отыскал, – Динка лениво потянулась и тоже ступила на бордюр, и, опершись на Сережину руку, перелезла через ограду.
В какой-то миг Юра хотел остановить ее. Он даже открыл рот, чтобы крикнуть: «Не ходи! Не надо!» – но отчего-то замешкался. Даже знал отчего. Ужасно не хотелось выглядеть в Динкиных глазах трусом. Здесь, в летнем лагере, ему наконец представился шанс доказать, что он вовсе не хлюпик, и избавиться от позорного клейма маменькиного сынка, которое прилепилось к нему в классе. Да, он не любил рисковать, неохотно участвовал во всяких школьных проделках, прекрасно зная, кому достанется в первую очередь, но он вовсе не хлюпик и не размазня. И все это поймут.