День святого Нормана Грея(из сборника"Слепая мишень") - Страница 1

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Стадион для стендовой стрельбы – длинный ряд полуоткрытых кабин, где занимают свои позиции спортсмены. Напротив каждой – свой стендовый отсек. По нему, с интервалом в пять-шесть секунд, под аккомпанемент негромкого зуммера скользит маленькая мишень. Спортсмен делает очередной выстрел и ждет, когда мишень побежит в обратную сторону. Стрельба идет сериями по десять выстрелов.

Позади спортсменов крутая линия трибун для зрителей. У многих бинокли и трубы, через которые удобней следить за попаданиями в цель.

Ясный летний день. Спортсмены и судьи в белых рубашках и брюках. Публика пестрая, замирает, когда звучит команда главного судьи к началу новой серии, и оживает после ее окончания. Приветствуют лучших и поощряют утешительными аплодисментами неудачников.

Нечто среднее по реакции трибун достается Генри Флемингу. Впрочем, в полном соответствии с его результатом.

На вид ему тридцать или тридцать с небольшим. Среднего роста, сухощавый, с привлекательным и еще несколько юношеским лицом. Он отстрелялся в заключительной серии и, закинув за плечо спортивный карабин, встал в общую уходящую шеренгу спортсменов. Навстречу им такой же длинной стройной линией двинулась другая шеренга. Это лидеры – их заключительная серия. Шеренги поравнялись, и Флеминг отыскал глазами своего друга, Джеффри Кларка. Сейчас у него наступят решающие минуты. Флеминг ободряюще кивнул приятелю. Тот ответил сосредоточенным, хотя, как показалось, слишком скованным взглядом. Ну, дай ему бог!.. А хорошо Джеффри, все-таки, смотрится с карабином на плече. Как будто он так и родился вместе с оружием. Высокого роста, фигура сильного человека: узкий в бедрах, широкоплечий, с небольшой сутулостью, какая бывает в людях от данной им природой мощи. Жестковатое, с правильными чертами лицо с короткой стрижкой, как с экрана кинобоевика о покорении Дикого Запада. Недаром ему предлагали в молодости сниматься. Не захотел, понесло в полицию.

Джеффри старше Флеминга на пять лет, и он был уже хорошо известным спортсменом, когда Генри только пришел в их клуб.

Можно бы сейчас перейти на трибуну и поболеть там за Кларка, но это – плохая примета. Ладно, через десять-двенадцать минут все и так прояснится, гляди – не гляди.

Флеминг быстро переоделся в соседнем павильоне для участников и только на минуту задержался в раздевалке перед зеркалом.

– Марафет наводишь? – спросил кто-то рядом.

– Мне еще сегодня работать, между прочим, в последний день перед отпуском дел просто куча.

Флеминг еще раз поправил галстук и вышел из павильона на лужайку.

Кажется, отстрелялись… Да, диктор объявил об окончании.

А вон и Джеффри с тренером.

Ой, что-то неладно, толстяк руками машет.

Он подошел к ним как раз в тот момент, когда по радио приготовились объявлять итоги, и все вокруг стихло.

«Золотой кубок и звание чемпиона Соединенных Штатов завоевал…» – прозвучало чужое имя, и тренер, изобразив на лице болезненную гримасу, стал слушать дальше. «Второе место и серебреный кубок…» – опять чужое, и громкий стон у их любимого толстяка! «На третьем месте с бронзовым кубком – Джеффри Кларк. Победителей и их тренеров приглашаем пройти для награждения».

– Просил же я тебя, Джеффри, не спеши! Дождись мишень! Сто раз тебя просил! Десять лет только об этом и прошу! Кому проиграл? Соплякам опять!

Тренер почти что плакал, и было отчего.

– Ну ладно, ну, – Флеминг попробовал обнять его за плечи, но тот, как капризная девочка, вывернулся, махнул рукой и пошел, продолжая что-то сипеть, к трибунам.

– Прости, старина! – крикнул вслед Кларк. – Такой уж я уродился, – добавил он грустно, уже неизвестно кому.

– Будет, Джеф, не расстраивайся.

– Да я не расстраиваюсь. Не пойдешь смотреть награждение, как мне в восьмой раз станут бронзу вручать?

– Мне пора в банк, Джеф. Позвони, когда будет время, обговорим все еще раз на завтра.

Флеминг двинулся к стоянке машин, прихватив у болтавшейся рядом девочки из персонала итоговый бюллетень.

Так… на каком он там месте… на двадцать седьмом? Совсем неплохо. В прошлом году было лишь тридцать первое.

Меньше чем через час Кларк, уже в форме полицейского лейтенанта, входил в свое родное управление, здороваясь на ходу со встречными сотрудниками. Потом, минуя пару поворотов, дошел до дверей своего отдела и приветственно помахал всем рукой.

– М-да, – протянул один из сослуживцев, увидев у него бронзовый кубок, – опять, значит.

– Значит, опять, – с легким вздохом ответил Кларк.

На двухъярусной открытой полке над его столом уже стояли семь бронзовых кубков – четыре наверху и три внизу. Теперь будет – четыре и четыре.

– Поздравляю, сэр, – искренне произнес молодой полицейский, недавно пришедший к ним в аппарат.

– Спасибо, – грустно поблагодарил лейтенант. – Продавать их начать, что ли?

– Разве плохо быть третьим в стране, сэр?

– На чемпионат мира едут лишь двое первых, а я там так ни разу и не побывал. – Кларк достал из стола несколько папок с бумагами. – Ну, хватит о грустном. Я ведь завтра в отпуске, не забывайте. Давайте разбираться с делами – кому в мое отсутствие чего делать.

У Флеминга действительно оказалось полно работы в последний день, и он заканчивал уже второе совещание, втолковывая сотрудникам планы и разбирая возможные ситуации на фондовом рынке, которые могут возникнуть за две недели его отсутствия. Впрочем, сейчас затишье, и нет особых поводов для волнения, но все-таки…

В четыре часа его секретарь с удивлением сообщила, что звонят из полиции.

Флеминг взял трубку:

– Привет, Джеф, ты напугал мою новую секретаршу… Да, даже очень хорошенькую, приезжай, я тебя представлю… Твой отдел не занимается хорошенькими? А какими?… Плохими? Понятно, таких мы не держим.

Они еще раз обсудили весь список необходимого для поездки, встретиться решили прямо в аэропорту под табло объявлений.

Утром следующего дня оба прибыли к назначенному сроку, а еще через полчаса сдавали у стойки в багажное отделение свой походный скарб и ружья в жестких футлярах. Футляры пришлось открыть. Работник службы безопасности с удовольствием и пониманием осмотрел оружие и поцокал языком, глядя на марку.

– Да, когда-нибудь я накоплю деньжат и тоже куплю себе такое. А где, разрешите узнать, охотиться собрались?

– На Аляске. В самой глуши.

– Ну, ни пуха, ни пера.

– Значит так, – напомнил приятелю Флеминг, когда они уселись в мягкие кресла, – летим четыре с половиной часа. И как только получаем багаж, сразу там же на аэродроме садимся в вертолет, по времени мы как раз успеваем. А еще через час мы в заповеднике, в объятиях дядюшки Гарри и Тома.

– А кто такой Том?

– Огромный охотничий пес, большая умница. Вот увидишь, вы очень быстро друг друга полюбите.

Потом они развлекались нехитрыми розыгрышами стюардессы, красивой девушки с точеным и очень серьезным личиком. Это и подтолкнуло. Сначала они пожаловались, что в туалете дует. Затем Генри спросил – где тут у них автомат для карточек Американ-экспресс, чтоб получить наличку, и та всерьез взялась объяснять – эти услуги компанией пока не предусмотрены, но скоро, конечно, будут. В довершение Кларк поинтересовался – когда им придется пересекать великий тринадцатый меридиан, и милая глупышка побежала узнавать у командира. Вернувшись, она заявила, что если они не перестанут дурачиться, командир ссадит их на первый же необитаемый остров.