День револьвера - Страница 14

– Иду…

– А-а… оставь, это, пожалуйста. – Я ткнул пальцем в пачку розыскных листов.

– Думаешь подработать охотником за головами?

– Нет, но…

– Хавчик!!!!!!!!

– …никогда не знаешь заранее, где удастся доллар-другой перехватить, – пробормотал я вслед гному и взялся за кружку.

Увы, стопка портретов разыскиваемых оказалась пустой породой. Приканчивая пиво, я бегло проглядел её и не обнаружил ровным счетом ничего интересного для себя. На подавляющем большинстве объявлений злобно скалились орочьи вожди, причем отличить одну клыкастую рожу от другой, по-моему, не взялись бы даже их собственные мамаши. Возможно, гном нарочно составил свою коллекцию из нелюди, ограничив людское присутствие в ней лишь самыми известными личностями вроде Джесси Джеймса или Бена Уэйда, возможно, всех более легкодоступных персонажей переловили до меня. Как бы оно ни было, моим планам о покупке новой лошади этот расклад не благоприятствовал.

Пиво закончилось. Примерно с минуту я тоскливо разглядывал опустевшую посуду, затем туда свалилось какое-то насекомое – здоровенная жужжащая помесь мухи с пчелой. Поспешно отодвинув кружку, я махнул рукой Маку, вышел из салуна и остановился.

Снаружи, как и ожидалось, был жаркий солнечный день, а свежий – относительно салуна – воздух пах «лошадиными производными», как именует этот запах мой папаша. В смысле, мочой, потом и навозом. Еще через мгновение легкий ветерок добавил в эту гамму запах гнилой воды, из чего я сделал вывод, что пребывание полуэльфа сказалось на луже не лучшим образом – еще вчера так от неё не воняло.

Надо бы поскорее убираться из этого городишки. Здешняя атмосфера мне на нервы действует.

Если вы стоите посреди главной – и фактически единственной – улицы городка в Пограничье и вам нужно найти существо по имени Нарви, сделать это довольно просто.

Во-первых, вы можете глянуть, нет ли где поблизости ворот в Морию.

Во-вторых, вам стоит поискать вывески: «Салун», «Компания» и просто «Кузнец».

Поскольку ворот в подземные чертоги не наблюдалось, а из салуна я только что вышел, вариантов оставалось всего два. При этом вывеска, имеющая отдаленное сходство с наковальней, маячила сквозь пыльное марево в самом конце улицы, зато двухэтажный сарай «Юго-Западной Компании» располагался почти в три раза ближе.

Внутри на первый взгляд сходство с сараем также было в наличии – старым таким сараем, забитым всяким хламом, большую часть которого еще дедушка нынешнего хозяина отчаялся приспособить к какому-либо делу.

– Дверь закрой!

Голос доносился откуда-то издалека. Точнее – из-за лабиринта хомутов, седел и одеял.

– Если закрою, света будет мало! – возразил я седлам.

– А сейчас его много! – рявкнули хомуты так, что задрожала выставка разнокалиберных подков на стене справа от меня.

На мой взгляд, помещение испытывало сильнейшую светонехватку даже при распахнутых настежь дверях – окна здесь, как и подобает сараю, отсутствовали. Но вступать по этому поводу в долгий спор как-то не тянуло. Кто их знает, эти конские принадлежности – вдруг в ответ на очередную фразу прилетит порция картечи?

Я закрыл дверь и, повернувшись, осведомился у темноты:

– Скажите, могу я здесь найти мистера Нарви Эйхайма?

– Это зависит от того, что ты ищешь, амиго!

Повертев эту фразу в голове почти минуту, я в итоге решил, что никакого глубинного смысла в ней быть не должно – просто у кого-то нелады с английским.

– Я ищу мистера Нарви Эйхайма!

– И что с того, амиго?

Раздавшийся следом звук в принципе мог быть извлечен множеством различных способов. Однако я предпочел – на всякий случай! – опознать его как щелчок взводимых курков двустволки. Ну и щелкнул в ответ.

– Ух ты?! – удивленно вздохнули хомуты. – Амиго, а у тебя, часом, не «Громовой Кот»?

– Допустим. И что с того, амиго?

Хомуты замолкли, видимо, что-то соображая. Я занялся тем же – прикинул местонахождение собеседника с точностью до фута плюс-минус пара ярдов, а также разглядел справа очень симпатичную бочку, за которой сын мамы Ханко мог бы укрыться, даже не особенно сгибаясь.

Затем непроглядный мрак впереди нарушился чем-то бледно-синеватым, вроде болотных огоньков. Не бог весть какое освещение, но по крайней мере теперь был виден проход между полками.

– Серьезная пушка, значит, серьезный клиент. Проходи, амиго, мистер Нарви сейчас поднимется.

Кое-как мне удалось протиснуться между товарными баррикадами, не вызвав при этом обвал мануфактуры на пару сотен. За рядами стеллажей обнаружился широкий и низкий прилавок, судя по бесчисленным зарубкам, уже успевший поработать у Союза Племен мишенью для томагавков.

За прилавком же – вернее, частично за, частично на прилавке – сидел мексиканский гном. Именно так – вместо традиционной бороды данный коротышка с гордостью выпячивал подбородок с козлиным или даже скорее козликовым огрызком. Рядом, прислоненное к стене, стояло черное с золотым сомбреро, по высоте дюймов на пять превосходившее своего владельца.

– До сих пор в нашей округе «максим» был только у одного гоблина, – доверительно сообщил мне гном. – Трофей от агентства Пинкертона… вместе с парой сотен долларов из сейфа банковского дилижанса.

– Он и сейчас единственный в вашей округе.

– А-а, так вы и есть тот ганфайтер, что в одиночку грохнул банду Кривоклыка?! Надо же, а по виду сущий… то есть по виду-то и не скажешь.

– Лучше быть, чем казаться, верно, амиго?

– Слова, достойные гнома, мистер, ей-ей! – Гном разглядывал меня с откровенным восторгом. – А что у вас за дело к мистеру Нарви?

– Да так, ничего важного, – сказал я. – Хочу спросить кое-что про пропавших гномов-переселенцев.

Пока я плутал в полочно-товарном лабиринте, гном успел опустить курки своей двустволки – это-то его сейчас и спасло, потому как останься они на взводе, упущенный на пол ствол непременно бы отсалютовал своему хозяину залпом в упор.

– А-а ч-что ж-же в-вы…

– Этот вопрос буду задавать я!

Обычно такие голоса называют скрипучими, но по мне, ничего скрипучего в нем не было. Скорее – неприятно резкий. Знавал я одного такого говоруна – человечишка был под стать голосу и своим, не сильно высокого пошиба, шуткам. Кончил он в итоге закономерно – не по делу повысил тон, потом сгоряча выхватил нож, ну а его противник в ответ выхватил револьвер.

Глава местного филиала «Юго-Западной» появился словно из-под земли. Конечно, применительно к гному эта фраза звучит дурацки, но по-другому и не скажешь: коротышка возник точно посреди пустого и вполне себе освещенного участка пола рядом с прилавком. Именно возник, а не вышел, выпрыгнул или свалился прямиком с луны.

– Прошу прощения, мистер Эйхайм, – поспешно забормотал продавец, – я просто подумал…

– Думаю, – перебил его Нарви, – здесь я и только я!

– Разумеется, сэр, я только…

Небрежно-короткий взмах руки заставил моего нового амиго заткнуться и резво нырнуть под прилавок. Судя по сдавленному вскрику и лязгу, под прилавком было что-то железное… а судя по быстро стихнувшему в отдалении перестуку, это «что-то» состояло в родстве с железной дорогой.

Мистер Нарви Эйхайм неторопливо прошествовал за прилавок, уселся на освободившийся стул и принялся разглядывать меня. В ответ я занялся тем же – с поправкой на бочонок в роли стула. Не знаю, как гному, а мне было на что поглядеть – Нарви Эйхайм явно не относился к обычным подгорным карликам. Взять хотя бы одежду… тонкая белая рубашка с вычурными манжетами, кружевной э-э… галстук, заколотый брошью с голубым камнем. Приплюсуйте, что коротышка был не по-гномски худощав и чисто выбрит, и вы получите картину, чрезвычайно плохо упихивающуюся в привычный образ гнома.

Игра в погляделки затянулась минут на пять – затем, как я и ожидал, Нарви надоело подсчитывать слои дорожной пыли на моем плаще.

– Кто вы такой и что вам нужно?!

– Меня зовут Кейн Ханко, мистер… – я сделал паузу, надеясь, что гном догадается её заполнить. Нас ведь друг другу не представляли, а вслушиваться в бормотание продавца я не обязан.