День пришельца (сборник) - Страница 11

– Эй, сосед! – позвал Василий.

– Да?

– Там у тебя этого… – Василий покрутил кулаком с оттопыренными большим пальцем и мизинцем, затем щёлкнул себя по кадыку: – Нет?

– Нет. Простокваша есть.

– Ты ещё чаю предложи, – обиделся Василий. Он повернулся в сторону гостиницы и передразнил: – «Я выпиваю чашку чая и вновь пьянею без вина…»

Музыка у гостиницы мгновенно оборвалась.

– Эх, жизнь моя жестянка… – разочарованно махнул рукой Василий и встал из-за стола. – Пойду-ка я спать, устал что-то… И гори всё ясным пламенем…

Полотенце в моей руке шевельнулось, как от порыва ветра, хотя я никакого дуновения не ощутил. Василий выбрался из-за стола, нетвёрдой походкой взошёл на крыльцо и скрылся за дверью своего коттеджа, оставив на столе грязную посуду.

Я сел за стол, отложил в сторону полотенце… и вдруг увидел, что вышитых крестиком красных петухов на нём не один, а два. Странно, неужели в первый раз ошибся, когда смотрел на полотенце, или оно было так подвёрнуто, что второго петуха не заметил? Я посмотрел на двери коттеджа Василия и поёжился, вспомнив рассказ Кузьминичны: «…Чтоб ты сдох! – сказал в сердцах Василий. И вредный пришелец сдох. Не сходя с места…»

М-да… Такие пироги…

Пироги я съел и простоквашу выпил, хотя опять удивился, откуда в деревне, где нет коров, молоко. А вот картошку с мясом есть не стал. Вкусная она, но после вчерашнего рассказа Кузьминичны, каким образом на свет появился двухголовый Барбос, завтракать трансгенной картошкой с растительным мясом расхотелось. Хоть я и не беременный.

Когда я закончил завтракать, то обратил внимание, что грязная посуда на столе у коттеджа Василия исчезла. Но ничуть не удивился. Кто это сделал: огородник или домовик, – я не заметил, но не очень-то по этому поводу переживал. Цирковыми фокусами меня не удивишь и на мякине не проведёшь.

Я тоже не стал убирать со стола грязную посуду, встал и направился к гостинице.

Дед Дормидонт и баба Дормидонтовна с дежурным постоянством чаёвничали в беседке, и создавалось впечатление, что они ночевали у самовара. Ничего не изменилось.

– Ба! – излишне эмоционально воскликнул дед Дормидонт. – Сергий свет Владимирович Короп собственной персоной! Не изволите ли чайку попить?

– С вареньицем, с баранками, – затянула свою песню Дормидонтовна.

– Доброе утро. Не подскажете, где можно зарегистрироваться?

Предложение попить чаю с баранками я категорически проигнорировал.

– Чего? – не понял дед.

– Жениться он хочет, – пояснила старуха. – Это так по-современному венчаются.

– Хочу зарегистрироваться как участник форума, – корректно поправил я.

Дед будто не услышал.

– И с кем вы желаете зарегистрироваться? – по-деловому поинтересовался он.

– С кем, с кем… – шикнула на деда баба. – А то не понятно? С Лийкой из восемьсот шестьдесят седьмого… – Она повернулась ко мне и расплылась в умильной улыбке: – Сейчас, милок, позовём…

– Да вы что тут, с ума посходили?! – в конце концов не выдержав, осатанел я. – Какая женитьба?! Я хочу зарегистрироваться как участник праздника!!!

– Ничего подобного, мы с ума не сходили, – радушно улыбаясь, возразил дед. – Сидим, чай пьём. И вы присоединяйтесь.

– А насчёт регистрации с Лией это вы, Сергий свет Владимирович, правильно решили, – впряглась бабка. – Она девка справная…

Я посмотрел на них безумным взглядом. На щеках деда с бабой играл румянец, оба улыбались, смотрели добрыми маслеными глазами, и у меня невольно зародилось подозрение: а чай ли они пили? Неужели и «опьянение без вина» Василий наколдовал? Руками у него ничего не получается, а вот… Волосы на голове зашевелились, когда представил, что может означать «а вот…», но я быстро взял себя в руки. Хватит с меня мистических бредней!

– Я получил приглашение на праздник… – с трудом сдерживаясь, чтобы снова не сорваться, начал объяснять я.

– Так… – дружно кивнули дед с бабой, ясными глазами проявляя полное понимание ситуации.

– Приехал…

– Так…

– Теперь хочу зарег… – запнулся я, представив, что сейчас всё снова пойдёт по «венчальному» кругу, и поправился: – Хочу, чтобы организаторы праздника внесли меня в список прибывших гостей.

Дед с бабой недоумённо переглянулись.

– Сергий свет Владимирович, – обстоятельно начал дед, – вы получили приглашение на праздник?

– Та-ак… – протянул я, поддавшись, как гипнозу, их «пониманию ситуации», и замотал головой, избавляясь от наваждения. – То есть да!

– Приехали в Бубякино… – сказала бабка.

– Да! – гаркнул я.

– Так чего вы хотите? – радушно улыбаясь, спросил дед.

Я сник окончательно. Маразм крепчал.

– А то тебе не понятно? – снова шикнула на деда бабка и улыбнулась мне. – Сергий свет Владимирович жениться хотят! На Лие из восемьсот шестьдесят седьмого нумеру.

Я застонал.

Входная дверь гостиницы распахнулась, и на крыльце появилась стройная девушка в белом джинсовом костюме и серебристых босоножках. На голове у неё была сложная причёска из светлых волос в виде башни на затылке, глаза зелёные. Этакая модель с подиума.

– Кто тут ко мне сватается? – спросила она, и я, обомлев, узнал Лию. Кто бы мог подумать, что под ватником и старушечьим платком скрывается такая красавица… Даже четырёхпалые, без больших пальцев кисти рук не уродовали её, а зеленоватый оттенок кожи был похож на экзотический загар.

– Да вот, сокол наш ясный, залётный, Сергий свет Владимирович! – сообщила бабка.

Лия окинула меня пренебрежительным взглядом, иронично прищурила глаза.

– Тоже мне, жених! – фыркнула она. – Все залётные пролетают. Нам таких не надо.

Хлопнув дверью, она скрылась в гостинице.

Жениться я ни на ком не собирался, но столь явное пренебрежение моей персоной задело. Судя по тому, как быстро Лия выскочила на крыльцо, женихами она интересовалась, но я её категорически не устраивал. Уродина, а туда же…

– А давайте, молодой человек, мы с вами чаю выпьем! – жизнерадостно предложил дед Дормидонт.

Наверное, я бы взорвался, но в это время Дормидонтовна воскликнула:

– Вот и Карла идёт! Карла, присосеживайтесь к нам, чайку попьём!

Я оглянулся и увидел подходящего к беседке карлика.

– Цыц, дедуганы! – бесцеремонно заявил он. – А то отключу!

Впервые я увидел, как улыбки сползли с лиц деда и бабы, а глаза потускнели.

– Вы с этими манекенами, Серёжа, построже, – сказал карлик и, взяв меня за рукав, отвёл в сторону: – Будете миндальничать, на голову сядут.

– Манекены? – растерялся я, оглядываясь на деда с бабой. Розовые, без единой морщины лица излучали здоровье и жизнелюбие, и в искусственность стариков не верилось.

– Фигурально выражаясь, – поморщился карлик и протянул мне руку: – Не пора ли нам познакомиться? Карла.

– Серёжа… – неловко пожал я его руку и поправился: – Сергей.

И только потом понял, что мог бы и не представляться – карлик знал моё имя. Да и я, в общем, его имя слышал от Кузьминичны.

Ладонь у карлика была большой, как у взрослого человека, такой же большой была голова. Только тельце подкачало.

– Не удивляйтесь, – усмехнулся карлик, – Карла – моё настоящее имя. Я не обижаюсь, привык. Можно Карла Карлович. Что вы от них хотели?

Я опять оглянулся на стариков. Дед с бабой уже пришли в себя, снова улыбались и, прихлёбывая из блюдец, пили чай.

– Скажите… А они кто друг другу? – неожиданно для самого себя спросил я. – Дормидонт, Дормидонтовна… Отец с дочерью?

– Да какая вам разница, Сергей Владимирович? – передёрнул плечами Карла. – Отец с дочерью или муж с женой? Они так долго живут, что сами не помнят. – Концом трости он приподнял шляпу, сдвинул её на затылок и насмешливо посмотрел на меня снизу вверх: – Неужели именно этим у них интересовались?

– Нет, конечно… – смешался я. – Хотел зарегистрироваться…

– В каком смысле? – не понял Карла.

Я поёжился и внимательно посмотрел на карлика. Неужели и он сейчас начнёт «такать» и изображать на лице полное понимание, чтобы потом высказать не менее полное непонимание?