День и ночь - Страница 10

Карсон кладет трубку.

Карсон. Он согласился. (Он стоит спиной к Рут и невнимательно рассматривает какой-то документ, который извлек из кармана. Поскольку мы не видим его лица, непонятно, с кем он говорит – с Рут или сам с собой?)

«Рут». У меня не было к Вагнеру никаких претензий, пока он не появился здесь с таким видом, словно ему причитается добавка. Возможно, я слегка нахамила ему, но ведь он в любом случае не джентльмен. Думает, что если я однажды переспала с незнакомцем, то это значит, что я всегда так делаю. (Пауза?) Ужасно глупо с моей стороны.

Карсон. Рут, ты меня слушаешь?

Рут. Извини?

Карсон. Я сказал Алли, чтобы он одевался.

Рут. Зачем?

Карсон. Пусть поживет пару дней у Кребсов. Я не хочу, чтобы он оставался здесь.

Рут. Значит, он на самом деле согласился?

Карсон. Похоже на то. Тебе бы тоже следовало уехать. Я верю Магибе гораздо меньше, чем Шимбу, а Шимбу я не верю совсем.

Рут. Ты хочешь, чтобы я уехала вместе с Алли?

Карсон. Нет, не хочу.

Рут целует его, впрочем – без особого восторга.

Рут. Тогда я остаюсь.

Вагнер появляется на пороге кабинета и замечает, что Карсоны целуются.

Вагнер. Прошу прощения.

Карсон. Да ничего.

Вагнер раздумывает уходить, закрывает за собой дверь кабинета и входит в гостиную.

Пойду прослежу, чтобы Алли быстрее собирался. (Уходит.)

Вагнер. Можно мне остаться?

Рут. Почему бы и нет? (Рут подходит к столику со спиртным и выливает все, что оставалось в бутылке виски «Джей энд Би», в свой стакан. Получается почти полный стакан?)

Вагнер. Мне почудилось, что в воздухе веет обидами и плохими новостями.

Рут. С чего это пришло тебе в голову? Нарекаю сей корабль «Титаник» (разбивает пустую бутылку о край мраморного столика) – и да плавает он долго. (Бросает то, что осталось от бутылки, в корзину для мусора, берет свой стакан и поворачивается к Вагнеру)

Вагнер. В Лондоне ты находила мое общество приятным.

Рут. И из этого ты заключил, что я буду находить его приятным и в Джедду? Я тебя прощаю. Только полный идиот мог такое подумать, но тем не менее я тебя прощаю. И все же на тот случай, если «находить чье-то общество приятным» у вас, австралийцев, означает «описаться от радости», я должна сделать некоторые разъяснения. Вагнер, послушай, если бы ты мне тогда в визовом отделе хоть чуть-чуть приглянулся, я бы постаралась держаться от тебя подальше. Так обычно поступают все уважающие себя замужние дамы – разве ты этого не знал? Я приняла твое приглашение пообедать только потому, что не было никакой опасности оказаться с тобой в одной постели. И именно потому, что не было никакой опасности оказаться с тобой в одной постели во второй раз, я оказалась с тобой в одной постели в первый. Настоящая леди в припадке меланхолии может случайно переспать с посторонним мужчиной. А в припадке страсти она может переспать с таким мужчиной и сто тысяч раз. Но дважды, Вагнер, дважды – никогда. Она просто побоится, что ее сочтут шлюхой.

Вагнер достает телеграмму из кармана и протягивает ее Рут.

Вагнер. Это телеграмма, которую я получил в воскресенье от моего редактора. Я не за твоей юбкой погнался, а приехал сюда работать.

Рут сосредоточенно читает телеграмму.

Можешь мне не верить, но я читаю много книг. В частности, современные романы и биографии исторических лиц. И пришел к такому выводу: история правдивее романов, потому что в ней практически отсутствуют случайные совпадения. А в романах от них некуда деться. (Делает паузу, выжидая, когда Рут на него посмотрит.) К тому же в романах жены практически никогда не влюблены в своих мужей.

Рут. А я вовсе не влюблена в своего мужа. Просто одни люди мне нравятся гораздо больше, чем другие. В частности, Джеффри мне нравится гораздо больше, чем ты. Все ясно?

Вагнер. Да, яснее некуда.

Рут. Отлично. (Возвращает ему телеграмму.) С днем рождения!

Входит Алистер, одетый в дорогу.

Ты уже уезжаешь, Алли?

Алистер. Нет, мне надо еще фотоаппарат забрать, Рут. Тогда давай быстрее. (Выходит.)

Алистер подходит к спящему Гатри. Он наклоняется к нему и шепчет.

Алистер. Мистер Гатри…

Вагнер. Не буди его. Я найду твой фотоаппарат.

Алистер. Он обещал показать мне, как им пользоваться.

Вагнер. Он заправил в него пленку. (Он находит фотоаппарат поблизости от Гатри.) Вот, держи!

Алистер. Вот здорово! Спасибо! Это ведь старый фотоаппарат моего папы!

Вагнер. А я думал, что ты уже спишь давно.

Алистер. Папа решил взять меня в Камба-Сити.

Вагнер. С чего бы это?

Алистер. Я буду жить у Кребса. Вы его знаете?

Вагнер. Нет.

Алистер. Он живет в Камба-Сити. Это мой друг.

Вагнер. Ах вот как…

Алистер. А знаете, с кем поехал мой папа встречаться? Спорим, не угадаете?

Вагнер. С президентом?

Алистер. Вы уже знаете…

Вагнер. А ты видел президента?

Алистер. Нет, я еще маленький. Вот почему папа отсылает меня в Ка-Си. Он не хочет, чтобы я был здесь, когда приедет президент.

Вагнер (после паузы). Не расстраивайся, познакомишься с ним как-нибудь в другой раз. А когда президент приедет сюда?

Алистер. Завтра ночью, скорее всего. Не говорите папе, что я знаю, кто приезжает, – он просто сказал мне, что кто-то приедет.

Вагнер. А кто тогда это тебе сказал?

Алистер. Мама.

Голос Карсона из-за кулис «Алли!»

Вагнер. Не волнуйся, я ему ничего не скажу.

Входит Карсон.

(Начинает объяснять, держа в руках аппарат?) Сначала надо определить на глаз расстояние до объекта. Затем поворачиваешь вот здесь: это три фута, это шесть футов, а это бесконечность, иными словами, так далеко, что невозможно точно определить расстояние.

Карсон. Алли, машина ждет! (К Вагнеру, после того как Алистер уходит.) Алли собрался в гости к приятелю в Камба-Сити, так что я беру его с собой…

Вагнер. Понятно.

Карсон. Удобно. Как говорится, двух зайцев – одной пулей.

Вагнер. Такому детству можно позавидовать, верно?

Карсон. Да, он начал летать на вертолете раньше, чем ходить.

Вагнер. Да, он мне говорил. Ну что ж, остается пожелать вам удачи.

Карсон. Утром увидимся.

Вагнер. Спасибо за все, Джефф.

Карсон выходит, Вагнер остается. Он стоит в задумчивости, прислушиваясь к доносящимся издалека голосам отъезжающих, к тому, как хлопнула дверца машины и как завелся мотор. Наконец, когда машина отъезжает, Вагнер перестает сдерживать свои чувства и ударяет кулаком по воздуху с тем торжествующим возгласом, который обыкновенно издает игрок, забивший мяч. Он подскакивает к Гатри и начинает бить того по щекам, кричать в ухо – короче говоря, будить самым бесцеремонным образом. Проснувшийся Гатри в испуге вскакивает на ноги.

Гатри. Все в порядке… все в порядке… куда мы едем?

Вагнер носится по комнате в возбуждении.

Вагнер. Лично я – назад в гостиницу. Мне нужна машина.

Гатри падает обратно в кресло.

Ключи! (Подходит к двери кабинета и распахивает ее.) Ну что, как идут дела? (Возвращается в центр комнаты, оставив дверь открытой. Слышно, как работает телекс. Вагнер обращается к Гатри.) Слушай, завтра утром ты едешь вместе с Джейком в Малаквангази.

Гатри. Тоже мне новость!

Вагнер. Я достал вам машину, водителя и пропуск и организовал прекращение огня. Гвардия Хаммейкера никогда не дремлет.

Гатри (с горькой иронией). Я в курсе.

Вагнер. А я буду вести репортаж отсюда.

В комнату входит Рут.

Рут. Бедняга Джордж! Когда вы в последний раз спали в постели?

Гатри. Я просто прикидывался спящим. Старый трюк фоторепортеров.

Рут. Разумеется, кто бы сомневался.

Гатри. Я обещал сходить поговорить с Алистером…

Рут. Какая жалость! Он ведь уже уехал.