День чудес - Страница 4

Вы помните, когда в прошлом году умерла моя тетушка, она оставила мне участок земли на берегу реки, внизу по течению, который я продал Джейкобу Эрлу за полторы тысячи долларов. Он притворился, что оказывает мне услугу, помогает открыть собственное дело.

А потом на моем участке обнаружились приличные запасы золотоносного песка стоимостью никак не меньше пятнадцати тысяч долларов. Я выяснил, что Эрл с самого начала знал об этом песке. И тем не менее он хотел получить с меня одолженную тысячу.

— Еще бы! — воскликнула мисс Уилсон. — Он никогда своего не упустит. И что же вы сделали, мистер Уиггинс?

Мистер Уиггинс запустил пятерню в свои и без того растрепанные волосы.

— Сказал, что у меня таких денег нет. А он снял перчатку, правую, и процедил, что возьмет мои книги и мебель, если не получит деньги на следующий день. А потом он положил руку на мою бронзовую китайскую статуэтку. Догадайтесь, что произошло?

— Не знаю! — воскликнула мисс Уилсон. — Даже представить себе не могу.

— Смотрите! — Голос Уиггинса дрогнул. Он сдернул покрывало, под которым на прилавке, прямо перед глазами мисс Уилсон, стояла приземистая статуэтка китайского божка, с фуг высотой. Божок сидел, скрестив ноги, и держал перед собой чашу.

И пока мисс Уилсон смотрела на божка, маленькая золотая монетка выскочила из его рта и с мелодичным звоном упала в чашу.

— Китайские деньги, — подтвердил Уиггинс. — И чаша уже заполнилась. Золотая монетка выскакивает изо рта каждую минуту. Первая появилась, как только мистер Эрл положил руку на голову божка. Смотрите!

Он выгреб содержимое чаши и вывалил его на колени мисс Уилсон. Не веря своим глазам, она взяла одну монетку.

— Такое впечатление, — прошептал мистер Уиггинс, — что он… он их чеканит.

— Это же прекрасно! О, Джон, я так рада за вас. Теперь вы сможете расплатиться с Эрлом.

— Той же монетой, — Уиггинс хохотнул. — Потому что началось все с него. Наверное, он привел в действие потайной механизм, позволяющий вытащить из божка спрятанное в нем золото. Но самое забавное — сам он не мог взять в руки ни одной монетки. Попытался притвориться, что уронил первые две, но они выскакивали из чаши и укатывались на пол, едва он подносил к ним пальцы. Это его потрясло. Он схватил шляпу и перчатки и ретировался.

Тут Джон Уиггинс замолчал. На Алису он смотрел сверху вниз и впервые заметил происшедшие с ней разительные перемены.

— Кстати… кстати… вы знаете, что ваши волосы того же цвета, что и монеты?

— О, не может быть! — Мисс Уилсон зарделась. Еще бы, первый комплимент от мужчины за последние десять лет.

— Именно такого цвета, — настаивал мистер Уиггинс. — И вы… вы очаровательны, Алиса. Никогда раньше я не осознавал этого. Вы… вы такая красивая!

Их взгляды встретились, и, не отводя глаз, он наклонился и взял Алису за руки. А потом поднял с кресла. Алиса Уилсон стояла перед ним все еще пунцовая от удовольствия.

— Алиса, — продолжил мистер Уиггинс, — Алиса, я знаю вас бог знает сколько лет, и все эти годы я был слепцом. Наверное, слепили меня заботы и хлопоты. О, если бы мне прозреть раньше и заметить, как вы прекрасны. Я понимаю, что не достиг особых успехов в жизни, но… Алиса, вы согласны стать моей женой?

Алиса Уилсон чуть слышно ахнула и спрятала лицо на его плече, чтобы он не увидел выступивших на ее глазах слез. Прошедшие годы не баловали ее счастливыми минутами, но этот миг вознаградил за все прежние горести.

Джон Уиггинс обнял ее, а за его спиной маленький божок улыбался и выплевывал изо рта монетку за монеткой.

Джейкоб Эрл влетел в библиотеку своего дома и запер за собой дверь. Руки его слегка дрожали.

Поневоле занервничаешь, если кладешь руку на холодный металл, чувствуешь, как он шевелится у тебя под рукой, потом ощущаешь пальцами нечто, напоминающее электрический разряд, и кусок металла начинает сыпать… золотыми монетами!

Но… тут Джейкоб глянул на свои холеные пальцы чуть ли не с испугом монеты не давались ему в руки. Увертывались.

Он сердито отложил только что раскуренную сигару. Галлюцинация! А может, все ему лишь привиделось. Или Уиггинс сыграл с ним злую шутку. Ну, разумеется, это был ловкий фокус!

Ну и наглец же этот Уиггинс, так разыграть его! Ну да ничего, он ему отомстит. Он… он…

Конкретный план мщения можно разработать и позже.

А пока лучше заняться другим делом. Провести инвентаризацию содержимого сейфа. Ничто так не успокаивает, как созерцание принадлежащих тебе акций, бонов, золота.

Он набрал нужную комбинацию на диске замка, распахнул тяжелую наружную дверцу, открыл внутреннюю, вытащил тяжелый стальной контейнер с массивным висячим замком.

Тяжелый. В нем лежало золото. Слитки чистого золота, стоимостью пятьсот долларов каждый. Всего на пятнадцать тысяч.

Он приобрел их задолго до того, как правительство потребовало продать государству все имеющееся у граждан золото. И собирался оставить у себя. А если б его уличили, то сказал бы, что совершенно забыл о существовании слитков, а потом вот случайно нашел…

Джейкоб Эрл отомкнул замок, поднял крышку контейнера. И его обычно румяное лицо посерело. В верхнем слое не хватало двух слитков!

Никто не мог залезть в его сейф. Никто, кроме него самого. Да и невозможно представить себе, чтобы вор взял только два…

И тут серый цвет лица Джейкоба Эрла сменился мертвенной бледностью. Прямо на глазах исчез третий слиток. Растворился в воздухе. Словно невидимая рука схватила его и унесла неизвестно куда.

Затем исчез четвертый. Перепуганный, разъяренный Джейкоб Эрл опустил руки на желтые бруски, придавив их ко дну контейнера.

Пятый слиток ускользнул в никуда прямо из-под его пальцев. Только что чувствовал твердый металл, а мгновение спустя он сменился пустотой.

С глухим криком Джейкоб Эрл уронил контейнер с золотыми слитками. Волоча ноги, пересек комнату, снял телефонную трубку, набрал номер.

— Доктор? — просипел он. — Доктор Норкросс? Это Джейкоб Эрл. Я… я…

Он опомнился. Такого просто не могло быть. Это безумие. Если он кому-то скажет…

— Извините, доктор, что побеспокоил вас, — пробубнил в трубку Джейкоб Эрл. — У меня все в порядке.

Трубку он бросил на рычаг, а остаток дня провел, наблюдая, как один за другим исчезают разбросанные по полу сверкающие золотые брусочки.

В другой части города еще одна рука зависла над телефонной трубкой и тут же отдернулась. Рука Минервы Бенсон. Минерва Бенсон обнаружила свое уродство поздним утром, лишь поднялась с постели. На ее затылке появилось… второе лицо — злобное, перекошенное, как у гарпии!

Дрожащими руками она ощупывала его снова и снова, в тщетной надежде, что оно исчезнет. А затем свернулась в комочек в уголке дивана, заперев дверь на замок и опустив шторы.

Она не могла никому позвонить. Никто, никто не должен видеть ее такой. Никто. Даже доктор…

И Нетти Питерс сидела дома одна. Она боялась…

Сжимая пальцами шею, Нетти чувствовала, как внутри шевелится что-то живое.