Демоны райского сада - Страница 49
– Эта клиника – мой дом, – сказал Вольский.
– Дом? Я думала, что дом – это то место, которое принадлежит тебе и в котором ты чувствуешь себя защищенным от жизненных невзгод.
– Так и есть.
Маша подождала, не скажет ли он еще чего-нибудь, но старик молчал. Тогда она посмотрела на Стаса, как бы предлагая ему поучаствовать в беседе. И Стас вступил в разговор.
– Роман Родионович, где ваши дочери? – прямо, без обиняков спросил он.
– Они погибли, – ответил Вольский, не повернув головы и по-прежнему глядя только на Машу.
– Как это произошло?
– Наш дом сгорел. От моих девочек почти ничего не осталось. Это было давно.
– Вы уверены, что девочки не выжили в том пожаре?
– Если бы они выжили, я бы знал.
В разговор снова вступила Маша.
– Зачем вы подожгли дом? – мягко спросила она.
Вольский несколько секунд молчал, а потом глухо проговорил:
– Я должен был спасти их.
– От кого?
Старик усмехнулся странной, жесткой усмешкой и обронил:
– От дьявола.
– Значит, вы верите в дьявола, – констатировал Стас.
Старик посмотрел на него и спросил:
– А вы нет?
Данилов пожал плечами:
– Не знаю. Я не слишком-то религиозен.
– И как выглядит дьявол, который являлся вам? – спросила Маша заинтересованно.
Вольский усмехнулся все той же мрачной усмешкой и взглянул на стену. Там висел детский рисунок – светловолосая девочка и черный человек. Девочка кричала от ужаса, черный человек, нависший над ней, истекал кровью.
– Он охотился за моей семьей, – сказал Вольский. – Я не мог их ему отдать.
– Поэтому предпочли сжечь? – спросил Стас.
Старик не удостоил его ни ответом, ни взглядом. Тогда Маша сказала:
– Есть и другой вариант, более реалистичный. Вы устроили этот пожар, чтобы инсценировать гибель жены и дочек.
Вольский продолжал молчать, однако Маша увидела, как сузились его черные зрачки.
– Как зовут вашего дьявола? – спросила она. – Как зовут черного человека с картинки?
Старик долго молчал, потом разомкнул губы и с трудом проговорил:
– Спас. Его зовут Спас.
– И где он сейчас?
Вольский посмотрел ей в глаза, чуть подался вперед и, насмешливо сощурившись, прошептал:
– Здесь.
Семен Скряба отпил глоток кофе из китайской фарфоровой чашки и сказал:
– Денис Люблинский был негодяем. Я думаю, это он украл печать и подделал платежные документы. Из-за него наша компания потеряла сто миллионов долларов.
Лицо Лизы вытянулось.
– Сто миллионов долларов?
– Включая те десять, которые мы должны вернуть банку «Омега», – мрачно сказал Скряба.
Лиза отпила кофе, держа чашку двумя руками.
– Не мог бы ты отзываться о нем… не так жестко.
Скряба пожал плечами:
– Как скажешь. Но сути это не меняет!
Лиза подумала и сказала:
– Но Денис не хотел, чтобы я подписывала гарантийный договор.
– Этот прохвост просто отвел от себя подозрения, чтобы – случись что – переложить ответственность на твои плечи. Он воспользовался тобой, прокрутив немыслимо рискованную комбинацию.
Лиза помолчала.
– Я не хотела устраивать этот спектакль, – тихо проговорила она. – Но Денис убедил меня, что это будет полезно и хорошо для Ольги.
– Да, убеждать он умел! – Скряба нахмурил широкий лоб и некоторое время размышлял. Затем сказал: – Вот как мы поступим: я найду Ольгу, а затем мы вернем все на свои места.
– Но все ведь разрушено, – с горечью проговорила Лиза.
– Ольга Князева, конечно, стерва порядочная, но одного у нее не отнимешь – она умеет держать удар. И никогда не сдается. Она обязательно что-нибудь придумает!
Семен вдруг замолчал, некоторое время о чем-то размышлял, потом поставил чашку и достал телефон.
– Кому ты звонишь? – спросила Лиза.
– Одному очень ушлому журналисту, который знает все про всех и, несмотря на это, до сих пор коптит воздух.
Он набрал номер и прижал трубку к уху. Гудок… Второй… Третий…
– Да, – отозвался абонент.
– Здравствуй, Глеб. Это Семен Скряба. Ты продолжаешь свое журналистское расследование?
– Здравствуй, Семен. А ты почему интересуешься?
– Хочу купить у тебя информацию.
– Какую именно?
– Мне нужен адрес больницы, в которой лежит Ольга Князева.
Несколько секунд длилась пауза, а затем Глеб сказал:
– С чего ты решил, что я его знаю?
– Я знаю тебя. У тебя очень богатое прошлое, и я до сих пор удивляюсь, как это прошлое не лишило тебя будущего.
Глеб засмеялся.
– Отлично сказано! Кстати, знаешь анекдот про Чака Норриса?[5]
– Нет.
– «Чак Норрис уже давно умер. Только смерть боится ему об этом сказать».
Скряба усмехнулся:
– Смешно. Так как насчет сделки?
– Эта сделка не имеет смысла, Семен.
– То есть?
– Ольги Князевой в больнице нет.
– Откуда ты знаешь?
– Я был там. Беседовал с врачом, который ее лечил. Некий доктор Брунов. Довольно жалкий тип. Стоило мне его чуть-чуть прижать, и он все рассказал. Несколько дней назад Ольга сбежала. В тот же день в клинике была перестрелка. Приехавшая полиция ничего путного установить не смогла, кроме одного – два трупа с огнестрельными ранениями при жизни были бойцами известного вора в законе Усачевского. Ты наверняка его знаешь.
– Знаю, – хмуро проговорил Скряба. – Кто их пришил?
– Понятия не имею. Но, судя по показаниям свидетелей, Ольга сбежала одна. Села в машину и уехала. Быть может, кто-то прикрывал ее бегство, но точных сведений на этот счет у меня нет.
– А у полиции?
Корсак усмехнулся:
– И у полиции тоже.
– Это точно?
– Абсолютно.
Скряба хмыкнул.
– У тебя и там есть связи?
– У меня везде есть связи, Семен. Это одно из преимуществ моей профессии.
– Знаешь, Корсак, ты мог бы стать богатым человеком, если бы распоряжался полученной информацией толково.
– Спасибо, что проявляешь заботу о моем благополучии, Семен Иванович! Но я и так не бедствую.
Скряба отключил связь и задумался.
Глеб Корсак был темной личностью. Обычно при его образе жизни люди долго не живут, а он жил припеваючи, меняя женщин как перчатки и просаживая (хотя чаще выигрывая) в карты огромные суммы денег. То ли у него были могущественные покровители, то ли он относился к тому редкому разряду счастливчиков, которых даже пули облетают стороной. В любом случае Скряба уважал подобных людей – живучих, как кошки. Глядя на них, он обретал уверенность в том, что в мире действуют не только разрушительные силы, но и те, что отвечают за созидание и жизнестойкость. Из этого следовало, что в мире есть силы, которые постоят и за него самого.
– Пока все наши неприятности замыкаются на Марате Гарееве, – сказал он Лизе после паузы. – Думаю, пришло время нанести ему визит.
– А если он не захочет встречаться? Но даже если согласится – вряд ли он нам что-нибудь расскажет.
– Ну, значит, я попробую его разговорить.
Скряба поднялся из-за стола.
– Ты поедешь к нему прямо сейчас? – спросила Лиза.
– Да.
– А что делать мне?
– Дождись моего возвращения.
Губы Лизы дрогнули.
– Я устала быть затворницей. Можно мне выйти в город?
– Это опасно.
– Семен, я схожу с ума!
Он помолчал, подумал, затем сказал:
– Знаешь что… На первом этаже нашего офисного здания есть фитнес-клуб, сауна, бассейн и парикмахерская. Здание надежно охраняется. Думаю, там ты будешь в безопасности.
Лиза улыбнулась бледными губами и тихо сказала:
– Это мне подходит.
– Вот и хорошо! Одевайся, я завезу тебя в офис по пути.
Майор Любимова поймала губами соломинку и с наслаждением сделала первый глоток из бокала с безалкогольным коктейлем мохито.
– Ну, как? – спросил Стас Данилов, который потягивал из кружки пиво, заедая его солеными орешками.