Демоны - Страница 80

Повернувшись, он в панике помчался на четвереньках, словно бегущий волк, – обратно, к огромной зловонной куче трупов, чтобы взобраться и зарыться в них. Наконец демон спрятался, свернувшись в клубок, как эмбрион, и Стивен наконец смог выбраться на свободу.

Он почувствовал, что падает вверх, окруженный сполохами энергии; потом он прошел через вращающийся портал и возник в мире плавающих гор и чувствующего тумана.

Увидев, что преподобный Энтони убит, разорван руками демона, Глинет упала на колени, молясь за него и о прощении для себя. Она позволила проповеднику отдать за нее жизнь. Ее противогаз был перенасыщен, и она кашляла под наплывающим на нее облаком жирного дыма. Демон, по-видимому, охваченный пламенем изнутри, перепрыгнул через нее и накинулся на людей из военной разведки, блокировавших боковые улицы. Она не стала смотреть на то, что демон делал с ними – но вновь взглянула на него, когда он кинулся обратно, взобрался на кучу трупов и зарылся в них.

Кашляя и задыхаясь, она встала и побежала к боковой улице. Ей пришлось перепрыгивать по пути через умирающих людей – обычных людей, парикмахерш и полицейских, тинейджеров, и бакалейщиков, и нянек – павших жертвами гибельного действия «Дирвана-17».

Произошедшее событие имело внутренние слои, как луковица: эксперимент с пестицидами на самом деле был испытаниями, проводимыми разведкой; военные же испытания были первой стадией массового человеческого жертвоприношения, одной из разновидностей вызова демона.

От профессора Шеппарда Пейменц узнал, что некоторые члены военной разведки были одновременно членами Подводного течения – остатками тех, кто вызвал демонов девять лет назад.

И вот плод их деяния: мужчины, женщины и дети, ползущие, скребущие землю, словно кролики, умирающие.

Она пробежала мимо одного из тех, кто сотворил все это – тоже умиравшего, разорванного почти пополам.

«Мне жаль», – одними губами проговорила она, поскольку даже такой человек не должен умирать подобным образом; затем, поскользнувшись в крови, она упала. Ей было тяжело дышать – ее фильтр был использован почти до конца. Через минуту-другую она будет дышать «Д-17».

О Боже, она может стать одной из этих: с белыми глазами, волочащих ноги. Экс-людей. Жалких и кровожадных.

Она поднялась и ринулась во весь опор, увернувшись от хватающей руки, высунувшейся из кабины перевернутой пожарной машины, и бросив лишь один взгляд на молочноглазое хихикающее лицо ее владельца.

Она бежала, чувствуя, как ее дыхание под противогазом становится все более тяжелым и хриплым, видя, как запотевают очки, замутняя зрение… а потом она увидела фургон. Серебристо-серый фургон, по всей видимости, покинутый.

Неповрежденный, он стоял с открытой дверцей. Она осторожно заглянула внутрь. Никого. И ни одного противогаза. Но ключи были в зажигании!

Ее грудь уже охватывала раскаленная проволока – перегруженный фильтр противогаза начинал отказывать; она забралась внутрь, захлопнула дверцу, убедилась, что окна закрыты, завела мотор – и тут заметила переключатель на незнакомом ей цилиндрическом механизме на приборной панели, подписанный: «внутреннее очищение воздуха».

Она кивнула сама себе. Этот фургон принадлежал исследовательской команде Пентагона; у них должно было быть подобное оборудование. Но это займет какое-то время.

Она, кашляя, щелкнула переключателем – воздуха в противогаз поступало все меньше и меньше – и, включив передачу, с ревом устремилась по дороге.

Впереди нее, прямо посередине улицы, плелась круглолицая женщина средних лет в желтом вязаном комбинезоне – верхняя часть его была оторвана, обнажая окровавленные груди, – на ходу вырывая из головы клочья волос, с пустыми белыми глазами и красной пеной на губах. Одна посреди улицы, тяжело и безнадежно больная, она, казалось, воплощала собой все жертвы Пепельной Долины. «Возможно, она была чьей-то матерью», – подумала Глинет, и слезы покатились по ее щекам. Ей пришлось подавить импульс переехать эту женщину – просто чтобы положить конец ее мучениям. Резко крутнув руль, она объехала ее и продолжала двигаться к краю города.

Цилиндрический механизм дважды прожужжал, и на нем вспыхнул зеленый огонек. Она стащила противогаз и с благодарностью вдохнула чистый воздух.

Ведя машину, она начала тихо плакать, потом плач перешел в сокрушительные рыдания, когда у Глинет в первый раз появилась минута для того, чтобы подумать о чем-то большем, чем просто выживание.

– Мы потерпели поражение, – сказала она вслух. – Я потерпела поражение.

Круг послал ее сюда, поскольку хотел подтвердить участие Уиндерсона в том, что здесь планировалось, подтвердить свои подозрения относительно Латиллы. И действительно, кто она такая? Они были уверены относительно Джорджа Дина; они полагали, что и Г. Д. участвовал в этом. Уиндерсон, мастер создания публичного имиджа, хорошо скрывал свою вовлеченность. Девять лет назад он не был одним из активных заклинателей. Одну группу адептов Сатурна скрыли на случай, если их дело провалится, – группу, которую назвали Подводным течением.

Уиндерсон был тесно связан с Дином и с сетью компаний, пропагандировавших вторжение… вторжение, которое она помнила ясно в отличие от столь многих вокруг нее. Она видела Молольщиков, и Пауков, и Тряпок, бесновавшихся в горной общине, куда она приехала, чтобы работать на «Сьерра-Клуб». Большинство ее друзей погибли в тот день.

Наполовину обезумев от того, что видела, Глинет стала искать какое-то объяснение, пытаться понять произошедшее. Через одного доминиканца из монастыря «Снежная Месса» в штате Колорадо она познакомилась с Йананом и Пейменцем и пришла на службу Кругу Осознающих. Именно они и рассказали ей о том, как произошло вторжение и какую роль в нем сыграли промышленные предприятия. Она тогда принялась маниакально перебирать всю корпоративную Америку – искать закономерности, связи с Несомненным. Потом она услышала о психономике от одного из разочарованных бывших практикантов и обратила пристальное внимание на «Западный Ветер». Она использовала фиктивные документы об университетском образовании, чтобы проникнуть в компанию… и тогда Йанан указал ей на Стивена.

Когда стало ясно, насколько губительным был «Дирван-17», – и не менее ясно из перехваченных ею электронных писем, сколь многие правительственные чиновники были подкуплены, чтобы закрыть глаза на происходящее в Пепельной Долине, – она попыталась убедить Пейменца, что необходимо предпринять срочные меры, поднять сочувствующие газеты, Управление по охране окружающей среды, Центр контроля заболеваний, ООН, кого угодно, во имя всего святого.

Пейменц упросил ее сдержаться. «Круг говорит, что еще рано. Они говорят, что по каким-то причинам, которые я не вполне понимаю, очень важно, чтобы Стивен Искерот повернул течение своими руками. Это ведь не случайно, его роль во всем этом – он обладает даром, и именно поэтому Подводное течение хочет извратить его себе на пользу. Но этот дар может работать и против них. Если мы просто донесем на них, они как-нибудь отговорятся, принесут извинения. Их необходимо остановить насовсем. Мы можем потерять нескольких людей в Пепельной Долине, но это спасет миллионы других».

– Нет, нет, черт бы это все побрал, – всхлипывала она теперь. Колеса фургона проскальзывали на дороге; она с трудом видела сквозь собственные слезы. Собирались густые тучи. Скоро гроза.

Впереди посреди шоссе горело несколько машин. Ей пришлось съехать на обочину, чтобы обогнуть их.

– Нет… – нет, они должны были сделать что-нибудь – что угодно, – чтобы остановить это. Что это за логика – позволить умереть целому городу, чтобы спасти других позже? Это было похоже на логику «Западного Ветра».

Нет!

Они потерпели поражение. Массовое жертвоприношение в Пепельной Долине произошло слишком скоро. Вмешательство подоспело слишком поздно.

Теперь было уже просто совершенно, до омерзения поздно.