Демонолога вызывали? Том 2 (СИ) - Страница 2

Когда последние штрихи наконец легли на бумагу, я стер остатки графитовой пыли и придирчиво осмотрел то, что получилось. Убрал еще парочку небольших помарок.

— Ты уверен, что это единственный возможный путь?

— Ну что я тебе, врать стану? — снова обиделся Альф. — Если бы нашлось что-то получше, поверь, я бы не утаил. Жирдяй хитер и, сдается мне, он запросто закрыл бы и эту брешь, будь это возможно. Но там мешают обстоятельства. Дом у него с виду богатый, а постройка старая, трубы к ней проложены чуть ли не сотню лет назад. И заменить их даже с его кошельком сложно — есть большой риск обрушить весь коммуникационный узел.

Он гадко захихикал.

— И тогда он поплывет по реке из дерьма. Марк, давай мы лучше это ему устроим, так веселее будет, я тебе гарантирую.

— Хорошая идея, — ответил я, — но нет. Будем действовать так, как наметили.

— Скучный ты стал, никакого огоньку не осталось. — разочарованно протянул Альф.

— Соскучился по огоньку? — вкрадчиво спросил я. — Не беспокойся, как только подкоплю сил, отправлю тебя на пару дней на родину с визитом. Там, поблизости от серных источников и зарядишься. С родней повидаешься заодно.

Альф захлопал крыльями как самый несуразный в мире мотылек и благополучно ретировался от меня подальше и повыше, на полку с книгами.

— А можно не надо? — спросил он жалобно.

— Тогда не жалуйся, — припечатал я. — Пока что другой работы для тебя нет, можешь быть свободен. Только не вздумай нырять в котел с похлебкой, она после твоих фокусов быстро прокисает.

Альф фыркнул и выпорхнул за дверь. Удаляясь, он бормотал что-то про тяжелую жизнь, полную лишений и ограничений для молодой бесовской души. Я еще раз взглянул на план, запер за бесом дверь и вернулся за стол. Побарабанил по столешнице пальцами, настраиваясь на нужный лад. Деловой лад.

Я двинул к себе телефонный аппарат и снял трубку. Наборный диск приятно заскрипел. Полетели длинные гудки. Сомнений в том, что я застану собеседника на месте, у меня не было никаких. Если не брать во внимание форс-мажоры вроде демонов на городских улицах, он наверняка и дневал, и ночевал в любимом офисе.

Так и оказалось. Трубку сняли уже на четвертом гудке.

— Покровский слушает. — коротко сказал знакомый голос.

— Сергей Вениаминович? Доброе утро. Вас беспокоит Митасов.

— Митасов? — послышался короткий сухой смешок. — Легок на помине! Ко мне полчаса тому назад, как раз к утреннему чаю, поступило на вас заявление от некого Фомкина Гордея Игоревича, знаком вам этот товарищ?

— Возможно, встречались, — уклончиво ответил я.

— Гордей Игоревич утверждает, что вы не просто встречались, а нанесли ему побои, тяжкий моральный вред, а так же унизили его человеческое достоинство.

— Для того, чтоб достоинство унизили, надо им сначала обзавестись, Сергей Вениаминович, — парировал я, — к тому же я с вами связываюсь по другому вопросу. В перспективе более важному для нас обоих.

Голос Покровского разом утратил всю веселость. Хотя ее и так было немного.

— Что такое?

— Это долгий разговор, к тому же конфиденциальный, поэтому лучше нам побеседовать без телефона.

На том конце провода установилась тишина, только слышался шелест страниц — должно быть, Покровский изучал ежедневник.

— Где и во сколько? — перешел он сразу к делу.

Я тоже порылся в памяти. Кое-что почерпнул из того, что осталось в этом теле, но и сам уже начинал понемногу ориентироваться в городе.

— Ресторан «Фаэтон» на проспекте Ламберта, сегодня в двадцать ноль-ноль.

— Принял, — коротко буркнул он и отсоединился.

Я с удовлетворением кивнул, хотя Покровский не мог меня видеть. В том, что он явится на встречу, у меня никаких сомнений не было. Как и в том, что положиться на этого служаку можно без опаски — не подведет.

План дома Кесслера лежал на столе. Я осторожно прочертил ногтем по линии, которую особо обозначил Альф. Дел предстояло много, однако настроение было замечательное. Если все пойдет так, как следует, скоро Донован Лютер Кесслер сменит свои роскошные палаты на другое место жительства. Гораздо менее комфортное. Зато хоть сбросит пару десятков килограмм.

Свернув план в трубку, я убрал его в футляр для бумаг и вышел из кабинета.

«Фаэтон» пользовался завидной популярностью. Перед рестораном то и дело останавливались мотокареты, и молодые парковщики в ливреях едва успевали отвозить их на места. Я отдал ключи рыжему веснушчатому парню со смешно торчащими волосами и направился ко входу. Футляр убрал в подкладку жакета — нести его в руках было бы опрометчивым поступком. Вечер стоял теплый и почти безветренный. Идеально для спокойного делового разговора.

Сначала метрдотель с удивлением покосился на меня — должно быть, посещать «Фаэтон» предпочитали клиенты постарше. Но профессиональная выучка быстро взяла верх. Он лично проводил меня за столик в частной ложе и выдал меню. Я лениво пробежал глазами по строчкам. В конце концов, я сюда пришел не за тем, чтоб исследовать гастрономическую карту города. Но заказывать просто чашку кофе было бы неправильно.

Как раз ко времени, когда мне принесли ростбиф с картошкой и солеными рыжиками, появился Покровский. Со дня нашей последней встречи он практически не изменился — разве что вековой усталости в глазах прибавилось. Он старался ее скрывать за выправкой, но обостренное восприятие не обманешь.

Я поднялся из-за стола и протянул ему руку. Покровский пожал ее. Ладонь была крепкой и горячей.

— Доброго вечера, Андрей Александрович. — сказал он.

«Андрей Александрович». Забавно. Когда мы в первый раз встретились, никакого «имени-отчества» там и в помине не было. Ну так и я был тогда обычным нарушителем, который отметелил зарвавшихся хулиганов. С тех пор многое поменялось.

Костяшки пальцев приятно заныли. Как будто говорили, что некоторые вещи, вроде привычки указывать всяким отбросам на их законное место, никуда не делись.

— Доброго, Сергей Вениаминович. Рад видеть, что вы в полном здравии.

Он усмехнулся в усы.

— Я тоже надеюсь хоть немного обрадоваться к концу сегодняшнего вечера. Потому что пока вы доставляете мне одну головную боль за другой. У этого Фомкина Гордея Игоревича родители держат несколько магазинов в центре, ворочают довольно крупными делами…

— Что ж, тогда им, должно быть, будет интересно узнать, что их сынок выбивает деньги для Донована Кесслера вместо того, чтоб постигать основы предпринимательства. Не лучшее времяпрепровождение для наследника бизнес-империи.

При упоминании Донни Покровский насупился. Широкий лоб прорезала складка.

— Скажите мне то, чего я не знаю, Митасов. Кесслер — это тема совершенно отдельная. Мы уже давно его ведем, развернули целую сетку. Информаторы сбились с ног, и все без толку. Дела этот хлыщ ведет так, что ни с какой стороны не подкопаешься. Все в городе знают, что Донни в крови не по локоть, а по пояс, но только это, кхм, мнение к делу никак не пришьешь. Даже налоги он формально уплачивает вовремя и в полном объеме.

Покровский вздохнул, а у меня настроение значительно улучшилось.

— Тогда, Сергей Вениаминович, у меня действительно есть кое-что, что способно вас обрадовать.

Покровский поскреб подбородок и мрачно глянул на меня.

— Только не говори, что собираешься какой-нибудь волшебный фокус показать, это трогательно, конечно, но сейчас не самое подходящее время.

Я улыбнулся уголками губ.

— Это внезапное явление в магии не нуждается. Послушайте.

Место для беседы я выбрал исключительно удачное. Частная ложа «Фаэтона» оказалась прекрасно защищена от чужих ушей, а вдобавок и вышколенные официанты не докучали расспросами и не маячили над душой.

— Я за время с нашей прошлой встречи тоже не сидел сложа руки, — пояснил я. — Мои люди разузнали кое-что любопытное как раз про Донована Кесслера. В последнее время он успешно освоил новый вид деятельности, а именно, валютные преступления. Старина Донни завел себе подпольный цех фальшивомонетчиков.