Демон в наказание (СИ) - Страница 43

Пока я зашивал следующий шрам, в воздухе появился аромат возбуждения.

— Долго еще? — Нетерпеливо ерзая, спросила она.

— Когда скажешь, тогда и остановлюсь. И так каждый день. Поэтому неделя минимум.

Она закусила губу, понимая, чем ей это грозит, но видимо желание избавиться от изуродовавших ее шрамов, было так велико, что она закусила губу и кивнула, призывая продолжать.

— Я не могу дальше. Ты должна раздеться.

— Раздеться? Может, я лучше хвост тебе выдеру, а? — Возбуждение злило ее, и она кусалась.

— Я не вижу, что я должен убирать. Или снимай или продолжим тогда, когда ты будешь готова.

Она думала.

А потом лежа, не поднимаясь, задрала сорочку и стянула ее через голову, показала мне голую спину.

— Пожалуйста. — Беззлобно бросила она, но я знал, что она просто стесняется.

Я латал ее кожу, пока она старалась скрывать возбужденные вздохи и стоны. То тут, то там я прикасался пальцами к чувствительной коже, как Илва вздрагивала, словно маленькая пташка.

— Я почти закончил. — Прошептал я и опустился на ее лопатку беззвучным поцелуем.

Она застонала. Явно, слышно, не спрячешь. По телу пробежала дрожь, маленькими капельками поднимая волосинки.

Второй поцелуй, уже чуть ниже первого.

Новый стон.

— Пожалуйста. — Прошептала она, но зверя уже было не успокоить.

Я, продолжая покрывать ее тело поцелуями, перевернул ее на спину, и когда она стыдливо прикрыла грудь руками, тихо, но властно рыкнул.

— Убери. — Прохрипел я, и, собравшись с силами она, дрожа, вытянула руки вдоль тела.

Красивые, торчащие крепкими камушками нежно розовые соски попались мне на глаза. Я тихо провел по ним пальцем, едва касаясь, но Илва вознаградила меня тихим стоном вожделения перемешанного со страхом.

— Илва. — Голос все больше гремел волчьим рыком.

Она подняла на меня глаза, едва найдя в себе мужества.

— Если ты не готова, успокой волка.

Я знал, что в моих глазах подрагивает желтый огонек зверя и он, чувствуя запах своей пары, сходит с ума от желания, не слушая даже меня.

— Как? — Одними губами спросила она.

— Сама приласкай его.

Девушка сообразила быстро и, очутившись у меня на коленях, прижалась всем телом и пылко зашептала:

— Волчонок, родненький. Пожалуйста, потерпи. Я не готова еще, правда правда. Страшно мне и ты рычишь еще, пугаешь.

Я обхватил ее руками и прижал почти до хруста, но зверю становилось спокойнее. Пара просит, значит нужно подождать. Она хочет, очень хочет, просто напугана.

Она терлась всем телом об меня, легко, словно крылья бабочки касалась губами щек, а я млел, чувствуя жар между ее ножек. Дурочка, зачем же трешься, раз не хочешь?

Но руки уже бродили по ее спине, опускаясь на ягодицы, сжимая их, а она вздрагивала все откровеннее и незаметно начала двигать бедрами.

— Илва. — Сказал я, на что получил однозначный ответ «К демону» и, выгнувшись, она обнажила хрупкую шею.

Вцепившись губами в кожу, я сорвал с ее губ сладкий стон и начал спускаться поцелуями ниже, к желанным вершинкам. Втянув один сосок, я, придерживая ее спину одной рукой, другой прокатил вершинку между пальцев, получив в награду рваное движение бедрами навстречу.

Желанная. Вся, полностью. Она пахла уютом и любовью, только для него, только его. Тонкие ребрышки, выглядывающие испод кожи так и тянули меня прикоснуться к ним, что я и сделал.

— Колин…. — Прошептала она и вновь рвано дернулась на моих коленях.

Трусики мокрой тряпочкой слетели куда-то в сторону, отброшенные мной и горячее и пылающее лоно, наконец, было доступным к моим ласкам. Я провел пальцами по влажным складочкам и, нащупав горошинку, нежно погладил ее пальцем.

— Колин. — Вырвалось у нее и, выгнувшись в обратную сторону, она упала лбом на мое плечо, продолжая тереться об мою грудь.

Словно дикая кошка она извивалась и шипела от удовольствия, пока я гладил и ласкал ее всюду, где хотел. Мой волк, тяжело дышал в предвкушении, пока Илва не встретилась со мной взглядом.

В нем было все. И полное подчинение, принятие, и возбуждение, а еще тихая тоска, которая взбесила меня, до глубины души! Она думала, что после всего я уйду и оставлю ее!

— Глупая. — Зарычал я, поймав ее за подбородок. — Моя теперь. Не уйду.

Она думала, стоит ли верить моим словам или просто кивнуть, делая вид, что все и без того понятно. Но спустя несколько секунд, она обвила мою шею и притянулась к моему лицу, замирая в крупицах от моих губ.

— Еще раз скажи. — Выдохнула она в мои губы.

— Моя. — Ответил я и прижался к ней в иступляющем поцелуе, прижимая ее голову к своей, зарывшись пальцами в ее черные локоны.

Я целовал ее сильно, жадно, голодно. По-хозяйски проникал в ее рот, размыкая губы, пока она стонала в них и извивалась от желания.

— Моя! — Рычал зверь и, сжав в объятиях, я приподнял ее в воздух и приставил к входу сгорающую от желания плоть.

— Колин… — Выдохнула она, когда едва приседая, почувствовала размер и температуру моего органа. — Хочу…. — Протянула она, и это стало последней каплей.

Врываясь в нее, я чуть было не кончил сразу от тесноты, но упорно проталкивал член в такое желанное лоно. Илва морщилась, закусываю губу, но продолжала опускаться вниз, насаживаясь на меня.

Стоп.

— Илва? — Позвал я, и, дождавшись, когда она поднимет на меня свои волшебные зеленые глаза, спросил. — Это твой первый раз?

Она кивнула и опустила глаза.

— А как же муж?

— Не давалась. Поэтому и порол.

Зверь пришел в восторг. Мало того, что нашлась, еще и нетронутая!

— Илва. — Горячо прошептал я, она испуганно сжалась. — О, моя птичка Илва.

Сдерживаться больше не было сил и, схватив ее, я перевернул и положил девушку на спину, прижимая своим телом.

— Обхвати меня ногами. — Дождавшись пока она послушно выполнит сказанное, я медленно потянулся наверх.

Моя девочка морщилась и прикусывала пухлые губки, от чего мне хотелось прикусывать их еще сильнее.

Медленный толчок вперед и она неумело двигает бедра навстречу.

Какая же она красивая! Со всеми своими шрамиками, родинками и веснушками! И только моя!

Прихватив ее зубами за шею, я впился в мягкую и податливую кожу, прогрызая ее клыками. Илва вскрикнула и задрожала.

Да! Да! Да! Пометил!

Темп увеличился и возбужденная девушка, позабыв о боли, двигалась бедрами навстречу стоящему колом члену. Я наполнял ее раз за разом, но звериный голод по любимой плоти давал свое и танец продолжался.

Измученная малышка уже не стонала, а хрипела, закатывая глаза от удовольствия, а разрядка все не приходила.

— Колин. — Прошептала она и задрожала, пока я пальцем поглаживал чувственный бугорок между ее стройных ножек. — Пожалуйста.

Усилив темп, я думал, что порву ее, но она через пару ударов мелко затряслась и закричала, громко, пронзительно, возбуждающе. Не выдержав, я двинулся вперед и излился в нее своим семенем, громко рыча.

Рухнув на нее сверху, я ели нашел силы придержаться на локтях, что бы ни раздавать. Инстинктивно я продолжал медленно двигаться, удерживая в ней семя. Волчья суть. Мы хотим семью, даже когда, казалось бы, не хотим. А тем более с парой.

Илва тяжело дышала подо мной, мелко подрагивая от каждого моего движения, и смотрела куда-то в потолок.

В глазах искристо зеленого цвета было полное удовлетворение и недоверие.

Не верила, глупая. Ну, ничего, я докажу.

Я принялся целовать ее плечики и грудки, обводя их руками.

— Колин?

— Да-а-а. — Протянул я, занятый ее соском.

— Если шрамы лечат так, то мне нужно было давно обратиться к магу.

Ревность булькнула и язвой всплыла на поверхности.

— Моя. — Брови сами собой нахмурились и, поймав мой серьезный взгляд, Илва засмеялась.

— Да, твоя, твоя. Кому я еще нужна. — А в голосе все равно тоска.

Храбрится, но не верит.