Демон-Хранитель (СИ) - Страница 16

— Он мой… — она осеклась, явно хотев сказать немного другое, более грубое, добавив: — мой демон.

Потом с горечью и досадой, встретив горящий взгляд своего хранителя, поплелась к выходу. Я видел, как мой друг, внимательно наблюдавший за сценой, решился заговорить со мной.

— Никогда не видел, чтобы душа могла любить падшего, а ведь я был свидетелем, как Создатель ваял Землю…

Я, оглушённый и не понимающий, продолжал сидеть в баре, будто приклеившись к стулу.

— Ты ещё здесь?! — бармен глядел на меня с недоумением. — Иди к ней и больше никогда не отпускай, ибо это чудо — ты тоже смог полюбить, и, помоги тебе Создатель, Солидафиэль, она настоящая дьяволица…

За всем этим волнением я не заметил пары внимательных глаз, что следили за этой сценой, помимо нас троих, втянутых в неё. Должен был, но не заметил. Быстрым шагом я вышел из бара и огляделся, увидев отдаляющийся силуэт девушки: она шла медленно, руками обхватив себя за талию. Ещё несколько моих широких шагов, и я поравнялся с ней. Дженнифер мельком взглянула на меня покрасневшими глазами. Резким движением она вытерла слёзы и так же молча продолжила путь. Я не отставал от неё. Вдруг девушка остановилась, не выдержав тишины.

— Серьёзно, Сол?! Ты так и будешь молча идти за мной?!

— А что ты хочешь, чтобы я сделал? — я опять не мог её понять.

В такие моменты я терялся и просил Создателя вразумить меня. Мне туева хуча лет, а я не могу понять молодую девчонку.

— Вернись туда, где тебя ждут, там же по тебе та-а-ак скучали, — в голосе сарказм и издёвка, руки сложила на груди, нога отбивала такт, в глазах скопились слёзы, губы задрожали. — Мне так же одеться, как она? Тебе такие женщины нравятся?

Я молчал и любовался ею, как дурак, упиваясь внутренней силой, молодостью и любовью. Вспомнились слова Джека, и я — Солидафиэль, тёмный и мрачный демон — смог понять его. Осознание своих чувств придавило меня к земле, мне хотелось привычно действовать, а не рассуждать.

— Джен, — попытался начать разговор, — дело не в этом…

Дженнифер молча и внимательно смотрела на меня, я видел, что она хотела меня услышать и понять.

— Есть запрет на отношения между разными расами существ, который установлен давно самим Создателем, а тем, кто его нарушит, грозит разлука, смерть.

— Оу, — только и смогла проговорить Дженнифер и с тоской посмотрела на меня.

— Мы даже говорить на эту тему с тобой не должны.

— И видеть тебя я тоже не должна, — парировала она.

— Не должна, — усмехнулся, не сомневаясь в остром уме своей девочки.

— У всех правил бывают исключения, — вкрадчиво проговорила девушка, приблизившись ко мне, — может, мы и есть те самые исключения?

Нежные руки покоились на моих плечах. Хотел оттолкнуть её, но не смог. Не хочу? Её близкое присутствие опьяняло сильнее, чем самый крепкий алкоголь. Голова отказывалась думать.

— Я не смогу без тебя, если нас разлучат… — прохрипел я, сжав талию в ответ на её объятия.

— Но поцелуи-то нам разрешены? — нежно, лукаво прошептала она, коснувшись моих губ.

Я почувствовал её возбуждение, настолько густое, что, казалось, весь воздух вокруг нас пропитался им.

— А мы сможем остановиться? — последняя попытка прекратить безумие.

Дженнифер хрипло рассмеялась, дав понять, что это её излюбленный приёмчик. Она отрицательно мотнула головой и обняла меня. Я слышал, как в бешеном ритме колотилось её сердце. Я тоже неспокоен, моя девочка, и я впервые за всё моё существование не знаю ответа на вопрос: что нам делать?..

Плечо демона

Наше существование после того, как мы прояснили изменения в отношениях, стало и чудесным, и невозможным, наполненным чувственностью и эротизмом, сводило с ума недоступностью и трепетом. На удивление Джен стала послушной, только от этого мне не легче. Потому что она, казалось, задалась целью соблазнить меня. Да почему казалось? Так оно и было, я ощущал её намерения, ведь сам искуситель. И это было так жестоко с её стороны, потому что желал девушку больше, чем можно себе вообразить.

В моей памяти то и делало всплывали обрывки воспоминаний прошлых дней: не закрытая как будто невзначай дверь душа, силуэт её притягательного тела и лёгкая мелодия, которую она мягко мурлыкала себе под нос, слишком горячо и слишком нежно одновременно; просьба помочь с запутавшейся застёжкой, когда девушка едва заметно вздрагивала от каждого прикосновения моих слишком горячих рук к своей коже в мурашках, хаотично разбегавшихся по телу.

Наше утро начиналось с демонстрации её нарядов на день: я смеялся, когда она хотела казаться взрослой и сексуальной, она обижалась на меня и надувала губы, становясь до невозможности очаровательной, меня завораживала её игра, я ничего не мог с собой поделать, я любил в ней всё. А ночью Джен не контролировала себя, и я видел все её сны. Они обо мне. И я мрачнел, потому что не тот, кем она рисовала меня в них. Другой. Я мог причинять невообразимую боль, я — монстр и чудовище, я почти как этот мир — такой же древний, так же обременён грехами. Но с ней я переставал чувствовать тяжесть своего существования, оживал, меня окутывала её безумная бешеная лёгкая энергия — энергия солнца, и моё чудовище затихало и склонялось перед её образом, оно смирялось, и я становился тем, кем был изначально, кем меня задумал Создатель… Я опасался этого и одновременно хотел. Я вспомнил слова колыбельной и Его запах благодаря моей девочке. И я влюблён в неё, как мальчишка…

Она сидела в амбразуре окна, и её силуэт, освещённый солнечными лучами, был похож на картины Моне. Я же любовался ею издалека. Огонь в каштановых волосах и светлые до прозрачности зелёные глаза. Она перелистывала тонкими пальчиками страницы и краснела. Знала, что смотрел на неё, пожирая глазами. Кусала розовые пухлые губы, краешками их улыбаясь. Я заметил, как участилось её дыхание, колени сведены. Жара охватила и меня. Я готов был лезть на стену, однако спокойно продолжал стоять на месте.

Джен легко спрыгнула с подоконника и направилась к книжному шкафу, возле которого стоял я. Не посмотрела на меня, но густые длинные ресницы подрагивали. Покраснев, улыбнулась. У меня участилось дыхание, я с ума сходил от её смущения и влажных губ, которые она только что облизала. Желание пульсировало во мне, я знал, что и она хотела не меньше моего. Девушка поставила книжку на полку и не спеша перебрала корешки книг, как бы невзначай коснувшись моей руки. Электрический ток от неё до меня и обратно. Она подняла глаза, а я сдержался, чтобы не притронуться, едва дыша. А перед глазами встала картинка-воспоминание о той ночи, когда девушка целовала меня, когда я чуть не потерял контроль. До боли сжал челюсть, но Джен не собиралась сдаваться и задержала свою ладонь на моей, с вызовом взглянув на меня. Я не хотел причинить ей боль. Мир страданий — это мой мир, не её.

Она довольно улыбнулась, когда мой ледяной взгляд поменялся на рубиновый. Но только на мгновение. Я ещё держался и буду держаться. Потому что кто, если не я? Но проучить Джен следовало бы и хорошенько. Я улыбнулся, и ко мне вновь вернулся мой невозможно равнодушный взгляд. Я вижу, как поменялись её эмоции: от разочарования до полной уверенности в своей победе, всё равно, при любых обстоятельствах, на любом поле битвы, при любых противниках. Усмехнулся, распираемый гордостью, потому что это в ней от меня, потому что я воспитал её такой.

— Ты знаешь, девочка, как демоны занимаются любовью? — мой хриплый голос осел ещё сильнее.

Взглядом скользнув по лицу девушки, я увидел, как глаза с длинными пушистыми черными ресницами широко распахнулись, и она начала пунцоветь. Но голова всё так же дерзко приподнята — она старалась выглядеть искушённой, но любопытство одержало верх. Я читал её как открытую книгу: вся в предвкушении, приблизившись ко мне, ожидая раскрытия секрета.

— Как? — шепнула Джен, приоткрыв свой ротик от нетерпения узнать правду.

Мне хотелось расхохотаться, но я сдержался.

— Видишь на мне портупею? — спросил я девушку, не в силах оторваться от её лица, на котором отразился пунцовым цветом жгучий стыд вперемешку со жгучим любопытством — коктейль, который ужасно подходил ей.