Демид. Пенталогия (СИ) - Страница 408
Я вскочил и попробовал бежать. Проковылял шагов двадцать, приволакивая поврежденную ногу, и покатился по земле кубарем - споткнулся о корень. Я почти обезумел от боли, и это заставило мое пламя вспыхнуть с яростной силой. Три человекообразных чудовища, что гнались за мной, отпрянули в сторону. Они стояли вокруг и задумчиво рассматривали меня.
– Эк горит! - проквакал один. - Человек-костер! В первый раз такое вижу!
– И ведь не сгорает! - В скрежещущем голосе другого присутствовало не то что изумление, а скорее неподдельная зависть.
– Вот бы нам так! Везет этим демоникам! - заявил третий.
Я не считал, что мне сильно везло. Я сидел голой задницей на земле и растирал руками лодыжку. Она болела так, словно наружное мое пламя переместилось внутрь ее.
Огонь не мешал мне видеть тварей. Они действительно напоминали людей, только были покрыты крупной зеленой чешуей, поблескивающей в свете пламени. Носов на их верхних головах почти не было, зато челюсти сильно выдавались вперед и были оснащены зубами, которые могли бы шутя перекусить стальную проволоку. Когти на пятипалых руках и ногах были длинными, острыми и даже зазубренными. Один из двухголовых был вооружен мощным луком, двое - орудиями, представлявшими собой нечто среднее между мотыгой и топором. В любом случае оружия у них хватило бы, чтобы забить меня до смерти за пять минут, несмотря на мое неугасимое пламя.
– Не бейте меня, чудовища, - тихо попросил я. - Отпустите меня. Я вам ничего плохого не делал.
– Сам ты чудовище! - обиженно проскрипел один из монстров. - Где ты тут чудовищев увидел? Нечего приличных людей обижать!
– Не понял… - Я недоуменно почесал пламенной рукой в пламенном затылке. - Это кто тут люди? Вы, что ли?
– А то кто же? Не ты же, демоник дурной, аки огнь полыхающий! Ты, стал быть, гореть-то заканчивай, иначе весь лес нам пожгёшь. И без шамкра обратно же останемся…
Шамкр… знакомое слово. Я слышал его от Трюфеля.
– А как насчет тырков? - спросил я, не веря в свою догадку.
– А чево, тырки есть? - встрепенулся один из них, самый крупный. - Угостишь, Шустряк?
– Продать могу, - сказал я, стараясь придать своему голосу солидность. - Три с половиной флориньи пучок.
– Да ты чево?! - завопил монстр. - Три с половиной флориньи?! Очумел совсем? Тыркам две флориньи за пучок - красная цена! Гадкая жадина - вот ты кто!
– А ты кто? - спросил я, не веря своим ушам. - Ты Трюфеля, сына Мартина, не знало ли когда, а, чудовище?
– Это ж брательник мой. А я - Рудольф.
– Так ты Рудольф? Брат Трюфеля?
– А то кто же?
– Ну не похож, и все тут! - заявил я, откинувшись назад и даже чуть прищурив глаза, чтобы рассмотреть тварь получше. - Что это случилось с тобой? Кожная болезнь?
– Это оберег, - тварь пальцем постучала по жабьей голове. - Отсюдова и внешность такая.
Ясности мне эти слова не добавили.
– Ничего не понимаю.
– Пойдем, Шустряк, - вмешался второй двухголовый. - Придем к кудеснику, он все тебе объяснит. А то мы в словах не очень сильны - грамоты не хватает. Мы ж крестьяны, да еще и дальние…
Я погасил свой огонь полностью. Теперь, с такой мощной личной охраной, как эти чешуйчатые твари, называющие себя людьми, мне не было страшно даже в лесу. Они помогали мне идти, а временами даже тащили на себе. В сущности, они были славными ребятами, несмотря на отвратительную внешность. И через час мы уже достигли небольшого бревенчатого домика, стоявшего прямо в лесу.
Хозяин дома, о котором я уже знал, что он кудесник, выглядел не слишком экзотично. Не тянул он как-то на мага. Был он парнем лет тридцати - высоким, чернокожим, толстогубым. Пальцы его украшали пять здоровенных перстней - золотых, серебряных и даже железных. На голове его сидела дурацкая вязаная шапка, доходящая почти до бровей. Меховая безрукавка, сшитая на манер длинной широкой майки, доходила до колен. Шорты (клянусь, самые настоящие шорты, даже с надписью «CHICAGO BULLS»), прикрывавшие верхние отделы его голенастых ног, были древними и изношенными и почти наполовину состояли из заплат. Негритянский парень сидел по-турецки на лавке в углу, сложив руки на груди, и спокойно смотрел на нас, молча пережевывая что-то (уж не жевательную ли резинку? - подумал я).
– Храни тебя Госпожа, Начальник Зверей! - дружно сказали мои чудовища, войдя в хижину. Потом каждый из них взялся руками за свою жабью голову и с цокающим звуком оторвал ее от туловища. Зеленый цвет их кожи быстро побледнел, порозовел, чешуя исчезла, лица приобрели обычную форму. Я обалдело хлопал глазами, глядя, как три монстра превратились в трех обычных голых мужиков. Мужики положили жабьи головы на полку, где уже лежал с десяток подобных голов, и начали не спеша одеваться, вытягивая свою одежду из кучи, сваленной на лавке.
– Это что же за фокусы такие с переодеваниями? - спросил я. - Вы что, тоже демоники?
– Они - нет. - Парень, которого назвали Начальником Зверей, легко спрыгнул со своего сиденья, подошел ко мне и протянул руку. - А я - демоник. Привет. Я - Том. Томас Ривейра.
– Шустряк, - пробормотал я. - В смысле Мигель. Слушай, Том, у тебя такие прикольные трузера… К ним только кроссовок не хватает - больших, баскетбольных.
– Были, - сообщил Том. - Износились - лет эдак тридцать пять назад. И плеер гробанулся - шипокрыл его на зуб попробовал. Вот только шорты и остались. Берегу их как реликвию и талисман. - Он протянул мне холщовые штаны и рубашку. - Одевайся. И не вздумай здесь гореть.
– Тридцать пять лет назад? - переспросил я, натягивая одежду. - Что-то ты заврался. Сколько тебе годочков-то, дядюшка Том?
– А черт его знает. Какой сейчас год там у нас, в нашем мире, в Испании?
– Двухтысячный.
– Значит, сорок лет я уже здесь кукую. Тридцать лет мне было, когда я провалился в этот чертов Кларбельт. Таким образом, в общем и в целом мне около семидесяти лет.
– Ты хорошо сохранился, - заявил я.
– Демоники не стареют в Светлом Мире, - грустно сказал Том. - Только на черта это нужно? Тоскливо здесь. Ни телик посмотреть, ни на виндсерфе покататься Даже паэлью [Паэлья - испанское блюдо из риса.] нормальную съесть - и то нельзя. Я пробовал приготовить - совсем не то. Ингредиенты не те. Какая может быть паэлья без риса, шафрана и креветок? Дерьмо…
– Неувязочка, - заявил я. - Сорок лет назад в Испании такие шорты еще не носили. И плееры тогда еще не изобрели.
– Это здесь - сорок лет. А в нашем мире - всего четыре года. В Кларвельте время течет в десять раз быстрее. Проверено.
– Ты в Испании где жил-то?
– В Калелье - есть такой городишко. Поваром работал. Жил себе тихо, никого не трогал. И вот на тебе…
– А эти говорили, что ты - кудесник. - Я показал на крестьян.
– Я и есть кудесник. - Том приосанился. - И ты - кудесник. Любой человек из нашего мира становится в Кларвельте волшебником - в этом вся фишка. Есть, правда, одна небольшая неприятность: Вальдес не дает демоникам дозреть до их волшебных возможностей. Он убивает их. Сжигает.
– А ты как сюда попал?
– Вальдес притащил. А ты чего спрашиваешь? Тебя что, не он сюда отправил?
– Нет.
– Странно. Все демоники, которые появляются в Кларвельте, - дело рук Вальдеса. Он крадет людей в нашем большом мире и переносит их сюда.
– Зачем?
– Как зачем? - Том зло усмехнулся. - Чтобы убивать здесь. Он же у нас Великий Инквизитор - наш уважаемый Вальдес Долгорукий. Надо же ему чем-то заниматься, оправдывать перед Госпожой свое высокое звание. Вот он и работает - перетаскивает сюда ни в чем не повинных людей, объявляет их здесь демониками и сжигает. Ловит от этого большой кайф. В нашем мире его уделом была бы тюрьма или психушка, а здесь он вроде как главный святой. Вот такие дела…
– А эти, демоники? Чего они молчат? Не могут сказать, что сам Вальдес их сюда и припер?
– Они этого не помнят. В первые две недели демоники вообще ничего не помнят. Значит, технология здесь такая: Вальдес хватает человека в нашем мире, переправляет его сюда и бросает бродить где-нибудь в беспамятстве. Потом Вальдес объявляется в городе и начинает вещать, мразь этакая, что, мол, снизошло ему откровение и прочухал он великим своим разумом, что снова проник в Кларвельт кровожадный демоник и грозит миру ужасная опасность. Немедленно снаряжается карательный отряд во главе с самим Вальдесом, и они начинают рыскать в поисках добычи, как гончие собаки. Конечно, Вальдес прекрасно знает, где искать несчастную жертву, но растягивает удовольствие. Охота на человека - разве мог он позволить себе такое в нашем Мире? Наконец бедного демоника догоняют, пытают и на десятый день после того, как он попал в Кларвельт, сжигают. Обрати внимание - на десятый день!