ДЕЛО «ПЕСТРЫХ» - Страница 60

Валя кивнула головой.

— Помяни мое слово, он что-то переживает. Но в то же время он, паскуда такая, что-то замышляет. Это тоже непреложный факт.

Некоторое время они шли молча. Петр о чем-то сосредоточенно думал.

— Вот что, Валя, — с неожиданной решимостью, наконец, объявил он. — Тут дело не чистое. Это я тебе точно говорю. Я кое-что в этих делах смыслю. Но все ж таки требуется авторитетная консультация. У меня есть один знакомый. Мировой парень. Как раз такими делами занимается. Фамилия его Коршунов.

— Коршунов? — изумленно переспросила Валя и даже остановилась. — Из МУРа?

— Точно. Разве ты его знаешь?

В ответ Валя растерянно пролепетала:

— Я… я с ним встречалась… То есть виделась…

— Вот это здорово! — воскликнул Петр, в волнении даже не заметив ее растерянности. — Я ему сейчас же позвоню. Вот, кстати, автомат. Надо нам с ним потолковать.

— Нет, нет, я к нему не пойду, ни за что не пойду!

— Это почему же так? Он, что же, обидел тебя или еще там что? — ревниво покосился на девушку Петр.

— Что ты! Но… но я не могу.

Валя отвернула от него пылающее лицо и смолкла. Петр, теряясь в догадках, напряженно ждал. И тут вдруг, повинуясь желанию все рассказать, чтобы Петр ничего не подумал плохого, чтобы поверил, чтобы узнал все от нее самой, Валя, не поворачивая головы, тихо спросила:

— Хочешь, я тебе все расскажу?

— Ну еще бы.

Это было очень, очень трудно, впервые рассказать о себе всю правду, без утайки. Но Вале казалось, что если она сейчас испугается и солжет, то все рухнет, все такое важное и хорошее, что, наконец, вошло в ее жизнь.

Она торопилась и потому говорила сбивчиво, глотая слова, чувствуя, как спазм сжимает ей горло. Но Петр не перебивал и не переспрашивал ее. Он как будто понимал, что сейчас происходит с этой худенькой белокурой девушкой, и волновался не меньше ее самой.

Когда Валя кончила, Петр взял ее за руку и очень серьезно сказал:

— Знаешь, я никогда не думал, что ты такая… такая… стала.

Валя смущенно освободила руку.

— Идем, уже поздно.

— Ну, нет! — воскликнул сразу повеселевший Петр. — Нет! Вот теперь-то, черт возьми, я позвоню Коршунову. Мы ему все выложим. Одну минуту.

Он распахнул будку телефона-автомата.

Петр говорил очень недолго.

— Он нас будет ждать завтра в двенадцать часов. Я договорюсь с твоим мастером.

Он вдруг решительно и нежно взял девушку под руку.

…А на следующий день, идя вслед за Митей по заводскому двору, Петр поймал на себе его настороженный, враждебный взгляд. «Ладно, — решил он. — Коршунов, тот разберется. Сегодня потолкуем». Петр был почему-то твердо уверен, что уж в МУРе-то сразу поймут, что делал Неверов в заводской бухгалтерии и кто его туда послал.

Днем в кабинете Зотова состоялось короткое совещание. Пришел и Сандлер.

— Только что говорил с дежурным врачом, — сообщил он, здороваясь с собравшимися. — Гаранину лучше. Есть попросил.

— Сегодня пятый день, как он там, — заметил Воронцов.

— Надо бы ему подбросить чего-нибудь для аппетита, — предложил Лобанов.

— Да что вы, — махнул рукой Сандлер. — У него есть все, что надо.

— И вдобавок замечательная сиделка, — улыбнулся Сергей.

— Значит, так, товарищи. Что мы имеем на сегодня по делу «пестрых»? — открыл совещание Зотов. — Во-первых, установлен Папаша. Принимаются меры к его аресту. Дальше. Установлен Дмитрий Неверов. Третье. Получены сведения о мнимом Иване Уткине, он же Петр Рубцов. Настоящая фамилия его не установлена, но есть хорошие приметы.

— На этого человека надо обратить особое внимание, товарищи, — озабоченно произнес Сандлер. — У него весьма подозрительные повадки. Судите сами. В Москве он появился недавно. Я в этом убежден. Иначе мы бы его давно нащупали: он очень активен. А раз так, значит он недавно познакомился и с «пестрыми», но при этом явно ими верховодит. Мне кажется, что именно по его заданию пришел к Купцевичу Ложкин, а перед этим Неверов. И сам папапша водит его по городу да еще чуть не час дожидается на улице. Кроме того, у меня вызывают сильное подозрение и его методы. Я думаю, что расписку, которую нес Ложкин, должен был подписать Купцевич. А это, знаете ли, очень похоже на вербовку. Потом его визит к Уткиной с явной целью собрать сведения о ее сыне, за которого он себя, по-видимому выдает, его поведение там — все это не стиль уголовников. Но что ему надо в Москве, нам неизвестно. Ясно только одно: арест Папаши и Неверова может его спугнуть.

— Да, положеньице, — вздохнул Лобанов. — И все-таки, по-моему, Папашу надо брать, как только появится. Опасен, сукин сын. И всех остальных тоже.

— А может быть, и не брать? — как обычно, усомнился Воронцов. — Пусть сначала Папаша приведет нас к себе на новую квартиру.

— Выходит, сидеть сложа руки, пока не появится Папаша? — иронически спросил его Зотов. — А требуются как раз, наоборот, действия самые энергичные. — Он посмотрел на Сергея. — Что молчите, Коршунов?

— Да вот думаю.

— Он же замещает Гаранина, — пошутил Саша.

— Бросьте, Лобанов, — строго сказал Зотов, потом снова обратился к Сергею: — И что придумали?

В ответ Сергей негромко произнес:

— Я бы предложил рискнуть.

— Ишь ты, — усмехнулся Зотов. — А я-то думал, что у вас уже отбило к этому охоту.

— Риск риску рознь, — вмешался Сандлер. — Что вы предлагаете?

— Предлагаю взяться за Неверова, — спокойно сказал Сергей. — Он много знает и в последние дни, как мне сказали, что-то сильно переживает. Мне кажется, его можно отколоть от Папаши.

— Да, это риск, — задумчиво произнес Сандлер. — Но нам сейчас требуется во что бы то ни стало получить сведения об этом двойнике Уткина.

— А мне предложение Коршунова нравится, черт побери, — неожиданно объявил Зотов.

Когда сотрудники вышли, Сандлер сказал Зотову:

— Надо решить еще одно дело, Иван Васильевич. План ареста Папаши мы с тобой вчера разработали. Начнем с магазина в Столешниковом. Там есть один продавец. Я кое-что знаю о нем. Такого Папаша не упустит. Так что, думаю, план верный. Но кому поручить? Начинать надо сегодня же.

— Ясно. Сейчас подумаем.

— Тут хитрого человека надо, ловкого, находчивого. И не одного. Но кого назначить старшим? Может быть, из другого отдела возьмем?

— Еще чего? — нахмурился Зотов и, помолчав, добавил. — Предлагаю Лобанова.

— Лобанова? — с сомнением переспросил Сандлер. — А подходит? Горяч и, кажется, легкомыслен. Они тогда с Коршуновым какой промах допустили, помнишь?

— Парень изменился. Я за ним наблюдаю. Ты думаешь, Георгий Владимирович, одного Коршунова то собрание перевернуло? Только Лобанов проще, без обид и самолюбий.

— Гм… Возможно. Но какие у тебя факты?

— Есть факты. Очень сложная разведка квартиры Купцевича. Собрал все основные данные. Без них не провели бы операции. Это раз. Потом. Вел дело Горохова по нашей же зоне. Путаное дело, опасное, сам знаешь. Хорошо справился. Парень он сообразительный, цепкий, знает приемы маскировки, наблюдения. В общем для такой операции как раз.

— Так… Ну что ж! На твою ответственность.

— Понятно.

— Итак, решили: задание — арест. Но сначала наблюдение. Чтоб на квартиру привел. Адресок этот надо знать. Лобанова пришли ко мне, я ему кое-что расскажу о характере Пана.

— Добре.

…В тот же вечер, незадолго до конца смены, напротив заводских ворот остановились две легковые машины. В одной сидели Сергей, Забелин и Лобанов, в другой не было никого, кроме водителя.

Вскоре из проходной стали выходить люди. Их становилось все больше. Когда на улице появился Митя, Сергей, обращаясь к товарищам, сказал:

— Ну, хлопцы, за дело. Вот этот, видите? Только дайте ему отойти подальше, чтобы ни одна душа не заметила.

Лобанов и Забелин вышли из машины и направились вслед за Митей.

Сергей возвратился в управление. Через полчаса к нему зашел Лобанов.

— Все, геноссе Коршунов. С завтрашнего дня я вам больше не помощник.