Дело охотника за пузырями - Страница 19

Оказалось, что уже несколько дней после пожара Шикаши занимался только этим: искал кого-нибудь, кто знает хоть что-нибудь. Пока не очень успешно. Незнакомца в красной повязке видели многие, некоторые даже перекинулись с ним парой слов, но никто не мог сказать, куда он мог подеваться, никто не знал его имени. Сыщик сказал, что даже по этим крохам можно составить кое-какую картину, дескать, он чует, что вот-вот нам улыбнется удача. В подобное чутье я не очень верил, но спорить не стал.

Когда мы вернулись домой, чтобы перекусить, там уже сидела Ини и что-то жевала. Вид ее был еще более мрачным, чем обычно. Причина плохого настроения была видна невооруженным глазом: на скуле у юной волшебницы набухал свежий фингал. Естественно, мы стали выяснять: кто ее так? Оказалось, крепко поцапалась с торговцами на рынке. Едва удрала, использовав Левитацию, а то бы одним фингалом не отделалась. Водная магия, на которой специализировалась Ини, для мордобоя годится мало, особенно, когда против тебя – толпа. Девушка была сильно сбита с толку:

– Амулет почему-то не сработал…

– А, ну тогда понятно, – позлорадствовал я.

– Ты что, испортил его мне, пока я болела?! – взвилась Т'Иниариса.

– Вот еще, оно мне надо? Просто, когда ты отделилась от нас, у тебя в амулетике маны оставалось всего на пять-десять включений.

– Что ж ты не сказал!?

– Ну ты же "меня не спросила", – съехидничал я. – Видишь, халява внезапно кончилась, а разговаривала ты, наверное, в своей обычной манере, за которую люди по-проще могут и морду набить. Особенно, если попадется тебе какая-нибудь разбитная торговка, которая скандалить и любит, и умеет.

Остаток обеда прошел в молчании, изредка переходящем в сердитое пыхтение. Т'Иниариса старательно изображала воплощение немого укора, несмотря на замечательное соленое будюжье сало и сладкие коржики.

После обеда мы продолжили поиски, а когда вернулись, у меня чуть челюсть не отвалилась! За столом ужинала хмурая Ини, у которой под другим глазом отсвечивал второй фонарь! Шикаши вдруг резко повернулся и вышел на улицу.

Думаете, он бросился искать и наказывать обидчика волшебницы? С места, где сидела девушка, не было видно и слышно, куда он пошел. Зато я с моей позиции наблюдал, как он отбежал на несколько шагов от дома и стал хохотать, держась за живот и вытирая слезы. И что его так развеселило!? И где Ини ухитрилась получить второй синяк?!

Поздно ночью она заглянула ко мне в комнату. Задала пару ничего не значащих вопросов и перешла к тому, за чем явилась. Она закатала рукав и сняла с предплечья очень тяжелый и широкий браслет.

– Амулет перезаряди, – просьба прозвучала тоном приказа.

– Нет. Он у тебя одноразовый. Нити для перезарядки в плетении не предусмотрено.

– Не может быть!

– Почему же? Вообще-то такие штучки носят всю жизнь. Похоже, маны в нем было заложено очень много с самого начала. Наверное, создатель не предполагал, что его будут использовать много раз в день. Может, раз уж ты не боишься наказания, попросишь его сделать тебе еще?

Ини опустила голову, и ушла. Лишь, закрывая за собой дверь, тихо сказала:

– Это подарок отца.

– Ини, постой!

Она сказала, отчеканивая каждое слово:

– Не надо. Задавать. Вопросов, – и добавила, уже сердито топая по коридору, – Эйо Икен, запомните, наконец, мое имя целиком!

Ох, как некстати я забыл про ее бзик с именами…

К моему удивлению наутро Ини снова захотела действовать в одиночку. Вместо фингалов оставались только тени: ночью она чем-то себя подлечила.

– Ты это… поосторожнее там, – напутствовал я волшебницу.

Ини ответила в своем репертуаре:

– Без тебя знаю.

М-да. Если она и со свидетелями в таком тоне разговаривать будет, кончится тем, что кого-то серьезно покалечат: либо ее, либо она. Второй вариант тоже ничего хорошего не сулит: захолустье захолустьем, но стража выглядит серьезно, а если бежать, то столичная Цитадель тоже не имеет обыкновения прятать у себя преступников. По местным законам (которые мало отличались от законов Столицы) за нанесение тяжких телесных полагается штраф, равный десятикратной цене лечения и тюремное заключение на то время, пока пострадавший находится в лазарете. Это вам не амулетиком баловаться. Вряд ли у вчерашней студентки найдется столько денег, а к прапрапра…дедушке Пупулису независимая девчонка пойдет ли на поклон? Вообще удивительно, что отец ей подарил этот амулет. Странный подарок для любящего папаши, который провоцирует дочь на нарушение закона. Оно, конечно, мелкое нарушение, и штраф маленький, но все равно – какой же отец захочет лишних проблем для своего ребенка? Я поделился своими раздумьями с Шикаши.

– А ты поработай головой, – ответил он. – Сопоставь все факты. Первое: либо ее отец, либо его женщина – из клана Пупулиса. Второе – ее отец погиб на пожаре. Третье – это было не так давно, ведь рана еще свежа. Четвертое – пожар прямо или косвенно устроил огненный маг. Пятое – отец такой человек, что считает нормальным подарить ребенку запрещенный амулет. Шестое – судя по приставке "Т'" и суффиксу "иса" в имени, Т'иниариса – дочь выходца из Абессора. Значит, у ее отца имя должно звучать как Т'…не. Ничего не напоминает?

Он еще не договорил, когда я понял, о ком речь. Мне стало жутковато.

– Ох… Т'Анхайне!? Ничего себе! Она дочка Т'Анхайне!?

Эта история нашумела пару лет назад. "Бешеный серый пес Т'Анхайне" – так его называли люди. Мастер снов, нарушивший все законы, какие только можно нарушить. Слухи о нем всплывали в разных городах, как правило, в связи с очередным преступлением и, зачастую, очередным трупом, а то и несколькими. Помню всегда невозмутимый полусонный Пупулис разозлился как джаа, когда на занятии кто-то из студентов ляпнул, что он, великий магистр, не может изловить своего непутевого потомка. "Такое родство – сущее наказание!" – сказал он и выгнал болтуна из аудитории.

А шум поднялся после того, как в Столице сгорела таверна. Свидетели утверждали, что Бешеный что-то не поделил с одним из своих подручных – тоже давно разыскиваемым преступником огненным магом Т'Интене по кличке Повар. Этот Повар – та еще сволочь, он свою кличку получил за то, что он любил поджаривать своих жертв на медленном огне. И вот эти двое бандитов сцепились между собой. В бою на открытой улице огненный маг имел гораздо больше шансов, поэтому Бешеный отступил в ближайшую таверну. Ее хозяева и постояльцы немедленно посыпались наружу, как горох, опасаясь попасть под удар.

По свидетельству очевидцев, в доме раздавался шум падающей мебели, крики и взрывы, потом занялась огнем крыша. Даже стражники не рискнули ввязаться в разборку высокоуровневых магов, лишь оцепили таверну и послали сигнал в Цитадель. Вскоре из здания выбежал Повар, который прорвал оцепление, покалечив троих стражей, и исчез в неизвестном направлении. Когда из Цитадели прибыл отряд карателей, все уже стихло. Они смогли потушить набравший силу пожар, так что здание выгорело лишь на треть (благодарность трактирщика выразилась в кругленькой сумме). В одной из закопченных комнат нашли личный посох Т'Анхайне рядом с куском обугленного мяса и несколькими оплавленными амулетами – все, что осталось от могучего мага. Повара пытались преследовать по горячим следам, но каким-то образом он ускользнул.

Вряд ли Ини часто использовала тот амулет, пока училась в Школе: когда вокруг полно магов сна, тем более, преподавателей, это слишком рискованно. А вот после выпуска, видимо, стала включать его все чаще и чаще, и быстро привыкла и к тому, что все вокруг позволяют собой командовать и относятся к ней с почтением, что бы она ни говорила. Времени с тех пор прошло немного – надеюсь, она сможет вспомнить навыки нормального общения.

– А может быть Повар тем самым огненным магом, которого мы ищем? – спросил я Шикаши.

– Может, – ответил он. – Но с таким же успехом им может оказаться любой другой преступник, владеющий огненной магией. На самом деле, несмотря на скудную информацию, кое-что вырисовывается. Во-первых, этот человек достаточно богат. Покупает, не торгуясь даже довольно дорогие вещи. Но для магов богатство – обычное дело.