Дело об убийстве царевича Димитрия - Страница 10
И 99 го[да] июня в 2 день, Государь царь и великий князь Федор Иванович всея Русии, слушев Угалицкова обыску, что обыскивал на Углече боярин князь Василей Иванович Шуйской, да окольничий Ондрей Петрович Клешнин, да дьяк Елизарей Вылузгин, и приказал боярам и дьякам с Углецким обыском итить на Собор к Иову, патриарху всея Русии, и к митрополитам, и к архиепискупам, и ко владыкам и ко всему Освещенному Собору, и велел государь перед патриархом на Соборе тот обыск прочесть.
И по государеву приказу бояре, пришед к патриарху, велели дияку Василью Щелкалову углецкое дело на Соборе честь.
И как, по государеву приказу, Иову, патриарху всея Русии, и всему Собору углецкое дело прочли, и туто ж на Соборе Иову, патриарху, Сарский и Подонский Галасея митрополит говорил: Извещаю тебе, Иову патриарху, и всему Освещенному Собору, которого дни ехати мне с Углеча к Москве, и царица Марья, призвав меня к себе, говорила мне с великим прошеньем: как Михайла Битяговского с сыном и жильцов побили, и то дело учинилось грешное, виноватое, чтоб мне челобитье ее донести до государя царя и великого князя, чтоб государь тем бедным червем, Михайлу с братьею, в их вине милость показал. Да митрополит же Галасея на Соборе Иову патриарху подал челобитную, а ему тое челобитную дал на Углече городовой приказчик Русин Раков, и в той Русинове челобитной пишет:
Великому господину пресветейшему митрополиту Галасею Сарскому и Падонскому и Крутицкому биет челом и плачется угляцкой городовой приказчик Русинец Раков. В нынешнем, государь, в 99 году, мая в 15 день, в субботу, на шестом часу дни тешился, государь, царевич у себя на дворе с жильцы своими, с робятки, тыкал, государь, ножом; и в те поры на него пришл[а] падучая немочь, и зашибло, государь, его о землю, и учало его бити; да как де его било, и в те поры он покололся ножом сам и от того, государь, и умер. И учюл, государь, яз в городе звон и яз, государь, прибежал на звон, ажно в городе многие люди и на дворе на царевичеве; а Ми-хайло Битяговской, да сын его Данило, да Никита Качалов, да Осип Волохов, да Данило Третьяков, да их люди лежат побиты; и я, государь, пр[и]бежал к Спасу, и меня, государь, Михайло да Григорей Нагие изымали, а Ми-хайло, государь, Нагой, мертв-пиян, и привели, государь, меня к целованью и одного, государь, дни велели мне крест шестья целовать, буде ты наш. А Михайла Битяговского да и сына его велел убить яз, а Никиту Качалова, да Осипа Волохова, да Данила Третьякова, да и людей их велел побити я же для того, что они у меня отымали Михайла Б[и]тяговского с сыном. И после, государь, того, в первой вторник, вечеру, приказал Михайло человеку своему Тимохе, велел принести куря живой, в другом часу ночи вшол в Дьячью избу, а меня п[о]слал в ряд ножов имать, и я собою взял посадского человека Кондрашку оловянишника и взял
Святой царевич Димитрий, со сценами убиения и перенесения мощей
Икона. Фрагмент. XVIII век
Каргопольский государственный историко-архитектурный и художественный музей
в ряду два ножа у Фили, у дехтярника, нож, а другой нож у посадского ж человека, у Василья у Ильина, а нож мне дал да саблю Григорей Нагой; и послал меня Михайло Нагой на Михайлов двор, Битяговского, да со мною послал Спасского соборного попа Степана, да посадских людей – Третьяка Ворожейкина, да Кондрашка оловянишника; а велел мне искати в Михайлове повалуше палицы железной, и яз нашел и к нему привез; и он, государь, меня послал в Дьячью избу и велел мне взять сторожа Овдокима; да взял яз посадского человека Ваську Малафеева; да мне же велел из Диячьи избы в чюлане курицу зарезать и кровь в т[а]з выпустить, и ножи и палицу кровью измазать; и Михайло мне Нагой приказал класти к Михайлу Битяговскому нож, сыну его нож, Миките Качалову нож, Осипу Волохову палицу, Данилу Третьякову саблю, Михайлову человеку, Битяговскому, Ивану Кузмину самопал, Михайлову ж чел[о]веку Павлу нож, Василисину человеку Ваське самопал; а велел, государь, убити Михайло Нагой Михайла Битяговского с сыном по недружбе: многижды с ним бранивался про осударево дело, и в тот день с ним бранился о посохе, что велел, государь, с них взять посохи пядесят человек, под город
под Гуляй, и он, государ[ь], посохи не дал; и Михайло, государь, Нагой напился пьян, да велел убити Михайла Битяговского с сыном; а Микита Качалов, да Осип Волохов, да Данило Третьяков, да и их люди учали отымать, и он их велел побити туто ж. Пресветейший государь митрополит! сам п[о]жалуй, а осударю буди печальник, чтобы мне, холопу государеву, подле виноватых в опале не быть, в казни. Государь, пресветейший митрополит, смилуйся пожалуй!
И патриарх Иов, со всем Освященным Собором, слушав углецкого дела, и сказу митрополита Галасеи, и челобитные городового приказчика Русина Ракова, говорил на Соборе: в том во всем воля государя царя и великого князя Федора Ивановича всея Русии; а преже сего такого лихого дела, и такие убойства остались, и крови пролитье от Михаила от Нагово, и от мужиков николи не было. А перед государем царем и великим князем Федором Ивановичем всея Русии Михайла и Григорья Нагих и углецких посадских людей измена явная; что царевичю Дмитрею смерть учинилась Божьим судом, а он, Михайло Нагой, государевых приказных людей дияка Михайла Битяговского с сыном, и Микиту Качалова, и иных дворян, и жильцов, и посадских людей, которые стояли за Михайла Битяговского и за всех за тех, которые стояли за правду и разговаривали посадским людям, что они такую измену сделали, велел побити напрасно умышленьем за то, что Михайло Битяговской с ним, с Михайлом с Нагим, бранился почасту за государя, что он, Михайло Нагой, держал у себя ведуна Ондрюшу Мочалова и иных многих ведунов, и за тое великое изменное дело Михайло Нагой с братьею, и мужики углечане по своим винам дошли до всякого наказанья. А то дело земское, градское, в том ведает Бог да государь царь и великий князь Федор Иванович всея Русии, все в его царской руке
и казнь, и опала, и милость, о том государю как Бог известит; а наша должная молити Господа Бога и Пречистую Богородицу и великих руских чюдотворцов Петра, и Алексея, и Иону, и всех святых о государе царе и великом князе Феодоре Ивановиче всея Русии и о государыне царице и великой княгине Ирине, о их государьском многолетном здравии, и о тишине меж усобной брани.
И того же дни бояре, быв у патриарха, государю царю и великому князю Федору Ивановичю всея Русии сказывали патриарховы речи и сказку митрополита Галасеи, и челобитную городового приказчика государю чли.
И государь царь и великий князь приказал боярам и велел углецкое дело по договору вершити, а по тех людей, которые в деле объявилися, велел государь посылати.
И по государеву указу и по боярскому приговору послан на Углеч по кормилицына мужа, по Ждана Тучкова, и по его жену, по кормилицу по Орину, Михайло Молчанов, а по ведуна, по Ондрюшу Мачалова, послан Федор Жеребцов, а к Федору к Мисюреву приказали бояре о том отписати. И Михайлу, и Федору наказные памяти даны, и к Федору Мисюреву послана память такова:
Память Федору Наумовичю Дроздову, да дияку Первому Карпову: послан на Углеч Михайло Молчанов по кормилицына мужа, по Ждана, да по его жену, по кормилицу по Орину; и Федору тотчас Ждана и жену его, кормилицу Орину, отдати Михайлу. Да велено тебе, Федор, сыскати ведуна Ондрюшу Мочалова, и ты б однолично Ондрюшу сыскал, а сыскав, тотчас отдал Ондрюшу ведуна Федору Жеребцову. А самим жити бережно, о всем по государеву царя и великого князя наказу, а что вперед поновитца, и Федору о том отписати ко государю царю и великому князю.