Дело о вражеском штабе (Агентство Золотая пуля - Сборник новелл) - Страница 7

– Вы что же думаете – я отведу вас к контейнеру?

– Иначе сделка не состоится. Брать кота в мешке мы не будем.

«Лейтенант Смирнов» тяжело задумался. У входа в вокзал читал газету молодой мужчина… неделю назад он прикуривал у меня в «Невском Паласе». Неподалеку, под красным знаменем, несколько пожилых теток подавали газету «Завтра» и клеймили олигархов. Начал накрапывать дождь. Из магнитолы звучала «It's my life»

Бон Джови… Мне казалось, что я слышу, как медленно шевелятся извилины в голове торговца… Что делать, если он сейчас откажется?… Спиридонов говорил: он не откажется. Дождь забарабанил по капоту сильней. Быстрей пошли пешеходы. Мой знакомец из «Невского Паласа» раскрыл над головой зонт… It's My Life. Дождь перешел в ливень. Мгновенно стемнело. Над Петропавловкой блеснула молния.

– Хорошая машина? – спросил вдруг лейтенант Смирнов.

– Японский ширпотреб, – пожал я плечами.

– А мне вот джипы нравятся.

– Сделаем дело – купите себе целое стадо джипов, – безразлично сказал я.

Он взял с «торпеды» пачку «Кэмел»… разумеется, без спросу. Закурил.

– Хорошо! – рубанул воздух рукой с дымящейся сигаретой. – Возьмем пробу из контейнера, но на этот раз за бабки!

– Сколько?

– Штуку.

– О'кей, будет вам ваша штука. Мелочный вы человек, лейтенант.

– Но вы покажете мне деньги.

– Что значит: покажете? – не понял я.

– Я отведу вас к контейнеру только после того, как вы заплатите мне штуку баксов и покажете мой лимон. Хочу знать, что у вас есть эта сумма.

Я засмеялся. Слегка презрительно, но, в общем, благодушно.

– А что смешного, господин Хайрат?

– Нет, ничего… ничего смешного нет, господин лейтенант. Вы увидите и даже пощупаете деньги своими руками.

– Когда?

– Тогда, когда поедем брать пробу. Завтра вас устроит?

– Устроит. Только не вздумайте делать глупостей, лейтенант. Вы меня поняли?

– Я-то понял… и вы тоже не порите ерунды, меня прикрывает спецназ МВД.

– Ладно, хоть спецназ ФСБ. Где и когда встречаемся завтра?

– В Выборге.

– В Выборге?

– В Выборге, в Выборге… у вокзала, в полдень.

– Хорошо, в полдень у вокзала. Всего доброго, господин лейтенант.

– До свидания, господин Хайрат… Кстати, нельзя ли получить рубликов двести в счет аванса? Так сказать: джентльмен – джентльмену.

Нет, мужики, не пойму я Отечества никогда!

В советские времена городам любили вешать бирки: город химиков. Или – город нефтяников. Текстильщиков. Металлургов. Черт знает кого. Ну Иваново – город невест… Это все знают. А вот Выборг – это город таможенников. С легендарным Верещагиным прожорливое племя таможенное не имеет ничего общего.

Продувные морды с бегающими жадными глазенками поверх усыпанного перхотью мундирчика… карманы бездонные… ба! Да не внуки ли это Чичикова Пал Иваныча?

«Нет– с, -отвечают дружно, – никак нет-с! Мы люди государевы. Службу блюдем-с… живота не щадим. А вы все в декларации указали? Па-азвольте».

Я въехал в древний Випури, он же Выборг. Навстречу катились огромные фуры. По плохим, разбитым дорогам, мимо скучных, серых домишек, в которых отсыпаются несовершеннолетние проститутки… Выборг – не только городок таможенников, это еще и город наших дорогих гостей из Суоми. Дорогие гости, напившись дешевой русской водки, очень любят забавляться с молоденькими русскими девочками… они люди цивилизованные.

Но сейчас меня мало все это интересовало. Сейчас меня интересовал только стальной цилиндрический контейнер с черной маркировкой. Посвященному человеку эта нанесенная по трафарету цифирь, наверное, скажет многое. Мне она не говорит ничего.

Кроме того, что внутри стального с мощной свинцовой подкладкой цилиндра лежит высокообогащенный уран. Его нужно вернуть туда, откуда он похищен.

Я въехал на площадь перед вокзалом.

Припарковался возле «четверки» с плафоном «taxi» на крыше. Водитель, жующий резинку, окинул меня равнодушным взглядом. До полудня оставалось еще восемь минут. Где-то рядом со мной уже находились сотрудники наружки ФСБ и бойцы РОСО «Град».

Я откинулся в кресле «тойоты», прикрыл глаза. Время тянулось медленно. В дорожной сумке на заднем сиденье лежал миллион долларов США. Костин сказал: подлинные. Пусть проверяет сколько хочет.

К таксисту на «четверке» подошли две молодые женщины. Обе вызывающе накрашенные, обе на высоченных каблуках. Одна наклонилась к водителю, до меня доносились обрывки разговора: «…В Хельсинки…» – «А хоть в Стокгольм!…» – «Не, дорого. Давай половину натурой, минетом…» – «На хрен нужно, максай бабки…» – «Дорого…» – «Раха максетти {Платить деньги (искаж. фин.)}. Усекла?…» – «Ну скинь маленько…» и т. д. Я не слушал.

Через минуту обе девки сели в «четверку». Машина задним ходом выкатилась со стоянки, уехала. А на ее место лихо встала ржавая, дребезжащая «копейка». В водительском кресле сидел здоровый амбал с ломаными борцовскими ушами. Рядом «лейтенант Смирнов». Чистенький. В белой рубашке с мятым галстуком. Вот ведь как облагораживают человека большие деньги!

…"Лейтенант Смирнов" кивнул «господину Хайрату» и поманил пальцем. «Господин Хайрат» ухмыльнулся… Я подхватил сумку с миллионом баксов – тяжеленькая! – и вышел из машины. Было очень душно. Два мужика в «копейке» смотрели на сумку внимательными глазами. ЖАДНЫМИ глазами. Я нажал кнопку на брелоке сигнализации. «Тойота» мигнула «габаритами».

– Принесли, господин Хайрат? спросил «лейтенант», когда я плюхнулся на заднее сиденье «Жигулей».

– А вы? – спросил я.

– Сначала бабки… Сначала пощупаем бабки. – «Смирнов» облизнул губы. Если бы я не знал, что меня прикрывают не менее двух десятков хорошо обученных сотрудников ФСБ, мне, наверно, было бы не очень уютно. Миллион долларов – большие деньги. Очень большие деньги.

– Бабки, господин лейтенант, в сумке. Садитесь ко мне, смотрите, щупайте.

И – без глупостей.

Зазвонил телефон. Я снял с пояса «Эриксон», услышал голос Костина и сказал в трубку:

– Але… да. Двое. «Копейка» белого цвета. Госномер… Второй – лет тридцать, светлые волосы, бывший борец. Джинсовая рубашка, белые шорты…Да, с нами Аллах, Фарид. Следуй за нами на дистанции двадцать метров. Если что – кончай всех, обо мне не думай. Аллах отведет от меня пули.

Мой монолог явно произвел впечатление на моих деловых партнеров.

– Ты что же, полк мусульманский за собой притащил? – спросил, ощерясь, «лейтенант Смирнов».

– Не ссы, лейтенант, – подмигнул я. – Ты что же думал, что я привезу миллион зеленых один, без страховки? Дураков нет, брат.

– Ладно, господин Хайрат, – сказал «брат». – Или грудь в крестах, или голова в кустах… Сейчас я возьму тысячу баксов. Выборочно, не подряд. И мы их проверим в валютнике. Если все путняком – через час мы привезем контейнер. Возьмешь свою пробу.

«Лейтенант» пересел ко мне на заднее сиденье. Сумка стояла между нами. Кожаные бока матово отсвечивали.

– Ну, – сказал «Смирнов».

– Что ну? Открывай. Смотри, считай, щупай.

Он посмотрел на меня растерянно. На лбу выступили бисеринки пота.

– Давай, давай, – подбодрил я, – они не кусаются, лейтенант.

Он неуверенно взялся за язычок «молнии». Облизнул губы… «молния» вжикнула. Пачки баксов лежали ровно, плотно, как патроны в обойме. Капля пота сорвалась со лба «лейтенанта Смирнова», упала на банковскую бандероль. Она как бы поставила точку под сомнениями «лейтенанта». Он схватил пачку, разорвал бандероль и вытащил стодолларовую купюру. Вторая пачка… третья… четвертая… У водителя с ломаными ушами побагровел затылок… пятая, шестая… десятая. Обрывки бандеролей летели под ноги.

– В валютник, Вадя, – сказал «Смирнов».

– А считать не будешь? – спросил Вадя.

– Потом… потом… не здесь, – ответил «Смирнов» и дернул узел галстука.

– Да не волнуйтесь вы так, господин лейтенант, – сказал я.