Дело о вражеском штабе (Агентство Золотая пуля - Сборник новелл) - Страница 6

– Кстати, – спросил я, – а название у нее есть?

– Есть, – ответил Костин, глядя с легким прищуром.

– Поделитесь?

– Название у этой операции – «Журналист».

– Н-ну… спасибо.

– Да не за что, – сказал Костин, – а я пойду – работа. Всего доброго, Андрей Викторович. За вашу помощь огромное спасибо.

Когда закончим операцию, дадим вам материалы… какие возможно.

Мы пожали друг другу руки, и полковник вышел. А Спиридонов рассказал мне вот что…

…Информацией о том, что в городе некто пытается сбыть контейнер с ураном, ФСБ уже располагала. Но более конкретно: кто, кому, когда, где? – агентура узнать не смогла… А потом появился журналист Обнорский… Запросы, отправленные в областные управления, дали вдруг неожиданный результат: на одном из атомных объектов в Вологодской области похищен контейнер. Итак, все срослось. Оставались сущие пустяки: обнаружить и изъять контейнер с ураном. Восемь килограммов – это не семечки. И дело даже не в огромной стоимости похищенного. Дело в том, в чьи руки попадет уран, который вполне может быть использован в военных целях. И в том, какой урон понесет престиж России, получи эта история огласку.

Мы еще не знали, что впереди нас ожидает АВГУСТ – взрыв в переходе под Пушкинской, гибель «Курска», страшный пожар самой высокой свечки в мире – Останкинской башни. Если бы восемь килограммов урана ушли за рубеж – событие встало бы в тот же ряд катастроф. Допустить этого нельзя.

– Ну а что все-таки вы собираетесь предпринять сейчас, Виктор Михайлович?

– Это просто. Теперь у нас есть конкретный человек. Есть фото. Есть отпечатки пальцев на капсуле, пустой бутылке, фотографиях и с пластикового стакана, из которого он пил пиво. Все они принадлежат одному человеку.

– Вы изъяли стакан из «Рюмочной»?

– Разумеется. А еще мы сняли его «пальцы» с дверцы камеры хранения. И проверили под видом контролеров его документы в электричке. Там он предъявил удостоверение инвалида. Но на фамилию Козырев, а не Смирнов. А еще мы отправили его фото в Вологду. Думаю, что уже сегодня мы будем знать о нем если не все, то очень многое…

Тем более что маркировка с пропавшего контейнера соответствует маркировке на фото. Круг замкнулся, Андрей Викторович.

Осталось отследить, где спрятан контейнер и – брать голубца… Вот, пожалуй, и все.

Спасибо вам за помощь.

Так закончилась для меня эта история.

Я думал, что она закончилась…

…Но я ошибался. Как, впрочем, ошибались и сотрудники ФСБ.

Неделя, оговоренная между г-ном Хайратом и Смирновым-Козыревым, была на исходе. Моя лысая голова, вызвавшая шквал шуточек в Агентстве, начала покрываться сомнительного вида растительностью. Первые дни я ждал звонка от Спиридонова – он обещал сообщить, когда появятся результаты. Но Спиридонов не звонил.

Работы было полно, наступила пора отпусков, и господа инвестигейторы начали рвать меня на куски… Скрипка и Горностаева появились в моем кабинете с интервалом пятнадцать минут. Оба заявляли, что чисто случайно (!) купили горящую путевку. И – какое совпадение – оба в один и тот же круиз. А Соболины в отпуск собрались врозь… беда.

Спиридонов позвонил в понедельник, когда до встречи Хайрата и торговца осталось чуть более суток. Поинтересовался: могу ли я зайти? Причем – срочно, не откладывая в долгий ящик.

А мне было некогда, у меня были другие планы…

– Очень нужно, Андрей Викторович, – сказал Спиридонов. – Выручайте.

Операция «Журналист» продолжается. Без вас пропадем.

И я поехал. Почесал свою растительность на черепе и поехал.

– Завтра в четырнадцать ноль-ноль вы должны встретиться с Козыревым на Финляндском вокзале, так?! – спросил с нотками утверждения в голосе Спиридонов. Вид у него был довольно усталый.

– Значит, вы его еще не взяли?

– Взять его – не проблема. Он под круглосуточным наблюдением.

– Так в чем же дело?

– Все дело в том, что мы до сих пор не знаем, где контейнер.

Вот оно что! ФСБ неделю держит моего «партнера» под колпаком, но товар так и не проявился… Не так уж прост лейтенант Смирнов.

– Понятно, – сказал я. – Что, кстати, показал анализ образца?

– Анализ показал: высококачественный уран. На вологодском объекте уже ведется расследование, и мы практически вычислили сообщников нашего прапорщика.

– Прапорщик?

– Да, Андрей Викторович, прапорщика. Козырев Владимир Дмитриевич. До февраля двухтысячного служил на объекте.

По истечении срока контракта уволился, уехал в Выборг… не работает, употребляет наркотики. Имеет проблемы с психикой.

Но тем не менее сумел организовать хищение урана с объекта.

– Хорошо у нас охраняются атомные объекты, – ввернул я.

Спиридонов не ответил. Он закурил, посмотрел на меня и спросил:

– Вы готовы встретиться с ним еще раз? Его нужно спровоцировать. Подтолкнуть.

Петр Поликарпыч нежно выбрил мой череп. Располировал его и сказал:

– Вижу, молодой человек, вам понравился этот стиль?

– Да, – ответил я, – весьма… в порядке бреда.

Инструктаж. Варианты беседы. Перстень. Очки. Кейс… Береги руку, Сеня!

На Финляндском текла шумная человеческая река. Текла сразу в нескольких направлениях: к электричкам, от электричек…

Растекалась во все стороны. Застыл под стеклянным аквариумом ленинский паровоз. Сновали бомжи, дачники, цыгане, милиционеры. Обычная вокзальная суета, в которой должна состояться встреча торговца и покупателя уранового контейнера.

Я стоял недалеко от аквариума и пытался определить в вокзальной толчее сотрудников наружки ФСБ… Не сумел, естественно.

– Здравствуйте, – сказал «лейтенант Смирнов», подходя.

Сегодня я смотрел на него уже другими глазами.

– Вы опоздали на четыре минуты, – ответил я вместо приветствия.

– Я проверялся, – серьезно ответил он, – нет ли за мной хвоста.

– За вами что – следят? – озабоченно спросил я.

– Нет, но осторожность в нашем деле не бывает излишней.

– Это справедливо, – сказал я.

А он кивнул. С достоинством так…

– Может, посидим где-нибудь, господин Хайрат?

– Что – хотите меня угостить? – спросил я.

– Э-э… с удовольствием бы, но я как-то не при деньгах.

– Ничего. Скоро вы будете очень богаты. Мы провели анализ, качество товара нас устраивает.

– А кто сомневался? – сказал он. В голосе прозвучало превосходство. Как будто он сам изготовил этот уран.

– Мы сомневались. И сейчас продолжаем сомневаться.

– То есть как? Вы же провели анализ! – Смирнов-Козырев посмотрел недоуменно. Возможно – с обидой.

– Да, мы провели тестирование того образца, который вы нам передали.

– Так что же вам еще нужно? Цену хотите сбить? Не выйдет!

– Нам, господин лейтенант, нужно знать, что проба отобрана из ТОГО САМО-ГО контейнера.

– Как это? Я что-то вас не пойму.

Он явно встревожился, вытащил из кармана затертых штанов мятую пачку «Примы», закурил. Мимо нас прошел патруль – офицер-моряк и два курсанта-артиллериста.

– Пробу вы получили… что еще надо?

– Надо убедиться, что проба соответствует содержимому контейнера. Ясно это вам, Владимир? Вот тогда я заплачу всю сумму наличными. Сразу.

Он поперхнулся дымом, посмотрел на меня ошеломленно, растерянно. Слева от нас раздался крик, мат. Две бомжихи скандалили из-за пустой бутылки. Не спеша приближался наряд милиции.

– Ладно, – сказал я, – пойдемте отсюда. Поговорим в более спокойной обстановке.

…В салоне «моей» «тойоты» я включил магнитолу. Негромко, чтобы не мешать записи.

– Вы поняли наши условия?