Дело о пеликанах - Страница 77

В кабинке она не нуждалась. Засунув конверт и видеокассету в сумку, она задвинула ящик на место и вышла из хранилища.

Вирджиния только успела обогнуть угол стойки, как за ней появилась Дарби.

— Я закончила, — сказала она.

— Так быстро?

«Ты чертовски права, — подумала Дарби. — Когда нервы натянуты до предела, приходится все делать очень быстро».

— Я нашла, что мне было нужно, — сказала она.

— Очень хорошо. — Миссис Баскин неожиданно подобрела. — Вы знаете, на прошлой неделе в газетах была такая ужасная статья об адвокате, убитом уличными грабителями недалеко отсюда. Имя его Кертис Морган? По-моему, его звали Кертис Морган. Какой позор.

— Я не видела этой статьи, — сказала Дарби. — Меня не было в стране. Спасибо.

Во второй раз она шла через вестибюль уже быстрее. Банк был заполнен посетителями, охранников не было видно. На этот раз ее, похоже, не заграбастают.

Вооруженный сообщник охранял мраморную колонну. Проскочив вращающиеся двери, Дарби была уже возле машины, когда он нагнал ее.

— Садись в машину, — потребовала она.

— Что ты нашла? — нетерпеливо спросил он.

— Немедленно убираемся отсюда. — Она рывком распахнула дверцу и прыгнула на сиденье. Он завел двигатель и рванул с места.

— Расскажи, — сказал он.

— Я очистила ящик, — бросила она. — За нами кто-нибудь едет?

Он глянул в зеркало:

— Черт его знает. Что в нем было?

Достав из сумки конверт, она раскрыла его. Грэй ударил по тормозам и едва не налетел на идущую впереди машину.

— Смотри, куда едешь! — закричала она.

— О’кей, о’кей! Что в конверте?

— Я не знаю! Я еще не читала, а если ты меня убьешь, то так и не сделаю этого.

Их автомобиль вновь двигался. Грэй тяжело дышал.

— Послушай, давай перестанем орать и успокоимся.

— Давай. Ты будешь нормально вести машину, и я буду спокойна.

— О’кей. Теперь мы спокойны?

— Да. Расслабься и смотри, куда едешь. А кстати, куда мы едем?

— Я не знаю. Что в конверте?

Она вынула какой-то документ и взглянула на него. Его взгляд тоже приник к документу.

— Смотри за дорогой.

— Прочти же эту несчастную бумагу.

— От такой езды мне плохо. Я не могу читать на ходу.

— Будь все трижды проклято!

— Ты опять орешь.

Он резко крутанул руль вправо, сворачивая на буксировочную полосу на Е-стрит. Опять загудели клаксоны, когда он нажал на тормоза, не отрывая от Дарби возмущенного взгляда.

— Спасибо, — сказала она и начала громко читать.

Это было письменное показание, аккуратно отпечатанное на четырех страницах и заверенное под присягой у нотариуса. Датировано оно было пятницей, то есть днем, предшествовавшим последнему звонку Грантэму. Под присягой Кертис Морган показывал, что все пять лет, с момента поступления, он работал в нефтегазовом подразделении фирмы «Уайт энд Блазевич». Его клиентами являлись частные нефтеперерабатывающие компании из многих стран, но большинство составляли американские. С момента поступления на фирму он работал на клиента, участвовавшего в крупном судебном процессе в южной Луизиане. Клиентом был человек по имени Виктор Маттис, известный только старшим компаньонам фирмы и страстно желающий выиграть процесс, чтобы в конечном итоге выкачать миллионы баррелей нефти из болот округа Терребонн в штате Луизиана. Там же имелись сотни миллионов кубических метров природного газа. Компаньоном, курировавшим это дело в «Уайт энд Блазевич», был Ф. Симс Уэйкфилд, который поддерживал с Виктором Маттисом очень тесные отношения и часто посещал его на Багамах.

Они стояли в буксировочной зоне, не замечая, как поток машин огибает их передний бампер, опасно выступающий на полосу встречного движения. Дарби медленно читала, а он сидел с закрытыми глазами.

Далее. Судебный процесс был чрезвычайно важен для «Уайт энд Блазевич». Фирма непосредственно не участвовала в судебном разбирательстве и обжаловании решения суда, однако все материалы дела проходили через руки Уэйкфилда. Он не занимался ничем, кроме так называемого дела о пеликанах. Большую часть своего времени он проводил в разговорах по телефону либо с Маттисом, либо с одним из сотни адвокатов, работающих по этому делу. Морган работал над делом в среднем по десять часов в неделю, но ему всегда поручались только второстепенные вопросы. Его счетами наработанного времени занимался непосредственно Уэйкфилд, тогда как обычно все счета поступали к учетчику нефтегазового подразделения, который вносил их в бухгалтерские ведомости. Годами ходившие слухи убедили его в том, что Маттис не платил фирме по почасовым ставкам, как было принято. Он полагал, что фирма взялась за это дело в обмен на долю участия в добыче нефти. По слухам, эта доля составляла десять процентов чистой прибыли от добычи. Это был беспрецедентный случай в практике.

Громко завизжали тормоза, и они сжались в ожидании удара. Но проезжавшему автомобилю удалось разминуться с ними.

— Нас вот-вот убьют, — бросила Дарби.

Грэй рванул рычаг переключения скоростей и, перескочив передними колесами бордюр, въехал на тротуар. Теперь они не мешали движению на дороге. Их автомобиль стоял поперек запрещенной полосы, передним бампером вылезая на тротуар, а задним едва не касаясь проходящего потока.

— Продолжай читать, — буркнул он в ответ.

Далее. Числа двадцать восьмого сентября Морган заходил в кабинет к Уэйкфилду. Он зашел с двумя подшивками дел и пачкой документов, не связанных с делом о пеликанах. Уэйкфилд говорил по телефону. Как обычно, туда-сюда сновали секретари. Контора постоянно находилась в прорыве. Он несколько минут простоял в ожидании, но разговор затягивался. В конце концов, прождав пятнадцать минут, Морган взял свои подшивки и документы с заваленного бумагами стола Уэйкфилда и ушел. Он прошел в свой кабинет, расположенный в другом конце здания, и, сев за стол, стал работать. Было около двух часов дня. Потянувшись за подшивкой, он обнаружил рукописную записку, лежавшую последней в пачке документов, которые он только что принес в свой кабинет. Он случайно прихватил ее со стола Уэйкфилда вместе со своими бумагами. Он немедленно встал, намереваясь вернуть ее Уэйкфилду. Затем он прочел ее. И вновь перечитал. Взглянув на телефон, увидел, что линия Уэйкфилда все еще была занята. Копия записки была приложена к показаниям.

— Прочти записку, — не удержался Грэй.

— Я еще не закончила с показаниями, — коротко бросила она в ответ. Спорить с ней бесполезно. Она юрист, а это юридический документ, и она прочтет его так, как ей хочется.

Далее. Он был поражен и напуган тем, что содержалось в записке. Выйдя из кабинета и пройдя по коридору к ближайшему ксероксу, он снял копию. Вернулся в кабинет и положил оригинал записки на прежнее место под подшивки с делами на своем столе. Он покажет под присягой, что никогда не видел ее.

Записка состояла из двух абзацев, написанных от руки на фирменной бумаге «Уайт энд Блазевич». Она исходила от старшего компаньона Марти Вельмано, была датирована двадцать восьмым сентября, адресована Уэйкфилду и гласила: «Симс, доведите до сведения клиента, что исследование закончено — и состав суда будет гораздо покладистее, если из него выйдет Розенберг. Второй отвод — несколько необычный. Среди всех остальных Эйнштейн нашел ниточку, ведущую к Джейнсену, хотя у того, безусловно, есть и другие проблемы. Порекомендуйте также, чтобы дело о пеликанах поступило сюда через четыре года, принимая во внимание другие обстоятельства».

Подписи не было.

Грэй посмеивался и хмурился одновременно. Рот его был открыт. Она стала читать быстрее.

Марти Вельмано был безжалостной акулой, работавшей по восемнадцать часов в день и не чувствовавшей удовлетворения, если кто-нибудь рядом с ним не исходил кровавым потом. Он был душой и сердцем фирмы. Перед влиятельными людьми из Вашингтона он зарекомендовал себя как большой знаток своего дела, имеющий вдобавок огромное количество денег. Он завтракал с конгрессменами и играл в гольф с членами правительства. А за дверями своего кабинета перерезал людям глотки.