Дело о лысой гимнастке - Страница 2

Нарочито неторопливо я принял душ, облачился во все свежее и вывел из гаража свой верный «Пежо». Как смерч, мой славный автомобиль пронесся по влажным мостовым, пересек город, так что уже через час с копейками я мысленно матерился, пытаясь где-нибудь припарковаться – все места во дворе Сониного дома, как и вдоль дороги к нему, были битком забиты автомобилями самых крутых марок.

Стало быть, бесплатное распитие спиртного для трепещущих зрителей выставки успешно началось.

Ярко освещенные двери были широко распахнуты, так что, уже шагая по аллейке к дому, я мог любоваться самыми экзотическими личностями, дымящими сигарами и блаженно потягивающими «бесплатное спиртное» за столиками на террасе и на площадке перед входом.

Небрежно приветствовав славных представителей столичной богемы, я шагнул за порог и замер в невольном замешательстве. Просторная гостиная была до отказа забита болтающими, хохочущими, флиртующими и накачивающимися все тем же бесплатным алкоголем бездельниками. С трудом протискиваясь между ними, я попытался было найти хозяйку, что в такой толкотне оказалось делом непростым.

В самом деле, не кричать же в отчаянии «Ау, Сонюшка»?! Потеряв всякую надежду, я решил, что проще всего устроиться у стойки с чем-нибудь успокаивающим и мирно ждать. Сама придет, никуда не денется.

Едва я пристроился у стойки бара, обдумывая, чем бы из бесплатного спиртного потешить свою шальную душу, как ко мне подвалила дама не первой свежести с бокалом мартини в руках.

– Вы уже в курсе, что нас ждет? – кокетливо подмигнула она мне, со смаком отпивая из бокала.

Я вежливо улыбнулся.

– Никто не знает, что будет завтра.

Дама заливисто расхохоталась. При этом ее весьма внушительный бюст в роскошно-смелом декольте волнующе завибрировал.

– Ах, я не о будущем вообще. Я – об этой выставке. Говорят, это нечто… Нечто леденящее душу.

– Заранее трепещу.

– Уже само название говорит за себя: «Memento mori» – «Помни о смерти»!

Я попытался было изобразить трепет – чисто из вежливости. Дама вновь кокетливо рассмеялась:

– Сколько в вас иронии!

Вежливо улыбнувшись, я подумал, что красное бордо мне не повредит и, потянувшись к початой бутыли, налил себе бокальчик, неторопливо отпил.

Между тем разговорчивая дама торопливо долакала свой мартини и поспешила вновь наполнить бокал.

– Все трепещут, – не без патетики заявила она. – Кое-кто из пишущей братии уже придумал свое название для этой выставки. «Отходная молитва». Неплохо, а? И с намеком.

Я отпивал маленькими глотками вино и поглядывал по сторонам, все еще отчаянно надеясь обнаружить хозяйку, то бишь Соню.

– И на что намек?

Признаюсь, я задал вопрос опять-таки чисто из вежливости. Дама лукаво погрозила мне пальчиком.

– Что ж тут неясного? Имеется в виду отходная молитва по телу.

Это заявление невольно повергло меня в замешательство.

– По телу?

– Ну да! По человеческому телу.

И она вновь захохотала, видимо, находя совершенно неотразимым колыхание собственного бюста.

– Кстати, на днях читала кое-что волнующее примерно на эту же тему. Кажется, в Германии некий маньяк-каннибал поместил в газете объявление, что желает съесть добровольца. Настоящий шок, вы согласны? Но только представьте себе, доброволец нашелся! Молодой парень сам явился, чтобы быть убитым и съеденным! Правда, доесть до последней косточки маньяк его не успел – вмешалась полиция. Ужасная история, не правда ли?

С этим трудно было не согласиться, и я кивнул. Дама допила свой бокал, задумчиво уставившись на пустое донышко – очевидно, в мучительных раздумьях, стоит ли выпить еще или пора сделать остановку.

– Жизнь не так уж часто нас радует, – наконец, заметила она с видом философа и вновь повернулась к стойке.

Воспользовавшись случаем, я поспешил скрыться. Пробираясь в гудящей толпе, я все меньше надеялся на счастливый исход своих поисков, как вдруг кто-то положил руку мне на плечо. От неожиданности я так резко развернулся, что немедленно попал в объятия прекрасной Сони.

– Привет, зайка! – весело проворковала она, непринужденно чмокая меня в щечку. – Как погода в Париже? Выходит, ты сразу – с корабля на бал? Сколько народу собралось – не ожидал такого, признавайся! Надеюсь, ты серьезно настроился на свидание с великим искусством?..

Она не делала и малейших пауз между своими репликами, беспечно задавая вопросы и не ожидая ответов на них, просто наслаждаясь тем, что все взоры в гостиной мгновенно переключились на нее.

А полюбоваться было чем, уж поверьте мне на слово. Высокая, изящная, с идеально ровным каре блестящих волос, сияющими ярко-синими глазами и чувственным алым ртом, одетая в нечто легкое (или, лучше сказать, полураздетая?), ясное дело, она притягивала все взгляды.

Я так засмотрелся на Соню, что не сразу заметил скромного паренька, стоявшего рядом с ней.

– Добрый вечер.

Это он, увидев, что я автоматически перевел глаза на него, вежливо поздоровался. Что тут поделаешь? Пришлось и мне чинно ему кивнуть:

– Добрый вечер.

Сразу стоит отметить, что этот парень, судя по всему, с первого взгляда проникся ко мне симпатией. И это можно было легко объяснить: дело в том, что мы с ним, бедолаги, были на этой богемной тусовке, пожалуй, единственными уникумами в чинных костюмах и даже при галстуках. Остальные щеголяли друг перед другом в самых невероятных прикидах: кто в рваных джинсах авторской работы мэтров пошивочного дела, кто в цветастых клешах, кто в кожаных штанах. Один тип и вовсе вырядился в шотландский килт.

– Дорогие мои, позвольте, я вас познакомлю, – зефирным голосом пропела прекрасная Соня. – Это мой старый приятель Ален – парень что надо. Это – патологоанатом Сергей. Господи, видел бы ты, Ален, как виртуозно Серж кромсает трупы в анатомическом театре! Просто дух захватывает.

Сергей-Серж мгновенно покраснел и взглянул на меня поверх очков извиняющимся взглядом.

– Вообще-то я…

Разумеется, Соня прервала реплику своего приятеля, просто положив руку ему на плечо. Одновременно развернувшись ко мне, она заговорила словно заслуженная артистка на сцене: эффектным сопрано с интересной хрипотцой, для особой выразительности чуть приблизив ко мне свое удивительное лицо с дивно сияющими синими глазищами.

– Обращаю твое внимание на название моей выставки: «Memento mori» – «Помни о смерти»! В этих словах – истина, которую мы порой забываем в суете жизни. Дорогой мой, ты не можешь себе представить, что ощущаешь, видя вскрытие тела! Это восхитительное ощущение радости продолжения твоей собственной жизни: я жива, цела и, дай бог, проживу еще сто лет!

Проговорив сей монолог с патетикой и оптимизмом, напоследок одарив меня очаровательной улыбкой, она тут же обо мне забыла; оглядевшись кругом, подхватила своего «хирурга» под руку.

– Внимание, Серж, – отдала она приказ, прищурившись куда-то в гущу спин и плеч. – Наконец-то появился тот самый тип из журнала, с которым я непременно должна тебя познакомить!

И без лишних разговоров она потащила бедолагу вперед, даже не кивнув мне на прощание. Сергей бросил на меня отчаянный взгляд, и парочка в мгновение ока исчезла в гудящей толпе.

Я попытался проследить за ними глазами, но то была тщетная попытка – Соня уверенно таранила гостей, решительно ведя приятеля к новым свершениям. Вздохнув, я вновь вернулся к стойке и налил себе еще один бокал бордо.

– Напиваемся вдрызг по поводу несчастной любви, – прозвучал рядом знакомый насмешливый голос.

Разумеется, то была моя любезная сестрица – студентка-отличница, бессменный финансовый директор московского филиала «Садов» по имени Ольга. Как и следовало ожидать, одета она была под стать всей местной публике: рваненькие джинсы за кучу баксов, блузон почти до колен и бесчисленные фенечки-браслетики на ручках-ножках-шее.

– Здравствуй, сестрица моя, Оленушка, – проблеял я «пьяным» голосом.