Дело о красном орле (Агентство Золотая пуля - Сборник новелл) - Страница 3
Но Удальцов еще долго был неуловим.
Менял квартиры, машины, мобильники, успешно уходил от засад. Матерые оперативники терялись в догадках, как это ему удается. Похоже было на то, что Удаленький имеет серьезные источники информации, причем в правоохранительных органах. Стали грешить на управление ФСБ - ведь именно с чекистами Удальцов был в тесном контакте в бытность свою комсомольским вожаком. Не иначе, ему прежние друзья помогают.
Когда чекистам дали знать, что в их конторе, возможно, действует "крот" Удаленького, разразился скандал. Эфэсбэшники потребовали представить им факты слива информации бандитам. А таковых, к сожалению, не было. Внутренняя проверка тоже не дала никаких результатов.
Итогом разборок между силовыми структурами стало создание совместной оперативно-следственной группы, активно занявшейся разработкой Андрея Анатольевича Удальцова. Операция по поимке Удаленького держалась под строжайшим секретом, о ней, кроме членов группы, знали лишь руководители УФСБ, РУБОПа и УУР.
Повязали обескураженного Удальцова прямо на летном поле аэропорта Пулково-2 у трапа пассажирского самолета, прибывшего из Копенгагена...
***
...Об Андрее Удаленьком я, конечно, знал давно. Но на моей "земле" его бандиты не "светились", поэтому в те времена, когда я возглавлял ОУР, к его фигуре особого интереса я не испытывал. Но тотчас вспомнил об Удаленьком, когда в Агентство по факсу поступило сенсационное сообщение пресс-службы РУБОПа о его аресте. "Почему же мои приятели не сообщили раньше? Ведь информация о жестокой банде муссировалась несколько лет..." - подумал я, набирая номер телефона Игоря Журавлева, оперативника из рубоповского отдела, специализирующегося по авторитетам.
- Георгий Михайлович, надеюсь, вы уже ввели в свой мозг информацию из РУБОПа?- зашедший в кабинет Спозаранник был, как всегда, сугубо официален.Только что на "летучке" шеф поставил задачу - срочно подготовить материал об Удаленьком. С вашими связями вы это сделаете быстро.
- Вот, как раз звоню,- пояснил я.- Информации-то практически ноль. Все на уровне слухов и предположений.
- Вам помогут. Обнорский уже озадачил информационно-аналитический отдел в лице Марины Борисовны Агеевой, которую вы, надеюсь, так же горячо любите, как и я.- Спозаранник посмотрел на настенный календарь.- Времени в обрез. Срочно езжайте на Чайковского и вытягивайте из ваших оперов все, что можно. Не забудьте про фото Удаленького.
- Сколько у меня времени, Глеб Егорыч?
Три дня.- Спозаранник, не дожидаясь моих возражений по поводу того, что за три дня ничего не успеть, поправил свой безукоризненно завязанный галстук.- Все понимаю, Георгий Михайлович. А кому сейчас легко?
***
Дозвонившись до Журавлева, я высказал ему все, что думаю об операх вообще и о нем в частности. Игорь только смеялся в трубку и говорил, что это - не тот случай и мои дурацкие вопросы - не тема для телефонного разговора....
Я выскочил на улицу Росси, пересек площадь Ломоносова - "ватрушку", тормознул на Фонтанке частника на стареньких "Жигулях" и через десять минут был в особняке на Чайковского, где располагалось Региональное управление по борьбе с оргпреступностью. Управление, доживающее последние дни,- ходили упорные разговоры о расформировании РУБОПа.
Нормального общения с Журавлевым и его коллегами не получилось. Было больше эмоций, чем конкретных фактов о деяниях банды и личности Удальцова. Я прекрасно понимал своих бывших коллег-оперов, когда они говорили мне: "Жора, это - не для печати. Об этом писать рано. Этих мы еще не задержали. Работаем..." Тем не менее кое-что я у них вытянул, включая плохонький фотоснимок Удаленького, сделанный в день задержания.
- Слушай, Георгий, ты же должен знать Данилова.- Журавлев, здоровяк с фигурой штангиста, почесал коротко стриженный затылок.- Он вроде бы в твоем районе работал следаком.- Игорь неодобрительно посмотрел на дружно дымящих оперов: - Ну, вы и накурили - дышать невозможно.
- Данилова? Женьку, что ли?
- Точно. Евгений Иванович теперь "важняк", ему сразу расписали дело Удаленького.
- Игорь, мать твою, что ж ты мне сразу не сказал?
- А ты не спрашивал.- Журавлев ухмыльнулся.- По части информации - чего можно, а чего нельзя - лучше пообщаться с ним. Следак - фигура процессуально независимая,- опер многозначительно поднял вверх указательный палец.- Рисуй телефон Данилова.
***
...Через несколько дней, с трудом преодолев сопротивление нашего неумолимого юридического цензора Ани Лукошкиной, я сдал материал в номер "Явки с повинной". Статья называлась "Доморощенный якудза - Андрей Удаленький". Спозаранник, гордо сверкая очками, пожал мне руку и сказал, что триллер, как он хотел, получился. "Теперь, прочитав этот материал о зверствах банды Удаленького, обыватели должны срочно упаковать чемоданы и уехать из города",- резюмировал он.
Захватив с собой несколько газет, я в прекрасном настроении поехал на Захарьевскую, к Данилову. Подходя к дверям его кабинета, услышал громкий голос Игоря Журавлева.
- Ага, вот и он пожаловал! Писака хренов!- Игорь ткнул пальцем в лежавшую на столе Данилова газету: - Полюбуйтесь, Евгений Иванович, что наш приятель написал.
Вот здесь... Жора, ты что, извини, ненормальный?- Глаза Журавлева метали молнии. Таким разъяренным я его никогда не видел.- Это же оперативная информация!
- Вот что, капитан Журавлев,- не выдержал я,- давай-ка соблюдать субординацию. Звания подполковника милиции меня никто не лишал!
- Ладно, Игорь, действительно, успокойся,- вмешался Данилов,- ничего страшного.
- Как это ничего страшного, Евгений Иванович? Он же назвал две фамилии! Мы работаем по этим людям! Нет, это полный пиздец! А еще бывший опер...Журавлев покачал головой.
- Во-первых, бывших оперов не бывает.
А во-вторых, именно поэтому фамилии и появились.- Я достал из коробки "беломорину", смял мундштук и щелкнул зажигалкой.- Если уж на то пошло, Игорек, я облегчил вашу работу. Люди задергаются, и вы их легко возьмете.
Странно, что ты этого не понимаешь.
Спорили мы еще с полчаса. Журавлев, вновь распалившись, кричал, что у людей Удаленького есть купленные источники не только в РУБОПе, но и в ФСБ, которые сливают "комсомольцу" всю имеющуюся в органах информацию, и что я буду виноват, если события пойдут не так, как хотелось бы им, операм.