DELENDA EST - Страница 2

– Конечно, горожанам не за что нас хвалить, – сказал он, прищурясь, – но я не приказывал убивать и грабить. Я хочу сделать Карфаген своей столицей. Если тебя разорили, скажи...

– Разорили, но не твоя волчья свора, – угрюмо ответил незнакомец. – По-твоему, это грабеж? Я видал грабежи, какие тебе и не снились, варвар. Тебя называют варваром, но ты не сделал и сотой доли того, что натворили “культурные” римляне.

– На моей памяти римляне не разоряли Карфагена, – пробормотал Гензерих.

– Справедливость истории! – Гость с силой ударил кулаком по столу. Гензерих успел разглядеть мускулистую белую руку аристократа. – Погубили город алчность римлян и предательство. Торговля возродила его в другом обличье. А теперь ты, варвар, вышел из гавани Карфагена, чтобы покорить его завоевателей. Стоит ли удивляться, что старые сны блуждают в трюмах твоих галер, а призраки давно забытых людей, покидая безымянные могилы, уходят с тобою в плавание?

– Но с чего ты взял, что я решил покорить Рим? – обеспокоено спросил Гензерих. – Я согласился помочь...

Вновь по столу грохнул кулак незнакомца.

– Если бы ты пережил то, что выпало на мою долю, ты бы поклялся стереть с лица земли этот гнусный город. Римляне позвали тебя на помощь, но они жаждут твоей гибели. А на твоем корабле плывет изменник.

Лицо варвара оставалось бесстрастным.

– Почему я должен тебе верить?

– Как ты поступишь, если я докажу, что тот, кого ты считаешь самым надежным помощником и верным вассалом – предатель и ведет тебя в западню?

– Если докажешь, проси чего хочешь.

– Хорошо. Возьми это в знак доверия. – На поверхности стола запрыгала монета. В руке гостя мелькнул шелковый шнурок, оброненный недавно Гензерихом. – Ступай за мной в каюту твоего советника и писца, красивейшего из варваров...

– Атаульфа? – Гензерих был поражен. – Я верю ему больше, чем остальным.

– Значит, ты не так умен, как я считал, – хмуро ответил человек в мантии. – Предатель опаснее любого врага. Римские легионы не победили бы нас, не найдись в моем городе подлеца, отворившего ворота. Я пришел, чтобы спасти тебя и твою империю, и в награду прошу одного: утопи Рим в крови. – Незнакомец застыл на миг с горящими глазами, с занесенным над головой кулаком. Затем, царственным жестом запахнув пурпурную мантию, вышел за дверь.

– Стой! – крикнул король, но гость уже исчез.

Хромая, Гензерих подошел к двери, распахнул ее и выглянул на палубу. На корме горел светильник. Из трюма, где усталые гребцы ворочали весла, воняло немытыми телами. В тишине раздавался мерный скрип уключин, те же звуки доносились с других галер. В лунном свете перекатывались серебристые волны. Возле двери в каюту Гензериха стоял одинокий страж. На бронзовом шлеме с султаном, на римских доспехах играли лунные отблески. Воин отсалютовал королю коротким копьем.

– Куда он подевался? – спросил Гензерих.

– Кто, мой повелитель? – удивился воин.

– Тот, кто вышел из моей каюты, дурень! – рассердился король. – Высокий человек в пурпурной мантии.

– С тех пор, как ушли Гунгайс и остальные, никто не выходил, – ответил вандал, недоумевающе глядя на своего властелина.

– Лжец! – В руке Гензериха полоской серебра сверкнул меч. Воин попятился.

– Клянусь Одином, не было тут никого! – испуганно повторил он.

Гензерих пристально посмотрел ему в лицо. Он хорошо разбирался в людях и понял: страж не лжет. У короля мороз прошел по коже. Ни слова больше не говоря, он заковылял к каюте Атаульфа и, постояв возле нее несколько секунд, распахнул дверь.

Атаульф лежал на столе. Достаточно было одного взгляда на багровое лицо, выпученные и остекленевшие глаза, черный прикушенный язык, чтобы понять, что с ним случилось. В шею слева врезался шелковый шнурок Гензериха. Возле мертвеца лежали перо и пергамент. Схватив листок, Гензерих расправил его и прочитал:

“Ее величеству Императрице Рима. Исполняя Вашу волю, я постарался уговорить варвара, которому служу, чтобы он повременил со штурмом столицы до подхода ожидаемой Вами помощи из Византии. После победы я отведу его в условленную бухту, где Вам легко удастся запереть и уничтожить его флот. Я...”

Письмо заканчивалось бесформенной закорючкой. Гензерих взглянул на труп, и вновь по шее побежали мурашки, а коротко подстриженные волосы встали дыбом. Незнакомец бесследно исчез, и вандал знал, что уже никогда его не увидит.

– Рим еще заплатит за это, – зловеще прошептал он.

Носимая им на людях маска спокойствия исчезла, ухмылка короля походила на оскал голодного волка. В гневном блеске глаз угадывалась страшная судьба, уготовленная Риму. Он вспомнил, что до сих пор сжимает в кулаке монету незнакомца. Долго разглядывал ее, тщась разобрать старинные письмена. Профиль, выбитый на монете, он сотни раз видел на древнем мраморе Карфагена, которого чудом не коснулась ненависть римлян.

– Ганнибал... – пробормотал Гензерих.