Делай, как я! - Страница 26

Весело взбежал он по гостиничной лестнице, протопал по коридору, влетел в номер.

– Разрешите доложить, рядовой Сорокин прибыл! – прокричал он. – Вольно, вольно, – скомандовал затем он сам себе и только тут обнаружил, что всё его представление пропало даром: Сорокина-младшего в комнате не было.

– А где же Валерка? – спросил он.

– Как? Разве ты его не встретил? – И выражение беспокойства появилось на лице матери. – Он же только что выскочил в коридор. Извёлся совсем – всё тебя ждал, чуть шаги услышит – сразу бежит…

– Хм, – сказал Сорокин-старший. – Боюсь, не слишком ли далеко он выскочил…

Он вышел в коридор, заглянул к дежурной, спустился по лестнице – Валерки нигде не было.

Тогда он выбежал на крыльцо, громко позвал Валерку.

Никто не откликался.

И почему люди так быстро забывают свои обещания!

Ведь клялся же Сорокин-младший самому себе после злополучной прогулки по военному городку, что больше шагу не шагнёт никуда без разрешения, клялся и верил, что так оно и будет.

А что получилось?

Целых двое суток скучал и томился Сорокин-младший. Все его покинули, все забыли. И генерал уехал, распростился с Сорокиным, укатил к своему любимому внуку. И брат не появляется. И неизвестно ещё, когда появится. Кто скажет, когда кончатся учения? Никто не скажет. Секрет, военная тайна.

Гулял Сорокин-младший с мамой по улицам, обедал в диетической столовой, смотрел в гостинице телевизор. Держал своё слово.

И когда в тот вечер он выскочил из комнаты, он, и правда, хотел только посмотреть, не идёт ли брат, он, и правда, вовсе не собирался выходить из гостиницы.

Но только он высунулся на крыльцо гостиницы, как увидел этого человека. Человек был удивительно похож на его брата. Конечно, лица в сумерках Валерка разглядеть не мог, но и рост и походка – всё было похоже. Никаких сомнений, что это его брат, не оставалось.

Однако Сорокин-старший почему-то быстро уходил прочь от гостиницы! Вот что было самое странное!

Валерка соскочил с крыльца и помчался вслед за братом. Когда между ними оставалось всего несколько метров, тот обернулся, и Валерка сразу понял, что ошибся.

Незнакомый парень погрозил Валерке пальцем и пошёл дальше.

А Валерка остался стоять один посреди тёмной улицы.

Теперь ему и вовсе не хотелось возвращаться ни с чем назад, в гостиницу.

"Дойду только до угла, – сказал он себе. – И всё. Если не встречу брата, возвращаюсь назад".

Он дошёл до угла.

Сорокина-старшего по-прежнему не было.

"А теперь вон до того столба. И всё. Дальше ни шагу".

Несколько прохожих попались навстречу Валерке. Нарядные девушки пробежали бегом, – видно, опаздывали в клуб, на танцы. Нога в ногу, словно в строю, прошли два офицера.

"Ага, – отметил про себя Сорокин-младший. – Видно, учения уже кончились.

Теперь-то уж просто смешно было возвращаться, так и не встретив брата.

"Ну вот, до следующего фонаря. И точка, дальше ни сантиметра".

После фонаря было ещё дерево, а после дерева ещё один фонарь, а после этого фонаря газетный киоск, а после газетного киоска ещё одно дерево, а после ещё одного дерева – ещё-ещё одно дерево…

Ноги упрямо несли Валерку всё дальше и дальше.

Наконец он уткнулся в забор.

Сорокин-младший сразу догадался, что это за забор. За этим забором на фоне тёмного неба едва виднелись таинственные очертания антенн, ветер доносил оттуда слабый запах бензина и отдалённое рокотание моторов…

И сразу Сорокин-младший вспомнил все свои беды: вспомнил, как поймали его солдаты-химики и как увёл его генерал, когда началась тревога, тоже вспомнил. Неужели он так и уедет, больше не побывав в военном городке, так и не увидев близко могучих тягачей и других замечательных машин?

И тут Сорокин-младший увидел дыру в заборе.

"Да что же это такое? – обеспокоенно подумал Сорокин-младший. – Любой шпион может пролезть сквозь такую дырищу!"

И ещё он подумал, что надо обязательно доложить командиру об этой лазейке, пусть эту дыру заколотят крепкими досками и большими гвоздями, а ему, Сорокину-младшему объявят благодарность за бдительность.

Потом он юркнул в дыру между досками и оказался по ту сторону забора, в военном городке.

Сейчас, в темноте, всё здесь выглядело совсем не так, как днём. Кусты вдоль забора представлялись зарослями, и какие-то непонятные сооружения высились вдали, и казалось, совсем рядом гулко раздавались чьи-то шаги.

На минуту даже жутко стало Сорокину-младшему – ещё неизвестно, что будет, если вдруг его обнаружат здесь, – и захотелось немедленно выбраться наружу.

Он затаился, прислушался.

Всё было спокойно вокруг, тишина. Даже шаги прекратились, затихли.

Да и кто заметит его в темноте?

Никто не заметит.

Он только посмотрит издали на машины и уйдёт.

Сорокин-младший почувствовал себя разведчиком, прокравшимся в тыл противника. Ловко и бесшумно скользил он, словно тень, вдоль забора.

Крадучись, спустился в небольшой овражек, легко выбрался наверх – ни одна ветка, ни одна травинка не хрустнула у него под ногами.

Стелющимся, кошачьим шагом – вперёд, вперёд! Вот уже тёмные силуэты машин совсем рядом. Точно неуловимый призрак, точно невидимка, точно отважный индеец в неслышных мокасинах, точно…

– Стой! Кто идёт?!

Вздрогнул, сжался Сорокин-младший. Он даже не сразу понял, откуда прозвучал этот резкий оклик.

– Стой! Кто идёт?!

Только тут разглядел Валерка часового возле машин.

Валерка попятился, сухая трава оглушительно затрещала у него под ногами.

– Стой! Стрелять буду!

Что-то щёлкнуло.

"Затвор!" – с ужасом сообразил Сорокин-младший. Ноги у него ослабли.

Он не двигался и ждал выстрела. Щекочущая струйка пота потекла вдоль спины.

Он хотел крикнуть, предупредить, что это он – Валерка Сорокин, и не мог: язык его не слушался.

– Ложись! – громко скомандовал часовой.

Сорокин-младший послушно бухнулся в колючую траву.

Выстрела не было, и страх начал постепенно отпускать его.

– Лежи и не шевелись! Шевельнёшься – стрелять буду!

Какое там – "шевельнёшься"! Если бы Валерка мог, он бы и дышать перестал.

Потом он услышал топот солдатских сапог. Бежали сразу несколько человек.

Его подняли на ноги, осветили лицо фонариком.

– Пацан… – сказал чей-то голос.

– Дяденька… – начал было Сорокин-младший и всхлипнул.

– Ладно, ладно… Пошли в караульное помещение, там разберёмся, – сказал всё тот же грубоватый голос. – Шагом марш!

Сорокин-младший шагал, опустив голову. Он боялся даже подумать, что же теперь будет. Что будет, когда обо всей этой истории узнает его брат, и замполит, товарищ Кудрявцев, и мама, и все остальные!…

Спасение! Во что бы то ни стало надо отыскать спасение!

В караульном помещении солдаты окружили Сорокина-младшего и с интересом рассматривали его. Допрос вёл сержант, помощник начальника караула. У него было добродушное, круглое лицо, но стоило только перевести взгляд на его огромные кулаки, которые он то сжимал, то разжимал, словно волейболист, тренирующий пальцы, как Валерке сразу становилось не по себе.

– Фамилия? Как фамилия?

– Воробьёв, – тихо сказал Сорокин.

– Откуда пожаловал, Воробьёв?

– Из Владивостока… – ещё тише сказал Сорокин.

– Ну, ты даёшь, парень! – восхитился сержант. – Ты хоть знаешь, где Владивосток?

А курносый солдат, румяный, точно девчонка, сказал:

– Не тушуйся, пацан. Заливай дальше!

– Я не заливаю, – сказал Сорокин. – Я трое суток ехал.

– Ребята, – вмешался ещё один солдат, – а может, и верно, может, пацан правду говорит? Ты что, из дома сбежал, что ли?

– Ну да, – сказал Сорокин.

– А сюда-то как попал?

– Меня из поезда высадили, – сказал Сорокин. – Проводник знаете какой злой попался!…