Делай что должно - Страница 167
Вслед за Каримом на ноги поднялись и остальные. Тулш на прощание обернулся и махнул рукой Отряду, широко улыбнувшись. Хлаш заметил, как невольно вздрогнула Ольга. Вообще-то могла бы уже и привыкнуть к тролличьей пасти…
Хлаш неторопливо подошел к своим. Про себя он снова и снова прокручивал свои рассказы, соображая, не сболтнул ли чего лишнего. Впрочем, Ольга сразу вывела его из этого состояния.
– Хлашим, а Хлашим! - затормошила она его. - А что такое Драконий Камень? Почему вы его так назад хотите? Зачем он вам?
– Тихо! - Хлаш прикрыл ей рот ладонью, кивнув в сторону неслышно появившихся на поляне прислужников, сноровисто убиравших столы. - Отойдем в сторонку.
Волны с шипением набегали на пляжную гальку, где-то скрипуче покрикивали чайки. Хлаш задумчиво перекатывал в ладони несколько гладких камешков.
– Легенда о Драконьем Камне очень стара, - задумчиво сказал он, устраиваясь поудобнее. Ольга глядела на него широко открытыми глазами. - Пожалуй, пора вам кое-что узнать о нашей истории.
Когда-то давным-давно, настолько давно, что даже и сказки о том времени почти забыты, на островах, которые еще не назывались Тролличьми, и отмелях, которые еще не были Змеиными - они вообще никак не назывались - жили странные зеленые чешуйчатые создания, изредка именовавшие себя Народом. Они не строили жилищ, находя убежище среди корней горных елей и глыб, скатившихся с гор. Впрочем, в убежищах они нуждались редко - прочная шкура и холодная кровь позволяли им не бояться непогоды и камнепадов. Если холодало, они засыпали прямо на месте, а при потеплении просыпались снова.
Существа те обладали могучими челюстями, острыми зубами в два ряда и длинными крепкими когтями. Подобно своим дальним родственникам - огромным крокодилам - они прекрасно плавали, подолгу оставаясь под водой, ловили рыбу голыми руками, не гнушаясь, впрочем, и длинными водорослями, в изобилии произраставшими на отмелях. Но главным их занятием была постоянная междоусобная война, к которой их подталкивал кровожадный нрав. Поскольку людей в те края заносило редко, а про орков тогда и слыхом не слыхивали, воевали они между собой. Периодически одно племя нападало на другое, а самым распространенным поводом для этого являлся злобный взгляд, брошенный чужаком.
Но появился среди Народа один, откликавшийся на имя Усимбэй, который не любил убивать. Нет, он не был мягкотелым размазней, с визгом убегающим от врага. Со временем он стал одним из лучших воинов, и его племя редко проигрывало в драке. Но когда его соплеменники с торжествующим ревом плясали среди вражеских трупов, пожирая их сердца, он уходил на берег моря и с тоской смотрел в его бушующую даль, и кровь капала с его когтей в чистую соленую воду. Он мечтал узнать, что же там, за горизонтом, и нет ли где в мире страны, где можно не убивать, не опасаясь, что убьют тебя.
Долго мечты оставались мечтами - Народ хорошо плавал, но вплавь преодолеть более двухсот верст до Западного материка было невозможно даже для него. Впрочем, он даже и не знал, что такое материк, полагая весь мир состоящим из таких же гористых островов. И вот однажды буря занесла к ним корабль. По нынешним меркам это сошло бы лишь за утлую шлюпку с косым парусом, рассчитанную на трех-четырех человек и совершенно не предназначенную для морских путешествий. Но для Народа, который не умел даже толком вязать плоты, она являла собой недосягаемый шедевр мастерства. Впрочем, это их не заботило - люди интересовали чешуйчатых забияк исключительно с кулинарной точки зрения. Редкое, надо сказать, было лакомство, ибо хлипкие рыбацкие лодчонки не выносили даже просто крупной зыби и, случалось, переворачивались от простого ветра. Обычно до островов доносило лишь обломки, за которые иногда цеплялись чудом выжившие в океане рыбаки. Впрочем, и на островах они жили ровно столько, сколько требовалось зеленым чудищам для того, чтобы их заметить.
На этой шлюпке также оказался выживший человек. Буря оборвала паруса, смыла весла и весь такелаж, оставив лишь обломок мачты да рукоять сломавшегося рулевого весла. Почему лодка не затонула, почему за неделю, что его носило по океану, человек не умер от жажды, осталось загадкой. Необычным в этой истории оказалось то, что первым на него наткнулся Усимбэй. Он отпоил его пресной водой, свернул шеи паре особо нетерпеливых собратьев, жаждущих попробовать чужака на вкус, и несколько месяцев держал человека взаперти в специально построенной для этого тюрьме. Тот, впрочем, не возражал, прекрасно понимая, что в случае побега его скоро разыщут голодные соплеменники тролля. За это время Усимбэй выучил несколько десятков слов на человечьем языке, научил пленника полусотне фраз на диалекте Народа, так что через полгода тот уже смог через пень-колоду рассказывать зубастому хозяину о жизни за морем, о бескрайних степях, о рыбацких поселках, о лесах, полных дичи, и о могучих горах, по сравнению с которыми островные пики не так уж и высоки. Тогда же, кстати, Народ узнал и свое человеческое имя - тролли, что значило - дикие звери-людоеды.
Пламенная жажда новых ощущений вспыхнула в Усимбэе с новой силой. Удостоверившись, что лодка пленника сгнила окончательно, он затеял строить новую. Без инструментов, без умения, с негодными материалами эта затея окончилась бы неминуемым провалом, но, к счастью, неудачливый рыбак оказался заодно и мастером-корабелом, работавшим некогда на верфях в небольшом купеческом городе. Мореходных кораблей не строили и там, их суда были предшественниками галер и не отходили от берега дальше, чем на две сотни саженей. Но опыт пленника позволил Усимбэю сделать нечто, способное выдержать морское путешествие. Гвозди вытащили из старой лодки - часть их проржавела не до конца, а кое-где как замену использовали длинные крепкие колючки кустарника желтоцвета. Дерева из ближайшего леса натаскали получившие затрещин соплеменники, а для обработки материала использовалась невиданная доселе драгоценность - плотницкий топор, который рыбак по старой привычке постоянно таскал с собой. Поначалу Усимбэй оценил лишь его удобство для проламывания черепов, но впоследствии неплохо научился использовать орудие и по прямому назначению.
Долго ли, коротко ли, но лодку построили. Судя по дошедшим до нас описаниям, она являла собой страшненькое зрелище, корявое угробище, непонятно как держащееся на воде. Однако она не тонула, по крайней мере - в спокойную погоду. В один такой прекрасный тихий полдень, когда очередного урагана не ожидалось как минимум два дня, Усимбэй, вместе с рыбаком погрузившись в свое суденышко, отчалил от берега. Сопровождали их лишь выразительные взгляды соплеменников, окончательно удостоверившихся в сумасшествии Усимбэя.
Следующие три дня лодка медленно продвигалась к материку. Усимбэй проявил нехарактерную для тролля тягу к знаниям и к концу этого срока уже умел сносно управляться с веслом и парусом. Потом кончилась пресная вода. Для тролля это не было особой бедой - Народ прекрасно умел обходиться и соленой - но рыбак загрустил и стал быстро слабеть. На исходе третьих суток налетел ураганный шквал, сначала оборвавший парус, а затем вообще разваливший хрупкое сооружение. Не растерявшийся Усимбэй сумел продержаться на плаву сам и даже не дать утонуть бесчувственному товарищу, а после связал из уцелевших остатков судна небольшой плот и поплыл туда, где, по его расчетам, находился берег. Он не сбился с направления даже ночью - тролли известны своим чувством пространства. По дороге несколько небольших акул поплатились жизнью за чрезмерное любопытство - гастрономическими комплексами тролли не страдали (и не страдают по сей день). То ли через день, то ли через два он достиг-таки земли - не материка, но первого из небольшой группы Тунцовых островов, расположенных в каких-то десяти верстах от большой земли. Какое-то время Усимбэй бездельничал там, отъедаясь диковинной, но непуганой дичью и откармливая своего отощавшего в плену друга. Непонятно, почему он так поступил - для троллей в обычае того времени было пообедать ослабевшим или умирающим собратом, не говоря уж про какого-то человека. Многие усматривают в том еще одно доказательство, что уже тогда Усимбэя вел Путь. Другие заявляют, что это всего лишь слепая судьба или просто случайность. Но фактом остается то, что вскоре тролль с рыбаком достигли материка.