Делай что должно - Страница 14

Вскоре обоз добрался до долгожданной развилки.

Здесь тракт раздавался раза в три. На север, к Столеграду, и на восток, к Купчищу, уходили широкие, хорошо укатанные колеи. Сбоку от дороги врос в землю огромный валун, невесть откуда появившийся в здешних степях. На камне с незапамятных времен письменами Всадников, орков и троллей были выбиты путевые знаки и еще какие-то странные картинки и символы. Дождь, дневная жара и ночной холод потрудились над камнем так, что письмена кое-где стали совсем неразборчивыми. Впрочем, стрелы, указующие дорогу, сохранились неплохо. Да и не надо это никому, решила про себя Ольга, и так ясно, что на восход - Купчище, а к северу - Столеград. А в степи наши чужакам без надобности да без конвоя соваться и так не след. Она поерзала в седле, устраиваясь поудобнее и втайне жалея, что не согласилась ехать в телеге, как и подобает скромной воспитанной девушке. Во Всадницу поиграть ей захотелось, видите ли! Терпи теперь…

К камню в тенечке безмятежно привалилось двое дружинников. Кольчуги они небрежно засунули в валяющиеся рядом переметные сумы, рубахи распустили по-домашнему и вообще откровенно дремали. Впрочем, третий патрульный стоял неподалеку в полном вооружении, придерживая коня за повод и из-под ладошки вглядываясь в приближающихся. Остановив обоз, Телевар подъехал к нему.

– День добрый, Всадники, - негромко произнес он. - Какие новости с границ?

– Спасибо Отцу-Белоконю, все спокойно, - пробасил вооруженный. Лежащие на земле приоткрыли глаза, но подняться не соизволили. - Вы кто такие, откуда и куда, с каким поручением?

– А ну, встать! - резко скомандовал Телевар, зло глядя на лежебок. - Встать, остолопы, когда с вами командир разговаривает! Я - Телевар, сын Берегола, тысячник Конного Войска. Почему в разъезде дрыхнете, как в своем шатре? Совсем распустились, мать вашу за ногу!

– Не горячись, темник, - хмуро откликнулся вооруженный, - третий день с коней не слезаем, по степи мотаемся. Сегодня обещали замену прислать, да что-то нет ее. Ты сам на вопрос не ответил.

– Мы-то в Купчище едем, коней торговать, - тысячник мотнул головой в сторону обоза. - Железа для кузницы купить надо, угля, гвоздей да еще по мелочам. А что это вас третьи сутки не меняют? Людей нет, в разъезды отправлять?

– Что в Купчище - то добре, - откликнулся патрульный, одобрительно кивнув головой. - Конязь тоже собирался обозы отправлять, да все руки, говорят, не доходили. А патрули у нас уже, чай, лета четыре трехдневные. Трое суток на коне - две седмицы дома на лавке дрыхнешь. Народ хозяйством обзаводится, удобнее так. Да где вас носило, что такого не знаете?

– На закат откочевывали, - пожал плечами тысячник. - Месяц назад вернулись, сейчас вокруг Овражья табуны пасем. Ты мне вот что лучше скажи - вой вчера слышали?

– Может, и слышали, - пожал плечами патрульный. Его товарищи, убедившись, что тысячник настроен миролюбиво, прикрыли глаза и откровенно засопели носами. - Всего не упомнишь. Что, волки беспокоят?

– Ха, волки! - усмехнулся Телевар. - С волками мы каждую зиму воюем, не в диковину. Волколачий то был вой, не волчий.

– Да брось ты, темник, - отмахнулся от него патрульный. - Откуда у нас волколаки? С неба свалились? Спутал ты что-то.

– Значит, не слышали… - брови тысячника недобро сошлись на переносице. - Ладно, вояки, недосуг нам. Смотрите, застанут вас враги без порток… - Он резко повернул коня и потрусил обратно к обозу. Патрульный угрюмо взглянул ему вслед, потом махнул рукой и опустился на землю рядом с товарищами.

– Не Всадники, а сброд какой-то, - буркнул Телевар, вернувшись к своим. - Совсем Войско распустилось. Видно, что давно посвист стрел не слыхали. Ну да ладно, не про то речь. - Он задумчиво поскреб в затылке. - Будем считать, что вчерашнее нам послышалось. Эти, во всяком случае, ничего такого не заметили. Значит, едем как ехали. Через неделю до Купчища доберемся. Вопросы есть?

– В пустыне, говорят, много чего увидеть можно, - проворчал кто-то из тележников. - Деревья, озера, дома, а как поедешь к ним - отступают и отступают, только песок и остается. Морок сей миражем еще называют.

– Ну и? - повернулся к нему тысячник. - Мы-то не в пустыне.

– Вот и я про то же, - кивнул тот. - Не в пустыне, а чудится разное, только не глазу, а уху. Да еще и всем сразу. Не к добру это, темник, ох, не к добру…

– Без тебя знаю, - огрызнулся Телевар, поворачивая коня. - Ладно, двинулись.

Следующие два дня прошли без особых приключений. Пару раз из-под копыт выметывались зайцы, пугая лошадей, где-то вдалеке слышался вой - на этот раз простой, волчий, знакомо-нестрашный, да какая-то нахальная ворона уволокла кусок вяленого мяса прямо из котомки Теомира, неосмотрительно брошенной без присмотра. Красный, как рак, парень, жевал пустой хлеб и запивал его водой под смешки окружающих. Ольга фыркала в воротник рубахи, но потом сочувственно улыбнулась Теомиру, так что тот в конце концов оттаял и даже перестал тайно желать лютой погибели всему вороньему племени. К исходу уже следующего дня отряд благополучно позабыл вчерашние мурашки вдоль хребта.

Потихоньку местность менялась. Все чаще посреди степи показывались березовые и осиновые рощицы, сумрачно поглядывала сквозь густеющие заросли иван-чая пихта, трава стала ниже и не такая густая. На северо-востоке появилась и начала медленно приближаться опушка Орочьей Пущи. Дорога уходила на юг, пытаясь обойти негостеприимный лес по дуге, но тот выплескивался навстречу тракту неумолимо густеющими перелесками и овражками, пока еще мелкими, с весело звенящими по дну ручейками. Некоторые из них переходили вброд, благо вода не доставала и до тележных ступиц, через иные же, поглубже, были перекинуты замшелые от времени, но еще крепкие мостки. Ночью где-то вдали ухал филин, да все подвывали невидимые волки.

– Странно, - морщил лоб Громобой, - бывает, едешь этими местами - и ни одного волка, а тут что ни час - то воют. Это летом-то, да еще посреди бела дня!

Телевар переглядывался с ним, потом с Брошей, хмурил брови, но язык держал за зубами. Остальные же, не слишком знакомые с волчьими повадками, лишь пожимали плечами - нас не трогают, и ладно. Впрочем, в то, что волки летом нападут на обоз, не верил никто. Кольчуги да сулицы вновь упокоились на своем месте в телегах, настроение духа было самое благостное. Теомир с Ольгой все чаще отдалялись от обоза, перешептываясь о чем-то своем. На них поглядывали, посмеивались в усы, но вслух ничего не говорили.

Все переменилось вечером следующего дня.

Ночевку решили устроить на опушке невдалеке от дороги. Деревья - вязы да буки, перемешанные с падубом, полукругом обступали небольшую симпатичную лужайку. Невдалеке из леса вытекал ручеек, поблескивая в последних лучах заходящего солнца. Несмотря на близость воды, ни один комар не прожужжал над ухом, пока путешественники двигались вдоль леса.

Незаметный издали, на лужайке горел небольшой бездымный костерок.

Огромный серый зверь с рычанием метнулся к пришельцам через предвечерние тени. Кони заржали и шарахнулись в разные стороны, верховые похватались за кинжалы, горько жалея о своей беспечности. Тележники, побросав вожжи, лихорадочно рылись в скарбе, пытаясь добраться до заваленных разным барахлом луков.

– Громобой, Броша, Любоконь, в клещи его! - скомандовал не потерявший головы Телевар. - Чеготар, Кореш, Перевой, сзади подстрахуйте! Теомир, копье мне, быстро. Луки, луки готовьте! - Он со свистом рассек воздух кнутом с вплетенными металлическими нитями. - К коням не подпускать!

– Не волнуйтесь, уважаемые, он не тронет, - раздался низкий хрипловатый голос. Из быстро сгущающихся сумерек выступила высокая - на голову или полторы выше здоровяка Громобоя - фигура. - Он всего лишь защищает хозяина и не причинит вам вреда без необходимости.

– Кто ты и от кого тебя защищает твой волк? - резко спросил Телевар. На зверя, действительно стоявшего как вкопанного и лишь скалившего белые в сумраке зубы, и на странного незнакомца уже нацелились четыре лука, и тысячник почувствовал себя уверенней. - Волк-защитник подобает лишь трусливому орку, на которого ты не слишком похож. Отвечай!