Дед Мороз для Снегурочки (СИ) - Страница 1

Тридцать первого декабря город напоминал муравейник — все куда-то спешили. Всюду сияли витрины, шуршали пакеты с мандаринами, хлопали редкие петарды и пробки шампанского у тех, кто спешил проводить старый год.

Марьяна тоже торопилась, ее ждала работа, да непростая — на день перед праздником она должна была стать Снегурочкой для детей, проводящих праздники в больнице. Уже полгода девушка посвящала все свободное время волонтерству в небольшой благотворительной организации, опекающей больницу и дом престарелых.

Изначально она пришла в больницу по объявлению — центр искал молодых девушек, способных помочь санитаркам и медсестрам покормить и переодеть маленьких пациентов, лежащих в детском отделении без мам. Марьяне нужна была практика для института, так что она с радостью согласилась на эту работу. А получив заветную бумагу для деканата, стала приходить и потом, просто так, — играть с малышами, рассказывать сказки, читать книжки. Дети, даже снабженные современными гаджетами, вкусностями и игрушками скучают в больнице. Им хочется смеха, объятий, долгих разговоров в уголке под пальмой, а замученный нагрузками персонал только отмахивается:

— Идите в палату, уколы скоро!

Особенно сильно тоскуют те, кого не отпустили на праздники домой. Вот волонтеры и поставили себе задачу — развлечь малышей, подарить им маленькую новогоднюю радость.

Спонсоры щедрой рукой выделили целый мешок конфет, бисквитных мишек и кексов в упаковках, украшенных рекламой. Руководительница фонда принесла роскошное голубое платье, отороченное искусственным мехом, сапожки, шапочку, варежки и даже блондинистую косу длинной в полтора метра.

— В костюмерной нашего театра раздобыла! — хвалилась Мария Петровна, бережно развешивая сияющую серебром и стразами красоту на плечиках.

Сотрудницы ахали, вздыхали, прикладывали костюм к себе и смущенно возвращали на вешалку. Дивный наряд был пошит очень точно. По задумке мастера, он плотно облегал фигуру до талии, и даже немного до бедер, лишь потом разбегаясь широкой длинной юбкой.

Увы, среди волонтеров было мало стройных, невысоких и узкобедрых. Ирина Викторовна, бессменная ведущая всех мероприятий фонда уже предлагала нарядить Снегурочку в обычное белое платье, оставшееся с постановки спектакля в доме престарелых. Но Мария Петровна уперлась — Снегурочка — значит Снегурочка! Неужели она зря тратила силы на поиски в самый разгар сезона?! Тем более, что костюм Деда Мороза был еще лучше, и с ним проблем не было — он идеально сел на фигуру широкоплечего водителя Максима.

Тридцатого числа девушка сидела в просторном зале и раскладывала по пакетикам недорогие фломастеры и раскраски, пользуясь коротким затишьем в помещении. Скоро сюда должны были прийти на репетицию музыканты, потом — группа девочек для занятий танцами, а под вечер — бабушки из фольклорного ансамбля. Марьяна погрузилась в монотонную работу, почти ничего не замечая вокруг: взять блестящий пакетик, открыть, вложить пачку фломастеров, книжечку, мишку «Барни», закрыть, затянуть пластиковую ленточку, положить подарок в мешок Деда Мороза, взять следующий пакетик…

— Марьяна, Марьяна! — очнулась девушка не сразу.

Над ней стояла Мария Петровна и звала за собой. Отложив очередной кулек, девушка поднялась и, ничего не понимая, пошла за начальницей. Та привела ее в кабинет и торжественно вручила сияющее серебром платье:

— Ну-ка, примерь!

Смущаясь, Марьяна натянула платье прямо на тонкую водолазку и джинсы. Наряд сел, как влитой! Руководительница, улыбаясь во все тридцать два зуба, моментально натянула на голову девушки парик и шапочку:

— Вот и отлично! Лицо чуть-чуть припудрить и готовая Снегурочка!

Девушка недоверчиво глянула в зеркало и сначала себя не узнала. Ее бледная кожа казалась перламутровой в окружении светлых волос и серебристой ткани. Голубые глаза стали еще больше, а губы нежнее. Перед ней стояла не худенькая девушка с мальчишеской стрижкой, а самая настоящая Снегурочка с косой до пояса!

— Подарки и костюмы в машину к Максу сложу, он тебя завтра заберет и в больницу отвезет! — объявила Мария Петровна, — когда поздравите детишек, к персоналу зайдите, для них отдельный мешок приготовим со всякими полезными штуками, нам магазин «Все для дома» прошлогоднюю коллекцию полотенец и салфеток отдал!

Вот так Марьяна и стала Снегурочкой. Но тридцать первого числа все пошло не по плану. Сначала Максим опоздал. Чтобы успеть всех поздравить, а потом вернуться домой и накрывать праздничный стол, они должны были выехать около десяти утра. В девять сорок пять Марьяна торопливо выскочила из подъезда, жуя сунутую бабулей мандаринку.

Дома уже потихонечку готовились к празднику, радуясь, что последний день декабря пришелся на выходной. Мама, папа, бабушка и братья лениво обсуждали, что еще нужно купить к столу, доставали с антресолей праздничное убранство для балкона и коробку с припрятанными в прошлом году красными колпаками, пластмассовыми шлемами и усыпанными блестками «котелками». Марьяна знала, что вечером придут друзья родителей, бабушкины подружки, братья пригласили своих девушек и приятелей. Дома как обычно будет «куча мала» без которой их семья не мыслила праздника.

Радостно потоптавшись у крыльца, девушка залипла в телефоне отвечая на сообщения друзей, поздравляющих ее с наступающим праздником, уточняющих детали новогодних встреч. Увлекшись, она не заметила, что уже замерзла, а время убежала за половину одиннадцатого. Встревожившись, Марьяна принялась набирать Макса, но обычно аккуратный и точный водитель все время сбрасывал звонок. Машина подъехала к одиннадцати. Молодой мужчина за рулем странно морщился и кривился:

— Привет, Марьяшка! — фамильярно поздоровался он, подчеркивая, что он взрослый женатый мужчина, хотя по возрасту они были ровесниками.

Такая манера появилась у Макса всего три месяца назад, после свадьбы с одной из сотрудниц фонда.

— Привет! Опаздываешь! — мягко упрекнула девушка, чувствуя, что замерзла нешуточно.

— Нехорошо мне, — пожаловался Максим, — по дороге пару раз остановиться пришлось, весь завтрак на обочине оставил.

Марьяна встревожено посмотрела на водителя. Выглядел он и впрямь плохо — бледный, глаза лихорадочно блестят, волосы прилипли к вспотевшему лбу.

— Макс, а ты ехать-то можешь? — спросила она, резонно побаиваясь выезда на зимнюю дорогу с больным водителем.

— Могу, — отрезал парень, садясь за руль и выезжая со двора.

Марьяна притихла. По опыту знала, что мужчины страшно не любят, когда женщины сомневаются в их силах. И все же весь путь до больницы она осторожно поглядывала на шофера. Вот и знакомая ограда, шлагбаум, их машину узнали, охранник нажал кнопку, помахал рукой. Максим вырулил на стоянку, поближе к детскому корпусу, остановился, щелкнул ремнями, вышел из машины и… упал на утоптанный снег!

Марьяна страшно перепугалась, кинулась к нему, похлопала по щекам, добилась, чтобы мужчина открыл мутные глаза, и с криком побежала к шлагбауму. Охранник покинуть пост не мог, но позвонил в приемный покой, обрисовал ситуацию и даже что-то рявкнул на ленивый голос в трубке. Вскоре открылась боковая дверь приемного покоя и оттуда выскочил щупленький медбрат в мятом белом халате, натянутом поверх свитера. Он торопливо подошел к Марьяне и Максу, попытался уговорить водителя подняться и дойти до больницы, а когда не вышло выудил из кармана мобильник и позвал на помощь.

Грохочущая каталка и две крепкие медсестры прибыли быстро. Макса погрузили, завезли в помещение, отдали перепуганной Марьяне его телефон и верхнюю одежду, а через сорок минут старенькая санитарка отдала все остальное, сообщив, что мужчину увезли на операцию.

— Аппендицит у касатика лопнул, ждать нельзя уж было.

Девушка потерянно вышла на улицу, позвонила жене Макса, сложила его одежду в машину, вынула ключи и выдохнув, набрала начальницу: