Децима (СИ) - Страница 44

Джастин выбрал себе стул подальше от основной толпы и сел подумать, что ему делать в этой ситуации. Тут все были при деле, кто-то из женщин пытался организовать детей, кто-то готовил. Таскали коробки, сумки… Джастин ничего не понимал и не имел никакого желания вливаться в общую суету и как-то в ней участвовать. Зачем? Ему что с ними, жить долго и счастливо? Они, эти люди, не понимают, что их город бомбят и что это конец?

“Говорю, как Брайан, а ведь считал, что он умом двинулся”, – подумал Джастин и все-таки осмотрелся. Остро захотелось наплевать на все и пойти искать Брайана, быть рядом. Пожалуй, это единственное, чего он сейчас хотел, раз уж нельзя проснуться и сказать: «Слава Двуединому, просто сон!». Ну и пусть он маленький мальчик. Если наступает конец всего – кому какое дело? Нет уже времени думать о других, только о себе. Всем вон некогда, все придумали, чем себя занять, чтобы когда тот самый снаряд прилетит – раз, и все! А он сидит тут со своим рюкзаком, как нашкодивший ученик перед кабинетом директора…

— Какие люди, — ехидно произнес кто-то за плечом, и Джастин рывком обернулся, голос был смутно знаком. За плечом стоял Колин и презрительно кривил губы. — И сюда пролез? Это как, интересно? Поделись ценным опытом.

— Никуда я не лез, меня привезли, – Джастин выпалил это и тут же понял, что зря, какого хрена он оправдывается? И перед кем?

— Привезли в убежище для своих, надо же, как тебе повезло! — глумливо всплеснул руками Колин. — Пока там бойня, рушатся дома! Затопило метро! Знаешь, как там весело было? Тебе могло бы понравиться. Кого не задавили в толпе, те тонули! Десятки тысяч людей! Ты знаешь, какой крик там стоял? Они ведь не сразу утонули! Они, может, ещё до сих пор! А эти смеялись! Им было весело! Тебе тоже весело, да? Ну посмейся! Давай!

Джастин был не в силах отвести взгляда от перекошенного лица жандарма и даже отстраниться, чтобы не долетали брызги слюны. Он никогда не видел вблизи такой ярости. У Колина подергивался уголок глаза и на шее багровел свежий поперечный синяк, будто его душили.

Нужно было уйти, не слушать, хотя бы отвернуться, но Джастин не мог. И когда две женщины куда-то повели Колина, приговаривая: «Тише, тише, не нужно пугать детей», – он так и остался стоять столбом.

Он не просил Брайана его сюда везти. Он не хотел! Он вообще ничего не хотел! И ничего никому плохого не делал! И не выбирал родиться сенсом! Но, видимо, все тут думают иначе… Иначе кто-то бы вступился, наверное, многие слышали крики Колина. Сказали бы: «Он же не перерожденный, чего ты на него орешь?» – или ещё что-то… А они все просто обтекали его, как препятствие.

Джастин сделал шаг вперед, потом второй, к двери. Но за несколько метров до неё увидел кодовый замок. Не выйти.

Он развернулся и пошел в угол, к отсекам. Ноги плохо двигались, тошнило. Он лег на первую попавшуюся кровать и закрыл глаза.

Брайан поглядывал на часы. Совещание шло уже больше часа, и он весь извелся. Нелепость, если подумать — столько всего происходило, казалось бы, о Джастине он должен был забыть начисто. Одно затопление метро чего стоило… Были и хорошие новости: арестованные стражи смогли заставить конвоирующих их военных сложить оружие и отбили сенсов, после чего разделились на 4 отряда и ушли. Правда, потом связь с тремя из них была потеряна, всего один отряд добрался до резервной базы, около трехсот человек. Что происходило сейчас в городе и чем занимались военные, никто не понимал, мобильная связь перестала работать, городские стационарные сети были повреждены, как и все прочие коммуникации, частоты военных пока не удалось перехватить, резервная связь Стражи работала, но связывала только базы, никакой информации это не давало. Было о чем подумать, было чем заняться, но он не мог сосредоточится, все казалось неважным. Больше всего Брайана заботило, что с Джастином. Понятно, что в убежище ему ничего не грозило, оно защищало от всего... кроме перерождения. И Брайан нервничал. Слушал доклады. Обсуждал решения. Отдавал распоряжения. И хотел, чтобы рядом был Джастин — просто, чтобы чувствовать себя спокойней. Хотел того, что делать было категорически нельзя. Ведь если командир притащит на совещание своего... Кого вообще? Любовника? Что за мерзкое слово... То и все остальные сейчас кинутся к своим семьям, и гори оно все огнем, Стража просто перестанет существовать! Наступит полная анархия, каждый сам за себя.

Откровенно говоря, и так было сложно мотивировать людей на какие-то действия. Даже стражи перестали понимать, зачем они защищают Дециму. Конечно, долг. Но выполнение долга должно было гарантировать Порядок, а его не осталось уже ни в чем, может, резервные базы были последним его оплотом. Мир рушился, и даже людям невеликого ума становилось очевидно, что Децима переродится вся и утащит в мир иной огромный процент населения. Трудно было не увидеть её стремление уничтожить вообще всех, и это нечем было объяснить или оправдать. С этим невозможно было примириться. Это не было войной, техногенной или природной катастрофой, это было бессмысленным и беспричинным истреблением. Брайан не знал, какие слова можно найти, чтобы сказать людям — бросайте на произвол судьбы тех, кто вам дорог и идите спасать тех, кто их уничтожит. Тем более, он не знал, что сказать тем, чьи близкие были сенсами. Догадывался, что эти стражи хотят уже только одного — провести оставшееся время вместе с ними. Он и сам ни в чем больше не видел смысла. Ситуацию спасало то, что большинство стражей рвалось в бой, они хотели вцепиться в глотку хоть кому-нибудь вместо того, чтобы забиться в нору, трястись от ужаса и ждать конца. Брайану было близко и понятно это желание умереть на бегу, умереть не напрасно, забрать врага с собой. Пожалуй, в этом он тоже видел смысл. И почему он должен оставлять Джастина, в конце концов? Он его советник! У него способность предчувствовать. Он полезен!

Определившись для себя с этим вопросом, Брайан быстро привел общее собрание к решению. Скомплектовали охрану базы, несколько разведывательно-боевых бригад и групп коммуникации, себя Брайан определил в одну из них, Стража нуждалась в информации и связи.

Сбросив с себя задачу первичной организации работы базы, Брайан вернулся в общий зал. Народу ещё прибыло, но никакого бардака и суеты не наблюдалось, тут кипела хозяйственная деятельность, все были чем-то заняты, пахло едой. Брайан обратил внимание на написанные от руки плакатики: расписание дежурств по кухне, распределение по бригадам, места выдачи пайков… Он улыбнулся. Понятно, что для людей это способ справиться с безумием реальности, как-то её упорядочить и занять себя делом, но какие все-таки молодцы. Вот только Джастина он нигде не видел. Брайан прошелся, оглядываясь, по залу… куда он запропастился? Он ведь не мог уйти? В одном из углов началась какая-то возня, Брайан увидел, как туда бросились сразу несколько стражей. Проклятье, перерождение? Да, точно. Он кинулся туда тоже и остановился, увидев, как стражи плотной группой повели какую-то женщину за дверь. Брайан вздохнул. Хорошо, конечно, что здесь не слышно выстрелов, но все-таки просто не будет. Одно дело, когда перерожденные чужие люди, но здесь-то сейчас чужих не было. Никого. Тут все чьи-то жены, дети, родители... Просто не будет. На самом деле, стоило подумать вот о чем: Брайан не сомневался, что в ближайшие день-два сенсы переродятся все, сколько к тому времени в живых останется стражей — неизвестно. В любом случае дети будут составлять все больший процент выживших, они ведь не перерождаются. Что с этим делать? Что тут вообще можно сделать? Проклятье… Брайан задержался взглядом на Символе Стражи, висящем на стене. Их тут довольно много, десятка два, все новенькие, блестящие, в специальных подставках. Почему инструкция предписывала наличие двусторонних клинков в любых помещениях Стражи? Брайан вспомнил их разговор с Джастином по этому поводу, покачал головой.

Нет, к псам такие размышления. Надо найти Джастина.