Дебютант-киднеппер (СИ) - Страница 2

— Сигмунд, это наш шанс пережить зиму!

— Сигмунд, не слушай его, мы сейчас не в состоянии!

Сигмунд жестом оборвал пререкания.

— Рассказывай Асгейр, ты же о чем-то говорил с этим ... человеком.

— Как я уже сказал, это — монастырь. И я сказал ... — на миг замялся, не зная, как отреагируют на мою самодеятельность, — что мы гоблины.

У половины моих «коллег по опасному бизнесу» вытянулись лица

— Я сказал, что мы торговцы. И что мы ... то есть я... искал кто б рассказал о Спасителе.

— Ах ты! ... — чуть не набросился на меня Болли, но был прерван братом

— Зачем ты так сказал?

— Ну... я подумал, что, если я претворюсь, что хочу принять веру в их бога... — облизал пересохшие губы, — они не станут на нас нападать... — добавил поспешно, — по крайней мере сейчас, пока мы не в состоянии держать оружие. Люди повсюду стараются насадить веру в своего Спасителя, и ... — я придумывал на ходу, — и они обрадуются... вернее не захотят упустить шанс приобщить к своей вере таких инородцев как гоблины. Кстати! Гоблинами я нас назвал потому, что к ним они не должны питать такой ненависти как к нам... Монах обещал дать нам теплый кров и накормить горячим...

— Хм... — Сигмунд в задумчивости повернулся к Фритьефу, — Что скажешь, старый друг?

Фритьеф погонял желваки, почесал подбородок

— А пацан-то, пожалуй, прав, — наконец выдал ветеран, — так мы сохраним наши жизни, а если удастся договориться... — он поднял задумчивый взгляд на меня, — может получиться и зиму пережить на этом острове.

— Да о чем вы говорите? Вы решили предать наших богов?! — взъярился Болли.

Он дернулся было к Сигмунду, потом на пирс, обратно... Наконец, Болли развернулся лицом к замершим на рундуках парням.

— Братья орки! Да что же это такое?! Неужели мы отвернемся от нашего отца Одина?! Неужели мы предадим триждырожденного Тора? Как мы будем в глаза смотреть...

— Заткнись Болли.

Я сказал негромко, но разошедшийся в ораторском порыве волосатик словно с разбегу налетел на стену.

Не, ну в самом деле! Достал гад. Он чё, тупой? Он так не хочет жить? Мечтает со славой погибнуть на копьях монастырской охраны или истыканный стрелами, даже не добежав до ворот?

— Послушайте меня, парни, — начал я спокойно. На фонтанирование эмоциями сил уже не оставалось, — я никогда, никого из вас не призывал и не призову отвернуться от наших богов, — Говорить ребятам о том, что мне самому пофиг вообще на всех богов, я конечно не стал. — Не знаю, что тут себе нафантазировал Болли. Но если мы сейчас, для вида, согласимся что мы обыкновенные торговцы, то, по крайней мере, сохраним свои жизни и свой корабль. Хотя бы, пока не отдохнем и не подлатаем «Ворона». Дальше видно будет, — получилось у меня как-то устало. Добавил, — но если сейчас пойдем на штурм... — ночное зрение орка позволяло мне разглядеть, как сразу же осунулись лица товарищей, как зародившаяся надежда уступала место безнадежности. — Если мы послушаем нашего ... — хотел сказать «горлопана», сдержался, — Болли, то бесславно погибнем. И никто не передаст нашим родичам всего того, что с таким трудом, проливая кровь мы для них добыли за это лето. Да и не расскажет никто о нашем подвиге... Хотя и не подвиг это будет, а глупость...

На удивление, Болли меня не перебил. Видимо ошеломление от того, что какой-то дренг бросил «заткнись» такому уважаемому хольду было настолько сильным, что он потерял дар речи. А может и то, что парни меня слушали.

— А я так и не добыл отцу обещанных рабов... — печально, себе под нос протянул Бьярни.

— Обидно будет, если мой так и не узнает, что его сын всё же стал полноценным хольдом, — в тон ему добавил Синдри.

Спасибо пацаны!!!

— Да что вам родня? Как вы взглянете в глаза валькириям?!!

— Болли, подожди, — опять мягко перебил я хольда. — Воинская хитрость не является чем-то постыдным. Сколько раз Локки прибегал к ней? Да и не придется вам что-либо говорить людям, я ж буду вести переговоры. Я всё беру на себя.

Лица парней светлели. А волосатик развернулся рывком ко мне, рука метнулась к рукоятке меча.

— Ты перешел границы, дренг! Сейчас ты ответишь...

— Любой, кто скрестит железо с другим воином моего лида, будет выкинут из корабля! — тяжко упали слова Сигмунд. Ого! Узнаю школу папаши Йоргена! Жаль кулаком ему не почему шарахнуть! Не к палубе же нагибаться? А брательник закончил мысль, — Придем домой, там выясняйте отношения, сколько хотите! А здесь ... — традиционная йоргенсовская пауза. Хорошо наблатыкался братишка, — только вздумайте косо посмотреть друг на друга. Всё! Я сказал свое слово. Асгейр!

— Да?

— Говори с людьми. Мы согласны притвориться торговцами, только ... скажешь им, что их богом только ты интересуешься, моих парней в это не втягивай!

Я незаметно выдохнул.

— Отец! — обернулся я ко всё там же терпеливо ждущему монаху.

— Я не отец, ибо только Спасителя так пристало называть, я всего лишь смиренный брат нашей обители. Слушаю тебя путник.

Но поговорить нам не дали.

***

На фоне ворот заметался свет факелов, мелькали тени, звякал металл.

— Мы успели, братья! — вопил кто-то радостно, — Я был прав! Был прав!!!

— Брат Вальтер, беги! Мы задержим поганых! — вторил другой голос.

Что?!!

Монашек изумленно обернулся, вскинул руки

— Стойте, братья!

Перед воротами полукругом выстраивались монахи. Ну а кто еще это мог быть? В мешковатых черных балахонах, безо всякой брони, шлемов и щитов. В руках лишь копья, пара-тройка топоров, по виду плотницких, один чудила вообще с большим ножом типа кухонного... Какого лешего?! Что за цирк?!

Шум за спиной заставил крутануться. На пирс выскакивали орки и тут же строились: щиты, копья. Какими бы уставшими парни ни были, но рефлексы, наработанные за целое лето, брали свое. Впереди, азартно поблескивающий глазами, Болли.

— Сигмунд, дай команду! — волосатик косился на всё еще стоящего на палубе форинга, — Ща мы их раскатаем!

— Стойте! — я замахал руками над головой. — Сигмунд, дай мне с ними поговорить!!!

— Стойте! — перекрывая меня орал Фритьеф. — Куда под стены? Это ловушка! Назад, идиоты!

— Стойте братья, стойте! Это не враги! — надрывался еще один голос позади меня. Человеческий.

Я бросил взгляд через плечо: встречавший нас монах бросилсяк своим, размахивая руками.

— Стойте братья! Не надо оружия!

Я развернулся к людям:

— Мы пришли с миром! Стойте!

Опять к Сигмунду:

— Сигмунд, придержи парней! Дай мне поговорить с людьми!

— Атакуем, форинг!

— Сигмунд, уходим!!!

А-а-а-а!!! На маленьком пятачке слишком много воплей! Приступ чистой, как водка, злости затопил сознание и придал сил. Злости на всех: на баранов в черных балахонах, что неумело держат копья и лезут на профессиональных убийц, не подумав тупо захлопнуть калитку. На азартного идиота Болли, что, не зная, сколько вообще народу может быть за стенами, рвется в атаку. На Фритьефа, что командует отход. Куда, нафиг отход? На дно?! И на тугодума Сигмунда, что до сих пор не приструнил излишне самостоятельного хольда, метящего в неформальные лидеры.

— ЗАТКНИТЕСЬ ВСЕ!!! — срывая голосовые связки заорал на орков. Обернулся к монашку, хлыстом выкинул в его сторону указательный палец, — ТЫ! Придержи своих баранов!!!

На секунду меж скалами повисла тишина.

— Сигмунд, дай мне поговорить с людьми, — чуть-ли не сквозь зубы выговорил я. — Дай. Поговорить.

Секунда показалась вечностью. Наконец Сигмунд «отмерз»:

— Поговори с ними, брат...— повернулся к парням. — Все на корабль, приготовьтесь быстро отваливать. Если Асгейр не преуспеет, — добавил он тише.

За моей спиной парни начали запрыгивать обратно на палубу. А я, чуть ли не выдыхая пар из ноздрей, направился к монахам.

— Мы пришли с миром! ... Что в этом непонятного?! — тон, для переговоров не лучший, но я был заведен.

— Брат Вальтер, берегись, сзади! — проорал кто-то из монахов.