Давай заново (СИ) - Страница 9
Нет, он мне вовсе не противен и даже наоборот. Но как друг, Андрей куда дороже. Кроме него в моей жизни не осталось близких людей, а если подумать, я никому толком не была нужна. Сколько себя помню моя скромная персона, не имеющая благосклонности от вселенной, сочеталась с отрицательной частицей «не».
Именно из-за этого наверное все и случалось. Смерть мамы, когда мне было всего пять лет, когда она решила за нас обеих развитие сюжета и драматично покончила собой. Тогда я впервые осталась одна и получила в придачу черную метку ненужности. Потом мамина сестра оформила опекунство, подарив видимость полноценной семьи, некую иллюзию из папы, мамы и младшей сестренки. А чего еще желать скажут многие? Как оказалось на практике, именно этого мне и не хотелось. Мой "козерожий" характер в сочетании с переходным возрастом творил невероятные вещи. И мои горе опекуны вздохнули с большим облегчением в день моего совершеннолетия, сажая меня в самолет и отправляя к бабушке на дальнейшее попечение. Сработал эффект «не». Неродная.
По этим причинам мне тяжело сходиться с людьми и вдвойне больнее терять тех, с кем роднится душа, вплетая и пуская корни в совместную судьбу. Лишиться единственного друга из-за похотливой ошибки верх глупости, которую мы умудрились совершить, сию секунду пожиная плоды своей распутности.
— Нет, ты просто мнительный, — вынырнув из воспоминаний, парирую я, с трудом проглатывая комок из жалости к самой себе. — Ничего такого я не делаю.
Стараюсь держать себя в руках, чего нельзя сказать о Крутилине. Он моментально взрывается, хмуря лоб и сдерживая последние остатки терпения в колее, из которой его выбили мои резкие слова.
— Чёрт бы тебя побрал. Ты как дитё малое, — встряхивает с меня всю спесь и после прячет ладони в карманах брюк. — Не удивительно, что Штрих собрал вещички и свалил. С тобой просто невозможно вести конструктивный диалог. Ты вечно делаешь из мухи слона.
Суетливо обшарив карманы, достает зажигалку и мятую пачку, прикуривает и делает пару нервных затяжек, затем тушит недокуренную и до середины сигарету, хороня её в горстке остальных окурков. А я жду, когда в нём утихнет буря, чтобы дать волю своей.
— А вот моя личная жизнь тебя никаким боком не должна касаться! — я дерзко ударяю указательным пальцем в его проявляющую любопытство часть тела. — Ясно?
— Да ясно мне, ясно, истеричка!
Не теряя серьёзное лицо, Крутилин пытается меня обойти, но в последний момент схвачен мной за рукав рубашки, небрежно закатанный до локтя. Как же я сейчас зла на него, но и не меньше всего на саму себя. Андрей будит во мне противоречивые чувства, умело смешивает весь этот коктейль из ненависти, притяжения, дикой симпатии и раздражения, не только к его персоне, но и к реакции, которую выдает в ответ на него моё тело. Такого просто не должно происходить. Раньше ведь получалось общаться налегке.
— Почему ты последнее время цепляешь меня? — сминаю ткань до хруста, притягивая оппонента спора ближе, не разрывая зрительного контакта, сейчас я на пике, чтобы просто так отпустить его. — То, что произошло между нами, не даёт тебе совершенно никакого права так себя вести со мной.
— Как вести? — он явно недоумевает от возникшего разговора. — Я просто тебя не понимаю. К чему ты клонишь? Вся твоя непонятная шифровка, только лишний раз подстёгивает людей, потрепаться у нас за спиной.
Теперь удивиться мой черёд. Бровь ползёт вверх, придавая моему лицу потешный вид, а услышанные слова роем бешеных пчёл жалят, норовят все разом, вогнать в меня свои жала.
— И о чём же?
— Все в издательстве только и делают, что обсуждают наш трах, — не без тени ехидства произносит он, гордо расправляя плечи и упиваясь получением очередного трофея.
— Это их проблема. Мне совершенно не интересно о чём они судачат.
После не долгого колебания, моя отговорка звучит не совсем убедительно. Ведь мне далёко не всё равно на то, что я стала объектом сплетен.
— Ой, ли! Так значит тебе сугубо фиолетового на то, что некоторые говорят, что ты сама расчехлилась передо мной? А другие утверждают, что это я тебя затащил в кровать. Тебе всё равно? Да? Ещё немного и они ставки начнут делать, успею ли я тебя уложить ещё раз, прежде чем, ты вернёшься к Штриху.
Я неожиданно рванулась вперёд, хватая Андрея за подбородок и заставляя повернуться. Такая дерзость видимо ошеломляет его, ведь он даже и не думает сопротивляться.
— Ну, а теперь моя очередь задавать вопросы, а твоя отвечать на них, — нагло удерживаю возле себя, чтобы не пропустить если он вдруг захочет соврать. — Не ты ли виноват во всех этих слухах? Не ты ли намекнул кому надо, что мы спали с тобой?
— Нет, ты просто мнительная. Ничего такого я не делаю.
Он в точности повторяет мою недавнюю фразу, словно насмехается, но мимикой этого не выдаёт. Так и стоит слегка ссутулившись, ожидая то ли наказания, то ли прощения. Вот последнего ему не видать как своих ушей. Я скорее ему откручу их сама, чем непозволительно быстро помилую.
— Отвечай, — срываюсь на крик, от которого закладывает уши.
— Может быть, я и не человек чести. Но поверь, я никогда не имел дурацкой привычки хвалиться своими сексуальными победами. Тем более, что есть много свидетелей видевших и слышащих в тот раз нас вместе.
Он меня ужасно злит и схватив его за руки, подаюсь вперёд, выплевываю злобную реплику.
— Не доводи до греха. Кобелишься, так кобелись, только подальше от меня. Никогда не приближайся ко мне. Мы с тобой больше не друзья.
— А с чего ты вообще взяла, что я хочу быть тебе другом.
Мы застываем буквально нос к носу. Его согласие с моим предложением закончить нашу дружбу больно режет слух, словно кто-то посмел врезать оплеуху. В моём поведении явно не наблюдается логики. То предлагаю разорвать дружбу, то расстраиваюсь от того, насколько быстро Андрей со мной соглашается.
— Вот и отлично, наконец-то мы сошлись во мнениях! — с горяча выкрикиваю в недоумевающее лицо Андрея, глотая горькую правду, что друзьями нам больше не быть.
— Ребят, — прокашлявшись, добавляет Оля где-то у меня за спиной. — Софья Михайловна уже приехала, просила вас пройти к ней в кабинет.
Справившись с растерянностью оборачиваюсь на голос, перехватывая сочувствующее выражение Олькиного личика, в то время как Андрей протискивается между мной и стеной. Очень осторожно, совсем не касаясь меня. А мне ничего не остаётся, как взять себя в руки.
Глава 7
Этот галантный придурок пропускает меня в кабинет первой и даже отодвигает стул, предлагая присесть. Естественно можно представить его воспитанным, но недооценивать Крутилинский нрав глупо и я приняв предложение настораживаюсь, ожидая подвоха в любой момент. Но как ни странно, Андрей меня удивляет ледяным спокойствием. Ни скабрезных шуточек, ни кнопки или жвачки на стуле, сплошной игнор в мою сторону. Ну и ладно, так даже лучше. Может до него наконец-то доходит, что меня злить не стоит. Меня не стоит, а вот его очень даже можно и когда Андрей вдруг поворачивает голову, чтобы кинуть безрадостный взгляд, я демонстративно выпячиваю прямо перед его лицом средний палец. Результата на ребяческую выходку не следует и мне ничего не остаётся, как скучающе отвернуться к окну.
— Утро доброе, — здоровается Софья Михайловна, прикуривая сигарету и изящно выпуская дым, оценивающе взирая на нас.
Как обычно, владелица редакции выглядит шикарно: в кашемировом пальто и брючном костюме, выгодно подчеркивающем точеную фигуру женщины, которой давно немного за сорок.
— Доброе.
В один голос поздоровавшись, замолкаем потупив взгляд, прекрасно понимая зачем мы здесь в такую рань. Кто-то явно умудрился донести до начальницы пикантные новости, за которые придется слушать многочасовую нотацию.
— Слухами земля полна, время узнать историю из первоисточника.
Снова не сговариваясь, в тандеме молчим. Первым выходит из ступора Андрей, а по другому никак, он у нас специалист в этом деле. На ковёр с повесткой дня о сексуально неразборчивых связях внутри фирмы, его вызывают с периодичностью раз в две недели. У Казановы местного разлива свой особый кастинг среди новеньких стажерок или авторов. А эти дурочки без тени сомнений ведутся на все его уловки.