Давай заново (СИ) - Страница 44

Высвободившись, сбегаю из спальни. Меня трясет от пережитого стресса, но от слов Андрея ещё больше. Он излил мне душу, но не успокоил, а лишь сильней сумел навести встревоженный хаос.

По-хозяйски распахиваю холодильник, долго любуюсь его содержимым. Салаты, запеченная утка, всевозможные нарезки и закуски. Прямо ресторан на выезде. Но заметив бутылку виски, благодарю высшие силы, что наши вкусы с Андреем совпадают.

— Пожалуй я останусь, если ты не передумал? — слышу собственный сиплый от страха голос, чуть надтреснутый от боязни его отказа.

Он лишь пытливо всматривается в моё лицо, улыбается, показывая что совершенно не передумал.

— Я буду рад встретить новый год именно с тобой, — берёт из моих рук бокал, касаясь его кромки так, словно целует. А я в нетерпении своей очереди, чтобы вновь прикоснуться к бокалу и почувствовать вкус Андрейкиных губ. И пусть это будет всего лишь влага оставленная им на стекле.

— Подожди, а всё вот это вот?! Ты явно кого то ждал.

— У меня сейчас нет никого, если намек в эту сторону.

— Вовсе нет, меня не особо интересует твой статус " активного поиска", — для пущего отвода глаз отрицательно качаю головой, правда жест оказывается не особо уверенным, лишь вызывает легкую усмешку уголков его губ.

За словами спрятаться легко, но только не тогда когда говоришь с Андреем. Он разгадывает во мне фальшь на раз, два, три.

— У меня в соцсетях не указан статус семейного положения, если ты об этом.

Конечно же, я говорю об этом и прекрасно знаю, что происходит на его страницах инстаграма, ВК имея полный доступ к выкладываемой информации на правах друга, а не банального подписчика. Факт относительно отсутствия моего имени в сети, типа "встречаюсь с Зановской" мне известен.

— Да неужели? — ляпнув, подписываю чистосердечное признание и чтобы унять волнение, забираю бокал, но дрожь рук ещё больше выдаёт меня.

— Ага, следишь значит за моей жизнью в инете. Хреновый из тебя Шерлок.

Он достаёт смартфон и после непродолжительных копаний в нём демонстрирует запись на своей стене в Контакте» обновленную два дня назад:

Заноза с тобой всегда сложно, а без тебя никак.

— Это Софа наготовила, — Андрей подходит слишком близко, обхватывая горячими ладонями щёки, упрямо заглядывает в глаза. Медлит, словно растягивать удовольствие, наслаждаясь кожей, которую гладит пальцами. Пытает нас обоих каким-то непреодолимым барьером, а после чуть дыша выдыхает. — Я отказался встречать новый год с её новым ухажером, — мне захотелось украсть поцелуй, но Андрей касается губами кончика моего носа. — Это профанация, ей внуков в пору нянчить, а она жизнь свою устраивает.

— Не завидуй, пусть устраивает, — искренне радуюсь смене темы в разговоре. — Семья нужна в любом возрасте.

— Я вырос и папочка мне не нужен, тем более такой, который старше меня от силы лет на десять.

От слова "папочка" вдруг становится муторно, а ведь раскрывшийся секрет немного поутих в памяти, но осев на подкорке, тут же даёт о себе знать.

— Вызывай такси, поехали.

— Куда? — недоуменно смотрит из-под сдвинутых непониманием бровей.

Проигнорировав вопрос, я одним махом выпиваю остатки виски и не дожидаясь когда же Андрей придёт в себя, выскакиваю в коридор. К тому времени, как ко мне присоединяется соучастник, на мне одеты его джинсы, пуховик, шапка и даже навьючен собственноручно связанный для него снуд.

— Вижу смысла тебя отговаривает нет.

Отрицательно качая головой, жестами поторапливаю его. Мне хочется свершить возмездие как можно скорее, пока пыл не растерян, а угли ненависти не тлеют, а жарко жрут всё вокруг.

Такси приезжает на удивление быстро и загрузившись в него, только я знаю и предвкушаю те события, которые собираюсь совершить.

Пара ударов и зеркала отлетают на тротуар, ещё… и по лобовому пролегает трещина, точно такая же, как на моем сердце. Визг сигнализации только подстегивает меня, распаляет силу, с которой я обрушиваюсь битой на груду металла. Удар за ударом калечит авто немецкого автопрома.

Мой акт вандализма длится не долго, через несколько минут из подъезда выскакивает тот, ради кого я устраиваю всё это шоу. Хорошо! Пусть полюбуется, пусть пострадает.

— Я тебя ненавижу, ты трус, — мой охрипший голос, старательно перекрикивает воющую на весь двор сигнализацию. — Я никогда тебя не прощу. Слышишь? Это ты виноват, что она покончила собой, а я осталась одна и стала такой сукой, — в горле дерет от истошного крика и начинающейся простуды. — Как ты вообще посмел притащить сюда свою задницу? Ну чего ты молчишь? — толкаю его в грудь, всего лишь рукой, сдерживая желание разбить об него биту, вдребезги, в щепки. — Расскажи мне, как можно бросить родную дочь? — от этого чуждого мне слова коробит. — Как ты мог все годы скрывать, что ты мой отец? Смотреть как я подыхаю в своих пороках и гнию от ненужности. Да какой ты отец, ты тварь!!!

Нецензурная брань, так сладко ласкающая сейчас мне слух, эхом отдаётся в тишине. Потому-что мой опекун, а теперь как оказалось биологический папочка, опоздавший с этой информацией лет так на "тцать", утихомирив свою Ауди, просто молчит.

А я горю и чувствую пущенную по венам злобу, жестокую боль. За себя, выросшую как полевой цветок на пыльной дороге, истоптанный чужими ногами. До сломанной гордости и пошатнувшейся психики. За мать, которая одна из всего их любовного треугольника честно вышла из игры, хороня вместе с собой грех разлучницы.

— Я виноват. Дай мне шанс всё исправить.

Снова чувствую себя ненужной, прекрасно понимая что он здесь не ради меня, а ради себя, чтобы раскаяться, обелить и очистить душу на закате своей удачливой жизни.

Господи, как же ранят его лживые фразы, вгрызаются в каменное тело, натачивая собственные клыки. Чтобы потом отыскать нетронутую часть и выесть из неё последние остатки веры, что меня можно любить. Что я достойна быть нужной.

— Лучше бы ты сдох, — выплевываю страшные вещи, больше походящие на проклятия, не страдая при этом угрызениями совести. — И машину забери, или я и её расхерачу, — жестом показываю на свою малышку. Нет, скорее всего рука на неё не поднимется, но от него подачек я больше не возьму. — Мне от тебя ничего не, нужно. И ты мне не нужен. Ясно!!! Так же как и я не была тебе нужна всю жизнь.

Кульминацией скандала становится звонкая пощёчина по его ничего не выражающему лицу.

Оглядываюсь кругом, наслаждаясь картиной: авто моего родственничка изувечено, как черепаха Богом. А моя жизнь приобретает искалеченный статус по сильней, чем до этого дня. Ещё один шрам на моём сердце в копилочку.

Андрей наблюдавший спектакль в первых рядах не смел его останавливать и за это ему отдельное человеческое спасибо.

— Давай домой, — тычется носом в затылок, даже сквозь шапку обжигая дыханием. — Такие никогда не признают ошибок. Поехали? — мягко спрашивает, будто боится меня спугнуть, а сам впитывает мою дрожь, начиная содрогаться в унисон со мной.

— Да, — позволяю увести себя со двора, цепко хватая Андрея за руку.

Андрей

Я её испортил. Взял то что мне не принадлежало, самолично нарушил равновесие, которое было между нами долгие годы. Поступил как скот, завалив Ксюшу в свою постель, опробовав на ней свои гребаные гены волокиты.

Получилось, впрочем, как и всегда. С небольшой натяжкой, но подмять сочное тело смог. После Аленки я совсем не заморачивался на бабах, имел всех кого хотел и брал у тех, кто давал, особо не перебирая товаром. Мне хотелось вытравить из памяти ту, чьими руками был задушен, но не в прямом смысле, а жаль. Уж лучше бы мне было сдохнуть в тот момент когда я снял её с родного отца, оглохнуть прямо там и не слышать слов её, что мерзким жгутом оплетали всё тело, не давая шевельнуться. Тогда всё рухнуло вокруг, раздавив веру в настоящие, неподдельные чувства.