Давай никогда не встретимся (СИ) - Страница 46

– Ваша очередь, – сказала администратор, и, прихватив журнал, я пошла к мастеру.

Молоденькая парикмахерша с пирсингом над бровью повернулась ко мне.

– Итак, как стрижёмся?

Я протянула открытый на нужной странице журнал и ткнула пальцем в картинку.

– Вот. И покрасьте, – задумалась, – в ярко-рыжий, на грани с красным.

– Сделаю, – равнодушно ответила девушка и повела меня в мойку.

Там, лёжа шеей на неудобной раковине, я целиком отдалась происходящему. Лампы на потолке слепили глаза. Вода с мягким журчанием лилась на волосы, пальцы парикмахерши массировали кожу головы. Закончив, девушка перехватила мокрые волосы полотенцем и повела меня назад к своему рабочему месту. Усадила перед зеркалом. Я взглянула на своё почему-то бледное лицо. Закрыла глаза, чтобы увидеть только конечный результат. Парикмахерша начала работу.

Я ощущала всё в темноте, с закрытыми глазами. Процедура длилась долго, наверное, час. Сначала было интересно, и я даже забывала вздохнуть в предвкушении итога. Потом постепенно начала уставать; длительное ожидание утомляло, лишало энергии. Наконец, когда уже почти заснула в кресле, парикмахерша слабо похлопала меня по плечу.

– Вот и всё. Смотрите.

Я с замиранием сердца открыла глаза. Пристально посмотрела на себя в зеркало. Увидела, как брови сами собой поползли вверх. Мастер поморщилась.

– Что, не нравится? – спросила она, кажется, готовясь к скандалу.

Я протестующе покачала головой.

– Очень нравится, – прошептала едва слышно.

Это была правда. Из зеркала на меня смотрела даже не я, а совсем другая девушка – ещё более смелая, независимая, безбашенная. И стрижка, и новый цвет удивительно ей шли. Я неуверенно улыбнулась, всё больше проникаясь восхищением к образу. Да. То, что нужно.

– Прекрасно! Сколько с меня?

Она назвала. Я кивнула, откинула чёлку на бок и пошла на кассу. Подала карту. В голове промелькнуло, что надо бы проверить, сколько осталось денег. Кажется, за этот день я потратила почти всё, что было. Набрав пин-код, я полезла в сумку за телефоном. Подцепив, достала. Нахмурилась. Не тот. В руке лежал старенький телефон, с которого я звонила принцу. Машинально разблокировав экран, я вздрогнула. В уведомлениях висела зловещая надпись «5 пропущенных звонков», и под ней виднелся номер принца. Я поёжилась. Зачем? Зачем он мне звонил? Что ещё ему понадобилось?

– Можете забрать карту, – сказала женщина.

Я заторможено кивнула и убрала карту вместе с телефоном в сумку. Плевать на него. Сегодня я прощаюсь со своей жизнью, и в этом прощании ему нет места. Вытащив собственный смартфон, проверила баланс карты. Да уж, остались копейки. Я вышла на улицу. Поправила мгновенно растрёпанные ветром волосы и побрела вдоль домов по брусчатке.

Значит, звонил. Зачем? Получше обговорить план взаимного бегства? Поздно, уже не поможет. Проклясть? Это вряд ли. Он всегда был слишком благороден для грязных слов. Посочувствовать? Нужна мне его жалость. Чтобы как-то отвлечься от его надоевшей персоны, я принялась разглядывать прохожих. Ничего особенного в их лицах, однако, не заметила. Люди, озабоченные своими жизнями и проблемами. Обычное дело. Пересекла по мосту городскую речку. По дороге остановилась, немного полюбовалась плещущейся внизу водой. Возник соблазн выбросить ненужную теперь гитару вниз, но я сдержалась. Слишком бесславный конец для такого инструмента. Хоть и, бесспорно, романтичный.

Спускаясь с моста, я неожиданно наткнулась взглядом на стоящую невдалеке девчонку лет восемнадцати в крупных очках. Она курила, задумчиво и раздражённо выпуская дым в небо. Я усмехнулась. Когда-то в прошлых жизнях и я курила. Попробовать что ли? Принц всё равно убьёт меня раньше никотина.

– Есть сигарета? – поинтересовалась, подходя ближе.

Девушка вздрогнула от неожиданности. Покосившись на меня с лёгкой неприязнью, всё же полезла за пачкой. Протянула одну. Я прикурила от её зажигалки и аккуратно затянулась. Закашлялась. Эти лёгкие явно не привыкли к табаку. Ну и ладно.

– Грустишь? – поинтересовалась, выдыхая дым в воздух.

Девчонка снова покосилась на меня. Поморщилась.

– Только для этого подошла? Ты же не куришь, сразу видно.

Я усмехнулась.

– Почему же? Курю. Просто отвыкла.

Девушка хмыкнула.

– Стрельнула сигаретку и иди дальше – мне жалельщики не нужны. Собеседники тоже.

– Ты-то причём? – серьёзно спросила я. – Собеседник нужен мне.

И, пока девчушка переваривала моё заявление, быстро перехватила контроль над разговором.

– Так что, говоришь, ты здесь делаешь? Начинай. Мне первой рассказывать сложно.

Она фыркнула. Затушила окурок в урне.

– Настроение паршивое. Выговориться некому, вот и курю.

– Совсем некому? – Я наклонила голову, рассматривая её напряжённое лицо. – А как же семья, друзья?

Девушка только махнула рукой.

– Я здесь одна. Приехала учиться из другого города, так что и семья, и друзья там остались. Вот, – она криво усмехнулась, – наслаждаюсь принятым решением.

Я повела плечом. Поёжилась, застегнула пальто, спасаясь от ветра. Мы немного помолчали. Тишина установилась хрупкая, искусственная. Отняв в очередной раз сигарету от губ, я проронила:

– Должно быть, тебе вдали от них одиноко.

Девушка длинно, протяжно вздохнула и опустила взгляд. Её глаза слабо блеснули.

– Конечно. Иной раз хочется волком выть.

Я сочувственно покачала головой. Неожиданно вспомнила принца – этого благородного рыцаря, полного неиссякающего, хотя иногда и болезненного оптимизма. Повернулась к девушке.

– Хочешь, научу, как бороться с плохим настроением?

Студентка взглянула на меня со слабым интересом в глазах.

– Давай.

Я бросила недокуренную сигарету в мусорное ведро и начала:

– Каждый раз, когда случается что-то плохое, берёшь полоску бумаги…

Пересказ этой наивной истории в моём исполнении получился чуть менее романтичным, чем у Влада, но всё равно достаточно привлекательным. Девушка, наверняка не такая благородная и оптимистичная, как он, скептически смотрела на меня, но слушала.

– Когда соберёшь тысячу звёзд, загадай желание. Думаю, Вселенная оценит такое упорство и хотя бы немного, но поможет в его исполнении.

– Ты это уже сделала? – неожиданно спросила она. – Собрала? Загадала?

Я покачала головой.

– Нет. И вряд ли успею.

– Почему? – Девушка вопросительно заглянула мне в глаза. – Что значит «вряд ли успею»?

– Ничего особенного. – Я улыбнулась, скрывая накатившую горечь, и посмотрела на бегущих мимо прохожих. – Мне пора. Надеюсь, что тебе это поможет. Или что найдешь другой способ взбодриться.

– Надеюсь, – ответила девушка. Оглядела меня напоследок, кивнула за спину. – Гитаристка? Я тоже до переезда играла. Сейчас бросила, да и гитара лежит дома за тысячу километров.

Сняв с плеча футляр, я протянула его своей невольной собеседнице.

– Дарю. Мне она больше не нужна.

Девушка отступила на шаг. Вскинула руки, изумлённо глядя на гитару.

– Ты что? Нет-нет, я не могу.

– Можешь, – убедительно перебила я и почти всучила ей инструмент в руки. Подмигнула. – Прощай.

И, повернувшись, пошла прочь. Меня окликнули раз-другой, потом замолчали. Я уверенно шла по улице, подчиняясь лишь случайным порывам.

Постепенно вечерело. Пора было сворачивать к дому. Я прошла одной из пустынных улиц, пересекла маленькую площадь. Посреди работал простенький городской фонтан. Остановившись, я немного полюбовалась играющими струями воды и пошла дальше. Дорога сама собой вывела меня на проспект, где недавно играла перед прохожими. Хмыкнула. Отсюда до «Аквамарина» рукой подать. Интересно, работает он сегодня? Выбрав нужную дорогу, я решительно свернула к дизайн-студии.

Дошла всего за пару минут. Вывеску заметила ещё издалека. Всё та же девочка сидела в вестибюле и что-то печатала на компьютере. Приблизившись, я толкнула дверь и открыто вошла в место, где он бывал каждый день. Спокойно улыбнулась поднявшей взгляд девушке.