Давай нарисуем смерть... (СИ) - Страница 11

   Его Муза осталась в руках бандитов, и это осознание вызвало больше страданий, чем физическая боль.

   - Лен...а, люби...мая.

   Женщина поднялась из-за стола, подошла к Кирилову и склонилась над ним. Холодная рука коснулась горячего лба, успокаивая больного.

   - Л...е...на. Люби...мая, - повторил он словно в бреду. - Её надо спасти, - он поймал левой рукой запястье женщины и сжал его. - Вы понимаете? Её надо спасти! Он убьёт её!

   - Тише, тише! Успокойся. Ты в безопасности, - прошептала знахарка. - Лежи и не шевелись. Раны ещё не затянулись. Они могу снова открыться, а ты итак потерял много крови.

   Новый приступ боли был так силён, что Валентин не смог сдержать крик. Силы покидали его. Страшно и не правильно было умирать теперь, когда Лена оставалась в руках бандитов, и ей никто не мог помочь. Чёрная мгла поглотила его, унося в новую бездну беспамятства.

***

   Павел сидел у камина со стаканом в руках. Он и сам не заметил, как выпил бутылку коньяка. Все мысли отступили на дальний план, голова приятно кружилась. Он опрокинул в себя остатки напитка, встал с кресла и направился по деревянной лестнице на второй этаж.

   Строитель ступал по ступенькам не ровно, каждый раз спотыкаясь, но он этого не замечал. Им двигала одна цель - добраться до комнаты, где заточена пленница.

   Сегодня Троянский получил фотографии дочери, и Павел уже готов был праздновать победу, ожидая звонка Ивана Валентиновича. Он подготовил все бумаги, по которым фирма переходит к нему. Но днём позвонил юрист, приставленный Строителем к хозяину "Параллели".

   - Здравствуйте Павел Иванович! Троянского сегодня днём отвезли в больницу. У него был инсульт. Он только что умер, не приходя в сознание.

   - Что? - ошарашенный закричал Ковалёв, все усилия пошли насмарку.

   - И ещё по завещанию фирма переходит Елене Троянской. Там ещё есть оговорка. Наследница не может продать или подарить фирму.

   Павел ещё долго смотрел на телефонную трубку, зажатую у него в руках. Он бросил её на рычаг и стукнул кулаком по столу.

   - К чёрту всё, - разозлился авторитет, скидывая все бумаги со стола.

   Вот тут то и возникло желание напиться. Ковалёв подошёл к шкафу с напитками. Достал бутылку коньяка. После первой рюмки пришло решение убрать смотрящего и занять его место, свалив все улики на Костыля. Теперь оставалось определить участь Елены. После новой порции напитка оказалось всё очень просто: надо жениться на девушки и тогда Троянская передаст ему как своему мужу бразды правления фирмой.

   Павлу эта идея очень понравилась. Давно пора обзавестись семьёй и наследником, уйти в легальный бизнес. В тем более к Елене его тянул. Он хотел её и до сей минуты сдерживал в себе желание, не хотелось ему снова силой принуждать девушку.

   Строитель открыл ключом дверь и вошёл в комнату, включил свет. Полусонная Елена в один момент подскочила с кровати, кутаясь в белую простыню.

   - Ну что жена я пришёл выполнить свой супружеский долг, - заплетающимся языком сказал Павел, подходя вплотную к испуганной девушке.

   Он выхватил у неё из рук простыню, откинул в сторону.

   - Надеюсь, сегодня мы обойдёмся без свидетелей? - ухмыльнулся Строитель, с похотью в глазах рассматривая обнажённую Лену.

   - Не надо! - прошептала она, прикрывая руками грудь.

   Но Павел не стал слушать, толкнул пленницу на кровать, завёл её руки над головой. Елена воспользовалась моментом, пока насильник расстёгивал брюки, освободила руку и ногтями вцепилась в его лицо, оставляя царапины.

   Строитель разозлился:

   - Тварь! - заревел он и ударил в ответ кулаком в скулу. У девушки перед глазами поплыли круги, во рту появился вкус ржавчины.

   Лена перестала сопротивляться. Павел грубо, с дикой силой вошёл в неё. Жертва содрогалось под натиском насильника. Лежа на спине как неживая она терпела, кусая губы, а он продолжал мять её податливое голое тело...

   Наконец кончив, Строитель отстранился от неё, встал.

   - Готовься к свадьбе, - холодно сказал он, застёгивая ремень на брюках.

   Обессиленная Елена лежала на кровати, все слова Павла доносились до неё словно из далека. Она даже не шелохнулась, не выражая никакого интереса.

   - Ты меня слышишь? - встряхнул её Строитель как без чувственную куклу.

   Она испуганно посмотрела на него, до её сознания постепенно стал доходить смысл сказанного.

   - Завтра в ЗАГС пойдём. И в следующий раз будь приветливей. Может, и ты тогда получишь удовольствие, - злорадно рассмеялся он, направляясь к двери.

   Как только Павел ушёл, пересиливая себя Лена села. Слёзы отчаянья и душевной боли застилали ей глаза. Она ненавидела Строителя, желая ему только смерти. Отчётливо представила себе, как берёт пистолет и с хладнокровностью убийцы стреляет в него. Одна пуля за другой вонзаются в тело насильника, забрызгивая кровью стены.

   Теперь она будет обдумывать каждый свой шаг, чтобы вырваться из этой тюрьмы и отомстить. Наверняка её уже ищут. Отец всю милицию поднял на ноги. А Валентин?

   - Как буду я ему смотреть в глаза? - прошептала девушка, закрывая ладонями лицо. - Как мне теперь с этим жить?

   Она легла, сжавшись в комочек, забывшись глубоким сном...

***

   Для Валентина дни тянулись медленно, он потерял счёт времени. Боль мучившая его отступила, уступив место душевным страданиям. Сердце рвалось к любимой, он чувствовал, что она в опасности, но помочь не мог.

   Как только Кирилов стал в состоянии вставать и держать в руках карандаш, он начал рисовать - одержимо, неистово, без остановки забывая про еду и сон. Знахарка качала головой, она уже не уговаривала его поесть или отдохнуть, понимая, что бесполезно. На всех листах художник изображал одну и туже девушку. Тусклые штрихи простого карандаша передавал то ощущение одиночества, боли и тоски в серых глазах красавицы, которое Валентин и сам испытывал сейчас.

   Настал день и знахарка сняла повязку с руки художника. Вид обрубленных пальцев поначалу привёл в ужас. Рука казалась ему чужой, незнакомой. Но человек ко всему привыкает, так и Валентин привык в конечном итоге перестав замечать своё уродство, приняв его как неизбежное.

   В один из холодных вечеров появился незнакомец в чёрном длинном пальто с кейсом. Мужчина держался в тени, так что черты его лица, прикрытые полями шляпы, Кирилов разглядеть не мог.

   - Завтра ты улетаешь в Италию, - незнакомец положил билет и паспорт на стол. - Отныне твоя фамилия Кириели. Теперь ты итальянец. Не возвращайся сюда, пока не настанет момент.

   - Я никуда не поеду! - вскакивая с табуретки, возмутился художник. - Как вы смеете мне указывать, что делать? Я вас не знаю! И я должен вернуться...

   Мужчина поднял руку, останавливая монолог Валентина.

   - Послушай сынок! Ты должен уехать, чтобы вернуться и отомстить Строителю. Но эта месть будет не только твоя! Я никогда ни занимался благотворительностью и не буду, - он поставил на стол кейс. - Здесь деньги. Они за работу, которую ты выполнишь - разыграв партию. Ковалёв умрёт! Как умер мой сын. Но сейчас надо затаиться и выждать время.

   - Почему вы так уверены, что я захочу на вас работать? - раздражаясь, спросил Кирилов.

   - Из-за Елены Троянской!

   Валентин побледнел и сел на табуретку, опустив голову.

   - Что вам о ней известно?

   - Через три дня она станет женой Ковалёва, - спокойно ответил незнакомец, с холодным льдом равнодушия в глаза. - Он её заставил. А всё из-за фирмы. Если ты сейчас вернёшься в город ничего не сделаешь. Сам погибнешь и девушку подставишь! Выбирай сам.

   Мужчина говорил с такой убеждённостью, что Валентин ему верил. Он не знал, что правильней сейчас, остро ощущая свою беспомощность. "Лену нельзя подвергать опасности, ведь она ждёт ребёнка. И раз Строитель на ней жениться, значит, он её не убьёт. А вот его вмешательство, неизвестно к каким последствиям приведёт. Что он сейчас может сделать против вооружённых людей Ковалёва?" - Кирилов посмотрел на свою изуродованную руку и принял окончательное решение.