Дар свыше (СИ) - Страница 2
- Нет его.
- Марина? — мужчина удивлённо переспросил и стянул шарф с лица. - Ты что тут делаешь? И где Константин Дмитриевич?
Незнакомец бесцеремонно отодвинул меня в сторону и зашёл внутрь. Закрыл дверь и начал сосредоточенно стряхивать с себя пушистые хлопья снега.
Я, скрестив руки на груди, вглядывалась в лицо мужчины, смутно узнавая его.
- Женька, ты, что ли? — прищурив правый глаз, раздражённо фыркнула.
- Я, — мужчина громко ответил и принялся стаскивать с себя куртку. Объёмный рюкзак он уже поставил в угол.
В гости намылился? Ну уж нет!
- Слушай, Деда нет. Иди к своим, — развернувшись на пятках, ушла на кухню. Там ждал меня кофе, неумолимо остывая.
- Так нет моих, — Женя направился за мной. Густые рыжие волосы примялись от шапки и торчали спереди и сзади, прилизанные на самое макушке. - Никого.
- И куда же они делись? — я уже грела руки о чашку, шумно прихлёбывая кофе. - В город что ли уехали?
- Нет. Мама с папой давно умерли. Наверное, через год после того, как ты уехала в Москву.
Теперь понятно, почему их не было на похоронах Деда. А я ещё удивлялась...
- Прости, я не знала.
- Так где твой дед?
- Похоже, что дом ты давно в этом году проверял, — выразительно изогнув бровь, посмотрела на Женю. Врун. - Ты ничуть не изменился.
- Просто проверял не я. Так где дед?
- Умер Деда, ещё летом.
Женя от этих вестей аж присел на свободный стул.
- Ты вот сейчас не шутишь?
- Угу, именно поэтому я сейчас приехала сюда. В новогоднюю ночь, одна. В компании с растворимым кофе и пачками лапши быстрого приготовления...
- Вот это да! - Женя хлопнул ладонью по колену. - Ты прости, я тебе сочувствую.
- Спасибо, — выдохнув, потянулась за второй чашкой. - Тебе как всегда? Три ложки, без сахара и молока.
- Да, — Женя нехотя встал и вернулся в коридор, видимо, за вещами.
Я невольно проводила его взглядом, подмечая, что за прошедшие пятнадцать лет он... возмужал. Стал крепче и выше. Чем-то Деда напоминал. Косой сажени, конечно, в плечах не было, но я по сравнению с Женей моська, а он — слон. Бороду зачем-то отрастил. Теперь точно какого-то геолога-археолога напоминает. И глазищи хитрые, ишь вон стрелял ими как. С меня взгляда не сводил.
- Теперь у нас будет ещё шампанское и бутерброды.
- Странный набор для путешественника, — косо посмотрела на Женю. Он слишком близко подошёл ко мне.
- Это лишняя. Я на работу брал, вот осталась. Даже домой не успел заехать, сразу сюда рванул.
- Да? — недоверчиво посмотрела на Женю. - А мне кажется, что ты приехал по своим делам, но меня увидел и решил напомнить о себе.
Мужчина оглушительно засмеялся, ехидно смотря на меня. Он явно был другого мнения.
- Слушай, прошло уже столько лет, а ты всё забыть не можешь?
- Я? — гневно взвилась, едва ли не подпрыгнув на месте. Это было бы кстати, потому что Женьке я была по грудь. Реально медведь. - Да это ты забыть не можешь! Столько писем писал!
- Ага! Значит, ты их читала. И ничего мне не ответила?
- А ты ждал?
- Ждал!
Ух! Сунула обжигающе горячую чашку в руки Жени. Тот поморщился и с шипением вернул её на стол.
- Хватило мне Деда сводника!
- Кстати о нём... — на столешницу рядом с моей рукой опустилась ручища Женьки, а под ней что-то белело. - Вот что я получил.
Раздражённо отодвинула ладонь мужчины и взялась за изрядно помятый конверт. Почерк Деда я узнала сразу. Округлый, старательный, с парой завитушек. Письмо было Жене. Хм, живёт в райцентре, значит. Недалеко...
Открыла конверт и... удивлённо округлила глаза. Подняла голову и вопросительно посмотрела на Женю.
- Эм? Это как понимать?
- Ну, вот ты мне и скажи, — Женька усмехнулся и скрестил руки на груди, всё ещё нервируя меня своим присутствием.
Пустой конверт. Письма не было.
- Ты забрал его?
- Нет, мне пришёл пустой конверт. Я пытался позвонить ему, но ты же знаешь, как здесь сеть ловит. Через раз.
Я перевернула конверт и посмотрела на штемпель. И удивилась в очередной раз.
- А это ты видел?
- Что? - Женя положил свою руку мне на плечо и склонился ниже, разглядывая остаток расплывшихся синих чернил.
- Дед отправил тебе письмо ещё весной!
Свет мигнул пару раз и выключился, оставив нас в темноте. Только ярко-алые всполохи от печки расчерчивали черноту наступающей ночи.
- Чёрт! — вздрогнув, инстинктивно прижалась к Жене. А тот и не был против. Заграбастал меня и утешающе похлопал по плечу. Он знал, что я с детства боюсь темноты.
Вьюга за окном усиливалась. Билась в окно резкими порывами. Трещали поленья дров, съедаемые огнём. А Женя всё держал меня.
Грохот. Звон и шум, напоминающий звук шагов. Будто сверху кто-то ходил.
Мы с Женей замерли, даже забыв дышать.
- В доме есть кто-то ещё?
- Нет.
Только призрака нам не хватало!
Женя отпустил меня и потянулся в карман за телефоном. Включил фонарик и, подойдя к печке, взял кочергу:
- Сейчас мы узнаем, что у тебя тут за барабашка!
Барабашка
Старые ступеньки скрипели, как назло, когда мы с Женей с опаской поднимались наверх. Всё до жути напоминало фильм ужасов. Едва ли не стуча зубами, шумно дышала носом и сжимала руку мужчины.
- Оставалась бы ты внизу… — голос у Жени неожиданно сел и стал отдавать густым басом.
- Тс-с-с! Чего кричишь? – яростно зашептала.
- А ты чего шипишь?
- Спугнёшь вора!
- Марина, дорогая, я тебя умоляю… — теперь Женя изобразил еврейский акцент. – Кому сдался твой дом? Что тут брать?
- Угу, — сухо кивнула, — поэтому ты кочергу взял?
- Тебя разве можно иначе успокоить?
Мы уже взобрались на самый верх и остановились у глухо запертой двери. Похоже, замок закрыт на ключ. Вот где он, мне так и вовсе не известно. Только я напрягла свои извилины, как Женя мощным ударом плеча справился со старым, рассохшимся деревом.
В маленькой комнатке, с успехом заменявшей чердак было очень холодно и темно. Дверь поскрипывала, ещё качаясь из стороны в сторону. Женя, как заправский герой, взял кочергу наперевес и заслонил меня собой якобы от какой-то опасности. Якобы… Если честно, то и сама уже не верила в эти догадки про вора. У страха глаза велики.
Женя поднял руку и осветил мобильным фонариком комнатку. Дедушкина мастерская. Здесь были краски, холсты. Подрамники, футляры, зарисовки и прочее, прочее, прочее.
Воздух был на удивление не затхлым, а очень свежим. Подозрительно прищурившись, выхватывала из темноты знакомые образы.
Треск, хруст, и я с оглушительным воплем вцепилась в Женю:
- Мама!
- Ты мне сейчас руку оторвёшь! – мужчина взмолился, пытаясь стряхнуть меня. Но для этого пришлось бы бросить телефон. – Маринка!
Узкий и тусклый луч фонарика высветил причину наших страхов: окно. Под порывом ветра открылась форточка. Именно она с жутковатым скрипом и билась изредка об стену. Но это не объясняло странного шума.
- Смотри… - Женя ткнул рукой в тёмное пятно на полу. Картина. – Похоже, ветром снесло.
Выдохнув, я постаралась отмахнуться от страха и бодро прошла к окну. С грохотом закрыла форточку, взвизгнув ржавеющим шпингалетом. Затем отряхнула руки и развернулась к картине. Подняла её и развернула к Жене.
Мой прерывистый вдох совпал с присвистом мужчины. Мы оба этого не ожидали.
- Ты… ты знал?
- Что? – Женя недоумённо переспросил и подошёл ко мне. – Нет! Не знал…
Пристально разглядывая картину, я в задумчивости водила пальцем по красивой раме. Почему-то сейчас меня она интересовала больше. Деда только рисовал, с оформлением всегда была беда. Найти толковую раму было сложно. Если Деда возвращался к акварели, то просто делал картонное паспарту, но с маслом… Тут же рама была резная. С каким-то причудливым узором.
- Откуда это Деда взял?
- У меня… Только я не знал, что для такой картины, — Женя встал совсем близко ко мне и, перехватив кочергу под мышку, взял другой край свободной рукой, продолжая освещать всё фонариком мобильного. – Он мне её не показывал. И неудивительно…