Дао Кенгуру - Страница 95

– Конечно, думала. Я даже знаю: как.

– Как? – живо заинтересовалась директор Коллинз, не сумев скрыть рыбацкий азарт.

– Как агента влияния, вот как! Мол, смотрите, как успешно работают у нас в акватории американские ученые. Пришлось даже дать интервью голландскому TV-каналу.

– Понятно, я читала в твоем рапорте, – отозвалась Коллинз, явно раздосадованная, что вместо вкусной рыбки на крючок попала бесполезная пиявка, – почему же они тебя так скромно используют? Могли бы начать прессовать, как канадцев на Тинтунге.

– Не знаю, Дебора. Скорее всего, у разведки нези других дел хватает.

– Каких дел? Только не говори, что зачистки на Тинтунге и Бора-Бора, это самоцель.

– Так, я и не говорю. Ясно, что не самоцель.

– Вот! – директор Коллинз выразительно сжала кулак, – Это не самоцель, а провокация. Оплеуха. Эти нези показывают: нам на всех плевать! Мы всех ваших зарыли, и что?

– Пока ничего, – ответила Джоан, – похоже, что ООН и все СМИ проглотили версию о канадцах, которые подавили исламистский мятеж на Тинтунге, и о лидерах оппозиции, которые все вместе случайно отравились светильным газом на Бора-Бора.

Директор Коллинз утвердительно кивнула.

– Пока ничего. Нам надо знать: есть ли у нези атомная бомба? Конечно, Джоан, твои экспедиции над кладбищем космических кораблей, где лежат изотопные батареи, это только прикрытие для отвода глаз. Вопрос: кому ты отводишь глаза: нези или мне?

– В двух словах не объяснить, – ответил Джоан Смит, подумав: «дело дрянь: эта сука догадалась, что никакой идиот не будет поднимать с километровой глубины убитые изотопные батарейки, чтобы попробовать слепить из них бомбу, а значит, мне пора переходить к плану «B», чтобы не угодить в лапы собственной безопасности».

– Давай по существу, – сказала, между тем, директор Коллинз.

– По существу, любой референт может прочесть мои рапорты. Если бы я сообщила в рапорте, что нези создали атомное или биологическое оружие, способное уничтожать целые города, и готовы применить его без колебаний, то началась бы паника.

– Джоан, давай конкретно. Мы знаем, что нези купили урановый концентрат на Фиджи, однако вряд ли у них есть установки для обогащения урана. Мы знаем, что нези изъяли несколько центнеров высокообогащенного урана из реакторов наших боевых кораблей, затонувших у Соломоновых островов во время Зимней войны, но это не значит, что они создали атомную бомбу. Тебе еще что-то известно на эту тему?

– Да, Дебора. Видишь ли, нези ввезли около 500 тонн отработавшего ядерного топлива из Японии. Теперь нези не обязательно даже делать бомбу. В тонне отработавшего топлива полцентнера активных изотопов. Перемолоть это, распылить с беспилотного самолета, и прощай мегаполис-мишень. В общем, я передаю тебе диск, а выводы из этого не в моей компетенции, – Джоан Смит положила на стол оптический диск, и подумала: «Приятного тебе просмотра, сука цепная, и спокойной ночи после такой колыбельной».

– В таком случае, – медленно произнесла директор Коллинз, – выстраивается логическая цепочка, объясняющая особенности деятельности сингапурского холдинга UMICON…

…

19:00. 25 сентября. Полет обратно к островам Кука.

Приятно путешествовать с таким надежным дядькой, как Джерри Маккормак. У него не вызвало вопросов ее предложение лететь ночью из Паго-Паго на Раротонга. Он кивнул, сообщил: «дистанция 1250 км, курс ост-зюйд-ост, полетное время ориентировочно два с половиной часа, пристегнись, Джоан». И все. Разбег – взлет, и Американской Самоа (или точнее последний ошметок Американского Самоа) остался за кормой. Или за хвостом.

– По ходу, выволочка была не такая страшная. Ты улыбаешься, – заметил пилот.

– Да, Джерри, в общем, ничего страшного. Сначала намеки на государственную измену, дальше попытка разговора по душам, но в финале я сделала эту асексуальную стерву!

– Асексуальную? – с явным любопытством переспросил Маккормак, и спецагент Смит поняла, что сболтнула лишнего... Хотя, что тут такого? Если не называть имен…

– Понимаешь. Джерри, босс нашей конторы – тетка чуть старше полтинника. Жизнь с окончания школы и до упора сожрана карьерой. Тетка въебывает больше 30-и лет без остановки, как «вечный» японский движок из рекламы «Kyoto-Ceramics». И никаких поблажек ни в режиме дня, ни во внешности, ни в эмоциях. И что в результате? Муж-алкоголик, который если кого-то еще трахает, то точно не ее. А других мужчин ей не положено. Компромат! Один ребенок, и то выслан в какой-то престижный интернат, потому что мешает. Она родила его только для проформы. Бездетная женщина у нас в Америке считается не очень правильной. Пойдут слухи, что она лесби. Понимаешь?

– Так, в общих чертах, – ответил он, – хотя, лесби ведь тоже может завести ребенка.

– Да, Джерри, ты прав. Но у среднего избирателя нет мозгов, чтобы допереть до такой простой мысли. Средний избиратель в смысле секса, это семь минут унылых фрикций полтора раза в неделю в миссионерской позе, и семь капель некондиционной спермы, приводящей его жену к беременности и рождению такого же мудака – избирателя. Это проклятье: половина американцев – активные избиратели. Другая половина, это те, кто делает что-то толковое, и за счет них Америка пока еще остается великой страной…

Тут Джоан Смит сделала паузу, потому что внезапно ей в голову пришли две очень беспокоящие мысли.

Первая: что почти дюжину лет (до февраля текущего года) она, Джоан, строила жизнь исключительно под карьеру, как Дебора Коллинз, потому что на этом курсе впереди маячил суперприз: комфортное безделье на службе с окладом штука баксов в день.

Вторая: что, проведя всего полгода в Меганезии, она абсолютно разуверилась в этом суперпризе, более того, она стала презирать людей, живущих ради такого суперприза, слишком напоминающего морковку на палке перед носом осла, тянущего телегу.

– ...Вот, черт… – проворчала она, – куда-то меня занесло. Я ведь не про то говорила.

– Ты объясняла про асексуальность тетки, которая твой босс, – напомнил Маккормак.

– Да, верно. Я говорила про эту суку. Но, черт с ней. Жизнь у нее не сложилась. Ее бы, наверное, можно было пожалеть, но она мне километр нервов вымотала.

– Ясно, – он кивнул, – и все же, ты ее сделала, как я понял.

– Да, я ее сделала, и получила просто прекрасное непыльное задание: искать, кто кроме японцев, нелегально спихивает в Меганезию свое отработавшее ядерное топливо.

– Типа, сырье для атомной бомбы? – спросил Маккормак.

Спецагент Смит кивнула и пояснила:

– На каждой атомной электростанции несколько энергоблоков. В каждом энергоблоке порядка ста тонн топлива. Оно выгорает, и его надо или переработать, или захоронить. Захоронить дешевле, но все же чертовски дорого. Компании, выполняющие подряды на захоронение, мечтают снизить издержки, и тут топ-координатор Накамура предлагает: «давайте, я заберу все это радиоактивное дерьмо к себе в Меганезию, и никто никогда ничего не докажет». Сначала он предложил японцам, поскольку сам японец. А потом, запросто мог предложить малайцам. В Малайзии с 2023 года работают две АЭС. У них должно было накопиться тонн 300 отработавшего топлива, если не больше.

– Хэх… – отреагировал пилот, – …Тогда нам логично лететь в обратную сторону.

– Что? – удивилась она.

– В обратную сторону, – повторил он и уточнил, – на Палау. Прикинь сама: от Палау до Лумпура 3 тысячи км, а от Раротонга до Лумпура 10 тысяч. Простой здравый смысл.

– А ты бы полетел со мной на Палау? – спросила она из любопытства.

– Легко, – ответил он, – я, типа, пенсионер, человек свободный, старшие дети выросли, с младшими детьми и с внуками сейчас есть, кому возиться. Почему мне не полететь?

– Сколько у тебя детей, если не секрет? – спросила она.

– Ну, так с ходу не сосчитаешь. Больше дюжины, это точно.