Дао Кенгуру - Страница 82

– Острота ситуации, майор, это ваша проблема, а не моя. И вы не можете предъявлять претензии ко мне по поводу высадки здесь на дамбе союзников флота США.

– Черт побери! При чем тут временные февральские союзы флота США!?

– Не знаю, – ответил мэр, – был это временный союз или длительный, но данное племя морских номадов восточно-андаманской расы, как их назвало CNN в том репортаже, находится на Тинтунге абсолютно правомерно. Так что не надо устраивать скандал.

– Мистер Ксиан, не пытайтесь представить дело так, будто это вас не касается!

– Майор, что вы от меня хотите в данной ситуации?

– Я требую разумного содействия! – ответил канадский майор.

– Содействия в чем?

– В обеспечении правопорядка и безопасности. Это моя работа, и у меня есть мандат с полицейскими полномочиями на атолле Тинтунг.

– Ну, так работайте, майор. Обеспечивайте правопорядок и безопасность.

Канадский майор выдохнул сквозь зубы, и покачал головой.

– Я стараюсь помочь вам урегулировать отношения с соседями, и мне казалось, что мы достигли успехов. Вроде бы, вы о чем-то договорились с мусульманскими лидерами. А сейчас вы содействуете провокаторам. Рпонге, какими бы дикими они не были, явно не идиоты, и понимают, какой будет реакция мусульман. Я уверен, что рпонге запаслись оружием, и если срочно не провести их разоружение, то скоро начнется стрельба.

– А мусульман-мигрантов вы уже разоружили? – лениво поинтересовался Варлок.

– Черт возьми! – буркнул канадец, – Не надо требовать от меня невозможного!

– Мне от вас вообще ничего не надо майор. Это вам чего-то надо. Так скажите: чего?

– Хорошо, мистер Ксиан. Прямой вопрос – прямой ответ. Я официально прошу вашего содействия при обыске плавучего поселка рпонге на предмет изъятия оружия. В свою очередь, я обещаю свое содействие в получении для вас гарантий от майора Мустафы, который примет командование после завершения ротации миротворческих сил.

– Гарантий чего, мистер Уоткин?

– Гарантий того, что пакистанский батальон не вмешается в городские дела Лантона.

После этой фразы канадца (произнесенной тем неуверенным тоном, который выдает природно-честных людей, когда им приходится врать по долгу службы), Варлок очень выразительно выплюнул окурок сигары в воду, и пояснил:

– Можете сделать то же самое со своими хлопотами о гарантиях.

– Значит, вы мне отказываете?

– Нет, я не отказываю, но не вступаю в сделки. Мне от вас ничего не надо, а от майора Мустафы – тем более. С ним я не собираюсь даже знакомиться.

– Я думаю, – сказал Уоткин, – что лучше вам, все же, познакомиться с ним. Сейчас есть удачный повод: майор Мустафа хочет лично проверить этот подозрительный объект, а поскольку вы готовы помочь, возникает почва для взаимного доверия.

– Этот вариант не обсуждается, – отрезал Варлок, – вы официально представляете здесь миротворческие силы ООН, а пакистанцы не предусмотрены договором, подписанным между вашим начальством и нашим правительством.

Канадский майор вздохнул и развел руками.

– Есть решение военно-штабного комитета Совбеза ООН по смене личного состава.

– А мне плевать. Я готов содействовать вам, но в группе, которая займется обыском, не должно быть ни одного пакистанца. А если вас не устраивает мое условие, то решайте проблему без меня, и все последствия для себя и своих людей, расхлебывайте сами.

– Какие последствия? – насторожился Уоткин.

– Все последствия, – повторил Варлок, и добавил, – уточнять этот пункт я не буду.

– Хорошо, мистер Ксиан. В группе будут только мои люди. Вопрос: когда?

– Сейчас. Мы едем немедленно, а ваши люди пусть приезжают через четверть часа.

– Гм… – произнес канадец, – вот теперь я точно не верю, что вы не имеете отношения к провокации с этим плавучим поселком.

– А мне плевать, во что вы верите. Мы едем или нет?

– Мы едем. Садитесь в катер, мистер Ксиан.

…

Тот же день, 21 сентября, на заходе солнца.

Опорный пункт миротворцев ООН на северном въезде дамбы.

Капитан Бэбкок умел узнавать знакомых людей по шагам. Вот и сейчас он начал рапорт примерно на секунду раньше, чем мог увидеть, кто именно входит в открывающуюся дверь командирского кабинета.

– …Добрый вечер, сэр. За время моего дежурства особых происшествий нет. Получено одиннадцать электронных писем для вас и два телекса с пометкой «срочно». Это все.

– Ясно, Чак, – майор Уоткин шлепнулся в жесткое кресло, – Я смотрю, у тебя тут ведро горячего свежего кофе.

– Всего два с половиной литра, Рич. До ведра не дотягивает.

– Маленькое ведро, – сам себя поправил майор, наполняя одноразовый стаканчик из объемистого чайника (играющего роль кофеварки).

– Прошел слух, – сказал капитан, – что в поселке десантников – рпонге все чисто.

– Десантников? – переспросил Уоткин.

– Шутка такая, – пояснил капитан Бэбкок, – эти номады-каннибалы со своим плавучим поселком из катамаранов очень похожи на роту коммандос.

– Знаешь что, Чак… – произнес майор, задумчиво размешивая сахар в кофе.

– Что, Рич?

– Мы в жопе, вот что! Да, в поселке рпонге все чисто. Там не то, что огнестрельного оружия, там нет даже ни одного лезвия длиннее пяти дюймов!

– Ясно, – отреагировал капитан, – Они готовились к тому, что будет обыск.

Майор Уоткин вытащил из стаканчика палочку-мешалку и с треском переломил ее в пальцах, потом выругался сквозь зубы, и ответил:

– Они много к чему готовились, Чак. И они действительно десантники. Все эти парни и девчонки рпонге будто отсортированы, как элитные овчарки на собачьей выставке!

– Эх, смыться бы отсюда, пока не началось… – уныло протянул Бэбкок.

– Хватит! – майор хлопнул ладонью по столу, – Я понимаю, Чак, что ты прав, но если постоянно говорить о том, что надо смываться, то доведешь личный состав до паники.

– Все, я уже молчу об этом, – сказал капитан.

Уоткин скривился и махнул рукой.

– Ладно, Чак. Скажи, что в там в срочной почте? Ты говорил: два телекса.

– Да. Первый: про Науру. Там ночью потерпел крушение JL-400…

– Я уже в курсе, Чак. Это сообщали утром.

– Нет, командир, я думаю, ты не в курсе. Дело не в самом крушении, а в том, что этот долбанный JL-400 рухнул, как топор с высоты сто футов на середину полосы. И еще топливо детонировало, тонн тридцать, наверное. Аэродрома Науру больше нет.

– Вот это действительно хреново, – произнес майор, – а в телексе что-нибудь говорится насчет примерной длительности перебоя в снабжении?

– Нет, Рич. Там говорится, что над проблемой работают. Но я посмотрел TV…

– Ну, Чак, выкладывай, не тяни!

– Я не тяну, просто, у меня в голове не укладывается. Понимаешь: янки, через которых только и возможно теперь снабжение, говорят, что у них нет технической возможности обслуживать транзит грузов OCEFOR. Будто бы, оба аэродрома янки на Маршалловых островах, и все аэродромы Гавайев перегружены… В общем, они забили на нас болт.

– Вот, дерьмо… – тут майор снова хлопнул по столу, – …А что во втором телексе?

– Во втором телексе, Рич, нам предписано проявлять особую внимательность в связи с директивой Верховного суда Меганезии относительно религии.

– Что за директива, Чак?

– Вот, я распечатал. Она короткая.

– Директива… – пробурчал майор, подтянув к себе лист распечатки.

*** 17 сентября 2 года Хартии. Директива Верховного суда Меганезии ***

Верховный суд рассмотрел заявления жителей – не граждан, о случаях принуждения к чужим религиозным правилам (запретам и предписаниям) на атолле Тинтунг и острове Науру. По смыслу Великой Хартии, суд сформулировал следующую общую директиву: