Дао Кенгуру - Страница 102

Топ-координатор резко поднял вверх левую ладонь.

– Бизнесмены арендовали участок земли. В договоре сказано: «строительство центра коммуникаций». Пусть они открываются и торгуют услугами коммуникации. А если бизнес-центр рентабелен, только как банк, то пусть бизнесмены-инвесторы предъявят претензии к тем, кто обещал новый режим в Меганезии и отмену Великой Хартии. Я сформулирую принцип работы нашего правительства: все договоры с иностранными инвесторами будут выполняться с нашей стороны точно так, как написано.

– А договоры о кредитах? – спросила молодая журналистка из Новой Зеландии.

– Какие договоры о каких кредитах? – поинтересовался Накамура.

– Кредит МВФ, 15 миллиардов долларов, это было в прессе, – пояснила она.

– Да, – ответил он, – я подписал протокол о намерениях с Международным Валютным Фондом о 15-миллиардном кредите. Но для подписания самого договора необходимо урегулировать противоречия между правилами МВФ и нашей Великой Хартией. Как отмечено в протоколе, эксперты МВФ подготовят предложения по этой проблеме.

– А проблема имеет решение? – спросила новозеландка.

– Я думаю: нет, – сказал Накамура, – но эксперты МВФ считают иначе. Пусть ищут.

Снова возникла пауза, а затем обозреватель CBC внезапно спросил:

– Мистер Накамура, кто такая на самом деле Виолета Риос?

– Вероятно, – уточнил топ-координатор, – вы имеете в виду резерв-флит-лейтенанта Виолету Риос из волонтеров береговой охраны Лантона?

– Да, именно ее.

– Тогда вряд ли я сообщу вам что-то новое. Виолета Риос – пилот-резервист Народного флота. В настоящее время она работает инженером-стажером на предприятии одной из сетевых авиастроительных фирм.

– Фирма «S.A.M.», со штаб-квартирой на Бора-Бора, не так ли? – спросил канадец.

– Да. Виолета Риос работает в филиале этой фирмы на центральных островах Кука, и поэтому, она оказалась в числе волонтеров на Тинтунге. Атолл Тинтунг относится к военному округу Острова Кука. Пользуясь случаем, я хочу поблагодарить Виолету за инициативу по обмену актуальной информацией по частному каналу связи с Памелой Уоткин, дочкой майора канадских миротворцев.

– Скажите, мистер Накамура, а действительно ли фирма «S.A.M.» принадлежит Сэму Хопкинсу, последнему директору Конвента, носящему прозвище «демон войны»?

– Это без комментариев, – твердо сказал топ-координатор.

Гости переглянулись, и в дело снова вступил молодой репортер CNN.

– Мистер Накамура, правда ли, что ваша страна незаконно создает атомное оружие?

– Какое атомное оружие вы называете незаконным? – отреагировал топ-координатор.

– Мистер Накамура, я уверен, что вы знакомы с актом ООН от 12 июня 1968 года «О нераспространении ядерного оружия».

– Да, вы правы, я знаком с этой попыткой закрепить монополию на атомное оружие за группой из пяти государств, выигравших Вторую Мировую войну. Но, такая попытка провалилась, и к началу нашего века, атомное оружие появилось еще у четырех стран. Далее, в первой четверти нашего века – еще у трех. Ваш вопрос беспредметен.

– Но, – возразил репортер CNN, – актуален вопрос о работе группы Сэма Хопкинса по созданию меганезийского атомного оружия. Ведется ли такая работа?

Накамура Иори кивнул, поправил свою шляпу и произнес:

– Вы знаете: атомная бомба может быть создана страной, готовой оплатить стоимость приготовления необходимого материала. Теперь, когда вы видели, что мы построили соответствующие фабрики, вы можете не сомневаться, что вся продукция этих фабрик, работающих двадцать четыре часа в день, может быть взорвана над вашей родиной. Мы просим вас подтвердить эти факты вашим лидерам и приложить все усилия, чтобы остановить разрушение и трату жизней, которое, будучи продолженным, может привести к полному разрушению всех ваших городов. Как ученые, мы будем сожалеть, о таком применении этого красивого открытия.

– О, боже… – выдохнул кто-то из репортеров среди возникшей мертвой тишины.

– Обалдеть! – прошептала новозеландка, стремительно отстукивая SMS с телефона.

– Э-э... – подавленно протянул репортер CNN, – …Это очень серьезное заявление.

– Да, – топ-координатор кивнул, – мы же собрались, чтобы обсудить серьезные вещи. Атомное оружие, это крайне серьезная вещь. Извините, как ваше имя?

– Э… Меня зовут Питер Джонсон, мистер Накамура.

– Замечательно, Питер-сан. Вы не возражаете против обращения в японском стиле?

– Э… Не возражаю, – ответил американец, затем быстро огляделся и, увидев, что все репортеры уже отправляют что-то со своих гаджетов, тоже незаметно нажал на своем коммуникаторе кнопку «отправить аудио-файл».

– Замечательно, – повторил топ-координатор, – и меня очень порадует, если вы будете называть меня Иори-сан. Вы согласны с таким уважительно-дружеским форматом?

Молодой американец слегка замялся, а потом растеряно ответил:

– Да, Иори-сан, я, в принципе, согласен, но угроза атомной бомбардировки США, мне кажется, может создать… Э… Некоторые препятствия дружбе.

– Сейчас, – пообещал Накамура, – я постараюсь развить тезис об атомной угрозе, чтобы исключить двойные толкования моей позиции. Я начну издалека. Как вам известно, я родился в Японии, в городе Убе, и прожил там полвека. На поезде от Убе до Хиросимы можно доехать за час, дорога очень красивая. В год выпуска из школы, весь наш класс поехал в Хиросиму на экскурсию и, конечно, мы посетили Мемориальный парк мира. Наверное, все вы знаете, что этот парк посвящен памяти жертв американской атомной бомбардировки 6 августа 1945 года. Создатели парка надеялись, что эта непостижимая трагедия моего народа может чему-то научить всех людей. По крайней мере, меня это многому научило. Мои школьные товарищи на обратном пути эмоционально делились впечатлениями. Представьте нас, тогда еще совсем юных мальчишек и девчонок, и не судите слишком строго из-за того, что я скажу сейчас. Многие говорили тогда о своей ненависти к Америке, неявно и несправедливо возлагая вину за бомбардировку на всех американцев. Многие видели в этом вину правителей Японии, маниакальные амбиции которых отчасти предопределили это ужасное событие. А у многих сложилось особое мнение. Мне представлялось, что главная причина заключена в желании одних людей доминировать над другими, и силовым путем навязывать им свои законы, как правило, безобразные, бездарные, и бесчеловечные. Не следует считать, что подобное желание свойственно только деспотичным политикам. На самом деле, оно пронизывает любое общество с номинальной пирамидой статусов. Не только политик, но и бизнесмен, или священник, или деятель искусства, или даже ученый, добравшись до какой-то ступени пирамиды, начинает вдруг получать извращенное удовольствия, пиная головы тех, кто оказался ниже его, и попал под его власть. Теперь, я расскажу, какой именно экспонат, размещенный в Мемориальном парке мира в Хиросиме, навел меня на эти мысли...

Тут топ-координатор сделал длинную паузу, а потом тихо сказал:

– Этим экспонатом был просто листок бумаги, письмо группы американских ученых – ядерщиков. Оно в нескольких экземплярах было сброшено в капсулах измерительной аппаратуры во время второй атомной бомбардировки, в Нагасаки. Я помню, как долго вчитывался в этот текст под стеклом, и пытался понять: что думали и чувствовали эти ученые, составляя такой текст? Насколько сильна была их мания доминирования, если совершенно затмила разум? Понятно, что это письмо не могло сыграть никакой роли в дальнейших событиях, и выражало лишь уродливый внутренний мир своих авторов. Я процитировал в начале ответа Питеру Джонсону центральный фрагмент этого письма. Теперь процитирую его заключительный абзац…

Накамура Иори сделал еще одну паузу, и медленно сказал:

– Мы уверяем вас, что если Япония немедленно не сдастся, то этот дождь атомных бомб усилится с невообразимой яростью. Такими словами они закончили это письмо. Сейчас попробуйте сами себе ответить на вопрос: если в государствах, обладающих подобным оружием, даже ученые подвержены такой мании, то может ли хоть какое-то сообщество чувствовать себя защищенным, не имея сходного оружия, как средства сдерживания?