Дао - путь без пути. Том 2. Беседы по книге Ли-цзы - Страница 94

Поло вздохнул в удивлении. «Так теперь он вырос, так много?!»

В этом красота Дао. Даосы абсурдные люди, очень парадоксальные, но если вы полюбите их, вы узнаете, что они обладают качеством, которого нет нигде.

Поло вздохнул в удивлении. Он не мог поверить этому, это было невероятно, это означает предельное в Дао. «Так теперь он вырос, так много?!» Он даже не судит о том, кобыла или жеребец эта лошадь, — эти различия только на поверхности, а он достиг глубочайшей сердцевины.

Кто вы, мужчина или женщина, в вашем глубочайшем существе? Если я вижу вас как мужчину, то я не вижу вас. Если я вижу вас как женщину, то я не вижу вас. Тогда, когда я увижу вас ни как мужчину, ни как женщину, но ваше внутреннее свойство откроется мне, тогда я увижу вас.

«Так теперь он вырос, так много?! Это показывает, что теперь он стоит тысячи, десяти тысяч, любого числа таких, как я».

Теперь это качественный скачок. Нет количества, с которым можно сравнивать. «...Он стоит тысячи, десяти тысяч, любого числа таких, как я». Сначала этот старик сказал, что он равен ему, но теперь он говорит: «Я ничто, я просто нуль в сравнении с ним».

Как он поднялся до такого проникновения в суть? Он не видит, что лошадь черная, он видит только желтизну лошади. Он не видит, что лошадь — жеребец, он видит только спрятанную в ней кобылу. Он обрел способность видеть бестелесные свойства, духовные свойства. Теперь он несравненен.

«То, что видит такой человек, как Као, — это самый природный импульс, скрытый движениями лошади».

Тело — это только поверхность, движущаяся поверхность. Это все равно, как смотреть на озеро и видеть рябь на его поверхности. Эта рябь — ненастоящее озеро. Чтобы узнать настоящее озеро, нужно погрузиться вглубь. Тело — просто поверхность, движущаяся, изменяющаяся. Нужно смотреть в сердцевину, в неизменяемое, постоянное, неподвижное. В то, что есть истина.

«То, что видит такой человек, как Као, — это самый природный импульс, скрытый движениями лошади. Он схватывает существенное и забывает второстепенное, идет прямо вовнутрь и забывает внешнее. Он ищет и находит то, что ему нужно, игнорирует то, что ему не нужно. Суждение о лошадях такого человека, как Као, содержит нечто более существенное, чем лошади».

Так что он не просто человек, понимающий в лошадях, теперь он знает нечто большее. Он знает настоящее Дао. Он имеет способность видеть целое и не беспокоиться о частях. Он видит самый образ, внутренний образ лошади, теперь его не беспокоит тело, цвет, пол. Его это совсем не волнует. Это все случайное, несущественное. Он отыскивает только существенное, поскольку только существенное имеет смысл. Смысл исходит от существенного, но мы постоянно отыскиваем случайное.

Когда вы видите очень богатого человека, вы говорите: «Как он богат». Может ли человек быть богат просто потому, что у него есть деньги? Нельзя быть богатым просто потому, что есть деньги. Если человек богат так, то Будда не богат. А если Будда не богат, то кто богат? Богат ли Александр? Александр — бедный человек, нищий. Поэтому на Востоке мы поклонились нищим и забыли императоров. Мы не очень заботились об императорах. Они приходят и уходят — это поверхность сущего, несущественное.

Знаете ли вы то, что на Востоке мы совсем не имеем письменной истории? Запад очень удивляется тому, что на Востоке люди не имеют письменной истории. История так важна.

Нет, мы не пишем историю — или мы начали писать историю только под влиянием Запада. Мы пишем мифы, мы пишем мифологию, мы пишем пураны, прекрасные притчи. Мы не беспокоимся об истории, потому что история касается несущественного, история касается политики, повседневных событий, политиканов, генералов, войн, голода. История касается очень несущественного, подвижного, текучего. Миф, мифология, пурана касается существенного.

Поэтому возникают проблемы, когда западный человек начинает читать «Рамаяну». Его беспокоит, когда родился Рама. Когда? Об этом совсем не говорится. Нас это не беспокоит. Какое это имеет значение? Подойдет любой день, подойдет любой год. Это несущественно. Мы смотрим в суть, мы смотрим в существенное свойство Рамы. Что за человек он? Какое величие несет он в своем существе, какой аромат? Какая песня его — подлинно его? Мы не беспокоимся о хронологическом, мы беспокоимся о духовном. Время не относится к делу. Мы смотрим в безвременное.

Вот почему По-ло говорит: «Суждение о лошадях такого человека, как Као, содержит нечто более существенное, чем лошади». Он сам стал мудрецом.

Что он ищет, прежде всего? Он схватывает существенное и забывает о том, что явно. Запомните это. Когда вы смотрите на человека, или смотрите на дерево, или смотрите на скалу, всегда отыскивайте существенное, забывайте о явном. Явное не важно. Но в современном мире мы забываем о существенном и смотрим на то, что явно. Если у человека много денег, мы видим это. Если у него есть большой автомобиль, мы видим это; если у него есть большой дом, мы видим это. Мы забываем существенное. Мы не смотрим прямо в его сердце. У нас нет глаз. На самом деле мы не верим, что у него есть сердце, мы не верим, что у него есть душа. Человек — это просто тело, физическая вещь и все остальное тоже.

Так что неудивительно, что вся наша жизнь стала такой тупой. Она стала обузой. Нет радости, нет праздника. Какой может быть праздник без души? Празднование исходит из души, из духовного, из существенного. Радость возникает из внутренней вашей сердцевины, — а мы отвергаем это.

Вы не смотрите в себя и не смотрите в других. Встречаются только ваши внешние поверхности. На самом деле неправильно говорить «встречаются» — они лязгают друг о друга, поскольку нет диалога. Есть дискуссия, но нет диалога. Есть спор, но нет встречи, нет любви, любовь может существовать только между двумя душами. Любовь возникает, когда два существа смотрят друг в друга. Бог возникает, когда вы через вашу существенную сердцевину смотрите в существенную сердцевину существования.

Не спрашивайте, где Бог. Бог — это диалог с существованием, Бог — это не существо, Бог — это не личность. Когда вы знаете, как быть в диалоге с существованием, вы знаете, что есть Бог. Бог — смысл существования, смысл, пронзающий целое. Но это может быть познано только движением через существенное. Существенное — это дверь.

Као смотрит и схватывает существенное, забывает о явном. Он смотрит во внутренние природные импульсы, он смотрит в естество лошади, а не в то, что было культивировано в ней.

Не в характер... Человек может быть праведником, или он может быть грешником. Не смотрите на праведность человека и не смотрите на его греховность — смотрите в потенции его существа. И тогда вы увидите, что никто не грешник, никто не праведник, каждый — мудрец. Каждый божественен, грешники и праведники — все. Поэтому, что бы ни делал человек — это не имеет большого значения. Важно существо. То, что вы делаете, совсем не важно; кто вы — вот что относится к делу. Ваши действия поверхностны, ваше существо фундаментально.

Он ищет и находит то, что ему нужно. Вы не ищете то, что вам нужно. Вы смотрите лишь на то, что предстает перед вами, на объект. Вы не ищете. Вы смотрите на то, что случайно оказывается перед вами. Вы не идете вглубь, вы не исследуете никаких потенций, вы не погружаетесь. Вы просто стоите в стороне. Самое большее, вы — зритель.

Но жизнь можно понять только через участие. Не будьте зрителем. Весь современный мир стал просто зрителем, толпой зевак. Кто-то танцует, вы смотрите. Что вы делаете? Как вы можете смотреть на танец? Танец нужно почувствовать, танец нужно танцевать. Кто-то поет, а вы смотрите и слушаете. Чтобы узнать песню и красоту её, нужно петь, нужно участвовать. Но это бедствие приняло размеры эпидемии. Вы продолжаете лишь смотреть.