Данута (СИ) - Страница 7

Это его имя? — спросила Данута.

Да, Дамьян Рупник. Дамьян блестящий хирург, доктор наук. Я немедленно свяжусь с ним и вечером выеду в Любляну. Он сможет помочь вам на первоначальном этапе и обеспечить анонимность.

Данута сделала большие глаза:

В чем помочь? Зачем, анонимность?

Роп глубоко вздохнул:

О дева Мария, ну только же объяснял! Я вовсе не собираюсь запугивать вас, Данута, но как только о вашем состоянии станет известно в обществе, пресса, медицинские структуры и прочие заинтересованные организации, не дадут вам ни одной минуты покоя. Можете не сомневаться, что в конечном итоге так оно и произойдет, но пока есть возможность, надо в спокойной обстановке собрать все анализы, сделать положенные опыты и проанализировать их. Подумайте, как это важно для науки, и тем более, для нашей страны!

А в чем вы видите для меня опасность?

— Видите ли…, - Роп на мгновение задумался. — В мире существует много влиятельных сил, которые в любой ситуации ищут собственную выгоду. Я говорю в целом, основываясь лишь на своих ощущениях, но я не хочу, чтобы вы стали пешкой в большой игре. С одной стороны, я безмерно рад, что являюсь первооткрывателем происходящего, но с другой, по-человечески мне очень жаль вас. Я чувствую ответственность за вашу судьбу и по мере сил постараюсь вам помогать. Понимаете?

Понимаю, — тихо сказала Данута. — Понимаю, и я благодарна вам…. ммм… значит, изменить уже ничего нельзя?

Роп рассмеялся:

Сделайте аборт и убейте меня, чтобы молчал! Пожалуй, это способ! Вы готовы?

Смеетесь?

Смеюсь! Вы же видите!

Ладно, ок! — Данута поставила сумку перед собой на стол и положила ногу на ногу. — Что мне нужно делать сейчас?

Ничего, — Роп повторил ее движение. — Молчание и еще раз молчание. До того момента, пока я не вернусь из Любляны. Родителям скажите, что просто небольшая усталость, а животик болит перед месячными. Когда они у вас были в последний раз, кстати? Вот ведь врач я — о главном-то и не спросил! Впрочем, в такой ситуации это позволительно.

Задержка две недели.

Ого! А почему вы не озадачились этим фактом?

Данута пожала плечами.

Ну ладно, оставим это. Так вот, не говорите никому и ничего. Ни родственникам, ни друзьям, ни своему парню — никому.

Хорошо… а секс?

Что-секс?

Им можно заниматься? Мой парень придет ко мне сегодня вечером.

Можно, — Роп улыбнулся. — Живите так, будто ничего не произошло, а дальше мы уже решим, как быть. Конечно, для полноты диагноза следовало бы проверить вас у гинеколога, но посвящать лишнего человека в происходящее не следует. Обойдемся пока этим, — Роп взял со стола тестер и, еще раз посмотрев на две яркие полоски, положил его в прозрачный пакетик. — Значит, договорились?

Да, — Данута решительно кивнула. — Я буду ждать вашего звонка или сообщения. Вот мой номер телефона и сетевые данные.

Ок, я сразу дам вам знать, как только что-то прояснится.

Спасибо. До свиданья!

До свиданья, Данута! По возможности, постарайтесь не думать об этом в негативных тонах. Возможно, скоро вы станете настоящей звездой!

В ответ Данута лишь отмахнулась и вышла за дверь. То, что творилось в ее душе, сложно описать несколькими словами, да и не стоит этого делать, потом что ее переживания и без слов понятны всякому человеку. Однако это была умная девушка и скоро она сумела совладать со своими эмоциями. Надо сказать, что в этом была огромная заслуга Алойза Ропа, который, своей грамотно поставленной речью и четко обозначенной позицией, смог направить Дануту в правильное русло. Благодаря этим двум слагаемым, вечер Данута провела так, будто ничего не случилось. Ни бабушка, ни Горан, а уж тем паче, менее близкие люди, даже не догадывались о ее переживаниях, находясь в полном неведении относительно той бури, которая скоро должна была разразиться не только в их жизни, жизни городка Есенице или всей Словении, но и во всем мире.

Между тем, сам Алойз Роп немедленно начал выполнять свое обещание. После ухода Дануты он связался с Дамьяном Рупником и договорился о встрече. Поначалу тот ссылался на невероятную занятость, предлагая перенести встречу на конец недели, но Роп настаивал столь напористо и убежденно, что он согласился. Встречу назначили на девять часов вечера в доме самого Рупника. Он, конечно, предлагал встретиться в каком-нибудь ресторане или, даже, у него в кабинете, но Роп не соглашался ни в какую, ссылаясь на такие особые обстоятельства, что пришлось уступить другу и в этом.

Закончив в 19.00 свой рабочий день, Алойз Роп ненадолго заехал домой, а уже через сорок минут направился в столицу Словении — Любляну. Десятки и десятки раз ездил он этой дорогой и никогда не уставал любоваться великолепными природными пейзажами, открывавшимися со всех сторон. Чудная маленькая Словения впечатляла каждого, кто здесь побывал, и даже сами словенцы постоянно находили нечто новое в привычных маршрутах, получая неисчерпаемое вдохновение от сказочных ландшафтов своей страны. Так было всегда, и Алойз Роп не был здесь исключением. Всегда, но не сейчас. Теперь все мысли врача вихрем, словно стая потревоженных птиц, разлетались во все стороны, не давая сосредоточиться на чем-то одном. Всю дорогу Роп видел перед собой только часть трассы перед капотом его «Пежо», в то время как вся красота оставалась где-то в другом мире, волнуя всех, кроме него.

Именно в таких растрепанных чувствах Роп и прибыл в Любляну. До Каюховой улицы, где жил его приятель, было недалеко и в начале десятого вечера он припарковался возле его коттеджа, практически не опоздав. Пока он доставал из багажника портфель и закрывал машину, хозяин уже вышел навстречу. Это был крупный полный мужчина, холеный, круглолицый, и даже в неофициальной одежде он выглядел представительно. Во всех его движениях чувствовалась уверенность и властность, свойственная людям с высоким положением, которого добились они сами.

Ба, какие люди! — Дамьян Рупник широко раскрыл руки. — Привет, дружище!

Привет!

Друзья обнялись, а затем отступили на шаг, чтобы получше рассмотреть друг друга.

Ну ты молодец, прекрасно выглядишь! — Рупник показал Ропу большой палец. — Молод, подтянут! Отлично!

А ты еще больше заматерел, братишка! Уж и не знаю, как себя вести теперь рядом с тобой!

Да ладно! — Рупник махнул рукой. — Для тебя я все тот же Дамьян, и не выдумывай ничего. А так, заматерел, конечно. Положение обязывает, брат. У меня теперь новая должность, кстати, можешь меня поздравить.

Да? Поздравляю! Какая же? Это то, что я думаю?!

Да, с пятнадцатого апреля я главный врач. Круто?!

Еще бы!

Вот, учись! Ну ладно, что мы тут стоим — прошу в мою обитель!

Роп неоднократно бывал в доме друга. Последний раз это было одиннадцать месяцев назад, на юбилее Дамьяна, а потому чувствовал себя уверенно среди всей той помпезной обстановки, какой любил себя окружать хозяин. Пройдя в гостиную, он сел на одно из кресел и, положив портфель у ног, посмотрел на Рупника, остановившегося в проходе:

Ну?

Что будешь пить?

А что есть?

А всё есть!

А ты что будешь?

Ты же знаешь, что в любом случае я выбираю виски.

Роп рассмеялся:

Знаю! Виски, конфетка, манговый сок! Да, в нашем возрасте привычки уже не меняются. Давай, неси и мне тоже!

Есть хочешь?

Нет, спасибо.

Очень скоро столик между их кресел украсила бутылка старого бурбона, коробка конфет и кувшинчик с ярко-желтым соком. Чокнувшись большими широкими стаканами, некоторое время они с удовольствием предавались получению острых вкусовых ощущений, изредка поглядывая друг на друга. Первым молчание нарушил Рупник:

Красота! — он откинулся в кресле и глубоко выдохнул. — Ну, выкладывай, брат, что у тебя за срочное дело? Я думал, в пятницу посидим где-нибудь, поговорим, вспомним былое, а он нет — подавай ему сегодня! А ко мне женщина должны была прийти, между прочим. Мы с тобой хоть люди и холостые, но гармония, какая-никакая, быть должна. Видишь, на какие жертвы я иду ради старой дружбы?!