Данте. Жизнь. Инферно. Чистлище. Рай - Страница 29
В Вероне к Данте наконец-то пришла долгожданная слава. «Ад» читали по всей Италии, и не просто читали, а заучивали наизусть и декламировали перед слушателями, настолько огромное впечатление он производил. Да и «Монархия» хоть и была написана для избранных, но свои читатели и поклонники у нее тоже нашлись — поднимаемые в ней темы очень интересовали передовых людей в разных итальянских городах.
Показателем того, что уже к 1317 году Данте превратился в настоящую знаменитость, могут служить распространившиеся многочисленные анекдоты с ним в качестве главного действующего лица. Большинство из них, конечно, совершенно не соответствует истине и даже не имеет к Данте никакого отношения — это просто переделки старых баек, нередко придуманных еще античными писателями. Так что и воспринимать их стоит лишь как свидетельство популярности, а не как истории, основанные на каких-то реальных фактах из жизни великого поэта. Но некоторые анекдоты действительно сочинялись именно о Данте, например, рассказывали, что веронцы при виде его расступались и шептали: «Смотрите, смотрите, его борода и волосы покрыты пеплом ада, а лицо обожжено адским пламенем».
Как ни прятался Данте от придворных пиров и торжественных собраний, он все же должен был время от времени на них присутствовать. Воздух во дворце был насыщен интригами и разговорами, которые больше уже не забавляли Данте. Ему наскучил звон мечей и кубков. Он нуждался только в полном уединении, где, отрешившись от забот и суеты, он мог бы спокойно работать над последней частью своей поэмы. Шум Вероны утомлял его. Поэтому, когда Данте получил приглашение от правителя Равенны Гвидо да Полента, слывшего любителем и знатоком поэзии, он с радостью отозвался.
После отъезда Данте сохранил дружбу с Кан Гранде, которому он был так многим обязан. Боккаччо сообщает, что великий поэт сначала отсылал Кан Гранде написанные песни «Рая», а потом уже давал разрешение переписывать их другим. Нам известно, что и после смерти Данте у сеньора Вероны оставались рукописи «Божественной Комедии». До нас дошел сонет, с которым обратился к Кан Гранде Джованни Квирини, один из друзей, а может быть, и учеников Данте, прося ознакомить его с последними песнями «Рая». В Вероне Данте завершил вторую часть своей огромной поэмы — восхождение к Земному Раю, — кроме нескольких последних песен, которые дописывались уже в Равенне.
В Равенне Данте решил наконец осесть. Он устал от постоянных переездов, устал быть изгнанником, а о родной Флоренции старался больше не думать. Гвидо да Полента подарил ему небольшой дом, где он поселился вместе со своим сыном Якопо. Старший сын Данте, Пьетро, тоже часто приезжал в Равенну, поскольку получил бенефицию в двух равеннских церквях. А потом приехала и дочь Данте, Антония, которая приняла решение поступить в местный монастырь.
В эти же годы в Равенне работал Джотто, которого, как полагает Вазари, пригласил в свое убежище Данте. От великого флорентийского художника осталось в Равенне немного: фрески на потолке церкви Св. Иоанна и в церкви Св. Франциска. Таким образом, Данте снова свиделся с другом своей юности.
Вокруг Данте собрался круг друзей и почитателей: молодой флорентиец Дино Перини, магистр и врач Фидуччо де Милотти, затем сэр Пьетро, сын мессера Джардино, и сэр Менгино Медзани, юристы и нотариусы. Они разбирали классических римских авторов и беседовали о новых поэтах Италии. Данте обучал их поэтике и стихосложению. Магистр Милотти, вероятно, преподавал в городской школе, организованной правителем города; предполагают, что там читал лекции и Данте. Во всех спорах и собеседованиях самое оживленное участие принимал и Гвидо Полента — сеньор Равенны умело читал стихи и любил блеснуть ораторским красноречием. Он знал наизусть большие отрывки из «Ада» и, конечно, терцины о своей родственнице Франческе.
Данте попал в среду истинных любителей поэзии, которые поняли его значение для итальянской культуры и стремились хоть чему-нибудь у него научиться. По-видимому, в этом небольшом кружке, слушателями которого были и сыновья Данте, любящие литературу, особенно увлекались буколиками Вергилия. Данте к этому времени достиг совершенства в латинском стихе, но он решил, что будет продолжать свою поэму на итальянском, и на итальянском текли терцины «Рая».
Нежданно, где-то около 1319 года, Данте получил от Джованни дель Вирджилио, профессора риторики и классической латинской литературы Болонского университета, стихотворное послание в форме эклоги. Ученый муж писал, что Данте открыл подземное царство нечестивым, Лету — тем, кто стремится к звездам, и, наконец, «надфебово царство» — блаженным. Называя так изысканным латинским слогом небеса, находящиеся над колесницею Аполлона, болонец упрекает автора незаконченной «Комедии» в том, что он пишет о важных и нужных предметах для черни, ничего не желая уделить от своей мудрости ученым поэтам, то есть поэтам, которые пишут по-латыни. Глупцы и невежды не могут постигнуть тайн Тартара и небесных сфер. Зачем Данте избрал народный итальянский язык, ведь площадной речью никогда не писал учитель Данте Вергилий?
Болонский профессор предлагает Данте возвышенные, по его мнению, темы для эпической латинской поэмы, которую Данте мог бы сочинить. Конечно, предлагает не прямо, а прибегая к мифологическим образам, иносказаниям и намекам, подражая античным поэтам.
Это письмо Джованни дель Вирджилио переросло в поэтическое соревнование двух поэтов, в котором Данте показал, что, несмотря на преданность итальянскому языку, он не потерял сноровки и в латинском стихосложении. Полушутливая перебранка Данте и дель Вирджилио, выдержанная в духе античных канонов, стала основой для возникшей вскоре моды на пасторальные стихи.
В 1321 году отношения между Равенной и Венецией ухудшились, какое-то дерзкое равеннское суденышко напало на венецианский купеческий корабль и ограбило его; были и человеческие жертвы. Гвидо Новелло поспешил, чтобы отвратить войну с бесконечно более сильной Венецией, отправить в Светлейшую Республику послом Данте Алигьери, уже испытанного в сложных дипломатических миссиях. Напомним хотя бы о той помощи, которую он оказал маркизам Маласпина в их спорах с воинственным епископом Луни. Данте должен был убедить Великий совет Венеции отказаться от объявления войны Равенне. Существуют разные легенды о том, как Данте напугал своим красноречием дожа и венецианских сенаторов, которые, боясь его влияния, не стали задерживать поэта в своем городе.
Данте удалось все же приостановить заключение союза между Чекко дельи Орделаффи, сеньором Форли, и Венецией, направленного против Гвидо да Полента. Быть может, Венеция также опасалась дружеских отношений Данте с Кан Гранде, которого он мог попросить помочь Равенне, и пошла на уступки.
Трудно сказать, возвращался ли Данте вдоль берега Адриатики на судне или же пешком и на коне через болотистую местность в низовье По, но, во всяком случае, вернувшись, он заболел лихорадкой.
Данте умер в ночь с 13 на 14 сентября 1321 года. Гвидо Новелло приказал положить его тело в каменный античный саркофаг. На голову Данте правитель Равенны возложил лавровый венок, воздав великому поэту почесть, которую забыли или не хотели воздать ему при жизни неблагодарные современники. Не во Флоренции, а в чужом городе Данте удостоился этой чести и опочил среди мозаик и героев древности, казалось, забытый всем миром. Гвидо Новелло по обычаю города сказал торжественное слово, которое произносилось, когда умирал знатный или именитый гражданин. Саркофаг с телом Данте поставили в саду францисканского монастыря, прислоненным к стене церкви. Спустя семь лет Бернардо Поджетто, кардинал-легат папы Иоанна XXII, захотел предать огню останки поэта-еретика, но Равенна не отдала на поругание тело почившего в ее стенах Данте, и кардиналу пришлось удовольствоваться тем, что он сжег на костре все экземпляры «Монархии», которые сумели достать его агенты.
В 1489 году Бернардо Бембо, венецианский претор Равенны, пригласил знаменитого скульптора Пьетро Ломбарди, который сделал надгробие Данте с поясным скульптурным портретом. Внизу была начертана эпитафия неизвестного автора в рифмованных латинских стихах:
Равенна упорно противилась всякий раз, как Флоренция просила вернуть ей прах своего великого соотечественника. В 1519 году, когда Микеланджело предложил воздвигнуть Данте гробницу в его родном городе и папа Лев X потребовал перенести останки поэта во Флоренцию, равеннские францисканцы спрятали кости Данте в стене монастыря. Равенна стала местом паломничества. Поклониться могиле великого поэта Италии приходили Ариосто, Тассо, Макиавелли, Леопарди, Байрон, Александр Блок.