Дама слева - Страница 3

К действительности её вернул голос Пола.

– Днём у меня был посетитель.

– Да?

Девушка продолжала смотреть на огонь.

– Билл Тэпли.

– Он… А я-то удивлялась, не увидев его на аукционе.

– У него было более важное дело.

– Не могу представить, о чём более важном, кроме как обойти кого-нибудь в заключении выгодной сделки, он может думать.

– Он хороший бизнесмен.

– Повезло ему.

– И он хочет жениться на тебе.

– Что!

Элисон развернулась с проворностью лани. Маленькая, стройная, с личиком феи, большими тёмными глазами и копной чёрных волос она в самом деле походила на испуганное животное.

– Билл Тэпли хочет жениться на мне? Ты… ты серьёзно?

– Он уж точно.

Девушка подалась вперёд, облокотившись на колени мужчины, посмотрела на него снизу вверх и прошептала с отвращением:

– Но ему уже за сорок! Билл Тэпли! Он?

– Разве это недостаток? – уголки губ Пола поникли. – Я его ровесник, но не считаю себя стариком.

Элисон вздёрнула голову.

– Тебе только сорок. Всего сорок. А он выглядит так, что мог бы быть твоим отцом.

Она знала, что это было нещадное преувеличение, но продолжала, наморщив в отвращении нос:

– Но Билл Тэпли! Я никогда не думала… Он мне не нравится.

– Думаю, ему об этом известно.

Она снова уселась на колени.

– Это радует. Мне ничего в нём не нравится, а уж меньше всего, как он ведёт дела. И в этом ты виноват, – Элисон величественно кивнула в сторону Пола. – Не надо было учить меня играть честно. Я видела, как Билл Тэпли заключил несколько сделок с компанией Броудбент… Замуж за него! Он прямо говорил об этом?

– Да. Его интересовало моё мнение.

Её голос был очень тих, когда она спросила:

– И каково же твоё мнение?

И снова Пол отвёл от неё взгляд.

– Я сказал, что решение за тобой. Я соглашусь с тобой во всём.

Элисон изумлённо наклонила голову на бок, как бы изучая опекуна.

– Ты это сказал? Ты сказал, что согласен, чтобы я вышла за Билла Тэпли?

– Да, если хочешь, – теперь он смотрел на неё сверху вниз. – И это главное: если… ты… хочешь.

Последние слова он произнёс чеканя.

– Я не хочу.

Её голос был громким, даже пронзительным, она отвернулась от мужчины и упала на колени.

– Я не хочу выходить замуж ни за него, ни за кого бы то ни было. И если бы передо мной стоял выбор: умереть в одиночестве или выйти за Билла Тэпли, я бы выбрала первое.

Она быстро обернулась, стрельнув в него глазами.

– Ты знаешь, почему Билл Тэпли хочет жениться на мне?

– Думаю, он влюблён в тебя.

– Глупости! Билл Тэпли любит только деньги. Он знает, что через семь месяцев мне исполняется двадцать один и я выхожу из-под твоей опеки, – Элисон мягко улыбнулась Полу. – У меня будет приличная сумма наличных, примерно восемнадцать тысяч фунтов.

– Гораздо больше. Прибавь процент за восемь лет.

Голос Пола был тих.

– Ну, для Билла Тэпли и восемнадцати тысяч достаточно, чтобы возжелать их. Только позволь ему жениться на мне, он быстро найдёт им применение.

Элисон кивнула на огонь и развернулась. Пол расхохотался, что случалось очень редко. Он лежал на диване, трясясь от смеха, а она наклонилась к нему и схватила за плечи, пытаясь встряхнуть его огромное тело, но затем и сама беспомощно рассмеялась. Когда её голова упала ему на грудь, Элисон почувствовала, как Пол замер и, через мгновение подняв голову, увидела его сосредоточенное лицо, а в глазах выражение, которое воздвигало между ними стену, что ей не нравилось. Это был единственный недостаток Пола, если она могла назвать это недостатком: в одно мгновение он смеялся и можно было подумать, что он счастлив как ребёнок, а в следующее мгновение у него появлялся этот взгляд, за которым всегда следовало молчание.

Элисон отстранилась и, поднявшись на ноги, вернулась за чайный столик, чтобы снова наполнить чашки. Потягивая чай, она пробежала взглядом по комнате, которая была её собственным творением, названным Полом «похищенным миром».

Раньше, когда она появилась в этом доме, на верхнем этаже располагались гостиная и столовая, соединенные оранжереей, которая упиралась в естественную скальную породу. Оттуда открывался удивительный вид на теснящиеся друг на друге крыши, простирающиеся до самого моря. Комнаты были обставлены дорогой мебелью, по большей части викторианского стиля, расставленной по форме квадрата, и в целом выглядели скучными. В семнадцать лет Элисон окончила школу и заявила, что хочет заняться продажей мебели. Она так и сказала Полу:

– Позволь мне начать с дома. Я могла бы сделать его красивым. Я знаю, что могу.

Её энтузиазм был таким бурным, а убеждение, что изменения, которые она представляла себе, совершенно преобразят верхний этаж, таким глубоким, что он согласился. В результате появилась эта длинная прелестная комната с оранжереей и видом на море. Стена между гостиной и столовой была снесена, как и уродливая перегородка, закрывавшая большую часть оранжереи. Теперь, чтобы отгородить стеклянную комнату, требовалось лишь задёрнуть красновато-лиловые бархатные занавеси. Комната была 38 футов в длину и 22 в ширину, что составляло площадь всего магазина и дворовой надстройки. Середину той части этажа, где была гостиная, пол покрывал блёклый китайский ковёр, а ещё один поменьше застилал столовую, где в углу вместо обычного углового шкафа стояло бюро из орехового дерева и платана эпохи королевы Анны, а напротив напольные часы Вильгельма и Марии. Они так же были изготовлены из ореха и инкрустированы цветами и растениями. Рядом с единственным длинным окном стоял обеденный гарнитур из стола и стульев, а у дальней стены сервант того же периода. Сужающиеся изящные ножки поддерживали буфет с выгнутыми дверцами. Большая часть мебели в этой части комнаты относилась к георгианскому периоду. В районе гостиной располагался гарнитур Бержере с акантом, резьбой в виде листьев и разлапистыми ножками, задрапированный бархатом, который использовался и для занавесей в оранжерее. По обеим сторонам камина из белого мрамора находились альковы, а перед ними располагалась пара великолепных карточных столиков из красного дерева в стиле шератон, и на каждом стоял серебряный подсвечник. На простых, в серую крапинку, стенах висело только три картины, выбранные скорее из-за своего цвета, а не ценности. На одной с простым названием «Француженка» была в полный рост изображена женщина в голубой парче и кружевах. Два других этюда изображали цветы. Здесь не было дорогих картин, которые, не смотря на свою ценность, только бы делали комнату скучной. Так же над камином висело позолоченное обрамлённое колоннами зеркало эпохи Регентства. Это был единственный предмет, против которого Пол возражал, считая, что вешать сюда зеркало глупо. Он сказал, что не благоразумно стоять на поднятой каминной решётке, стараясь дотянуться до полки; но Элисон имела привычку бросать последний оценивающий взгляд на шляпку, не заботясь о том, что юбка колышется в опасной близости от огня.

Комната и в самом деле напоминала «похищенный мир». Никто, оказываясь здесь, не мог удержаться от замечания о необычности обстановки.

Взгляд Элисон вернулся к чайному столику.

– Выйти замуж за Билла Тэпли и оставить всё это!

Плечи её слегка согнулись одновременно с вырвавшимся «ха!», а взгляд упал на профиль Пола. Выйти замуж за Билла Тэпли и покинуть всё это? Она продолжала смотреть на мужчину, повторяя про себя: «И оставить всё?»

На следующее утро в одиннадцать часов Элисон осторожно свернула с главной дороги на тёмную подъездную аллею, ведущую к Бикон Райд. Проехав примерно четверть мили, она увидела огромный дом, возвышавшийся над деревьями, голые ветви которых касались ничем не примечательного фасада. Элисон казалось, что она удаляется от дома, пока подъездная аллея ни повернула в его сторону. От самого шоссе до дома дорогу обступали высокие окоченевшие деревья, посаженные так близко друг к другу, что их ветви переплелись, соединившись в единое целое и почти закрыв небо. Не смотря на отсутствие листьев, аллея напоминала тёмный тоннель. Когда машина, наконец, выехала из него, перед ней предстал особняк, при виде которого сердце просто замирало. Ползучие растения, придававшие очарование старым домам и скрывавшие их трещины и недостатки, не оплетали его, и все изъяны были на виду: огромные пятна облезшей штукатурки, косые подтёки сверху до низу и разрушающийся угол. Когда-то особняк выглядел величественным и горделивым, сейчас же он казался дряхлым и пошарпанным.