Дальняя дорога - Страница 9

– А теперь успокойся.

Брайан затрепыхался, пытаясь подняться, но быстрым движением, продолжая прижимать противника к земле, парень другой ногой быстро наступил задире на пальцы. Брайан, лежа на земле, взвыл от боли, а сапог еще крепче прижал его шею к земле.

– Хватит дергаться, не то будет хуже. – Парень говорил медленно и отчетливо, словно обращался к слабоумному.

Потрясенная быстротой случившегося, София смотрела на ковбоя. Узнав в нем человека, который стоял в одиночестве у изгороди, когда она только вышла из сарая, девушка заметила, что он даже не взглянул на нее. Он был слишком занят, удерживая Брайана, как будто осторожно прижимал к земле змею, от которой Брайан в некоторых отношениях не сильно отличался.

Он вновь начал извиваться, и опять ему на пальцы наступил сапог, в то время как другая нога продолжала давить на шею. Брайан едва удержал вопль и постепенно замер. Только тогда ковбой взглянул на Софию, и в синих глазах отразился свет, падавший из сарая.

– Если хочешь уйти, – сказал он, – я охотно подержу его несколько минут.

Он говорил спокойно, как будто ситуация была для него совершенно обычной. Подбирая подходящий ответ, София рассматривала растрепанные каштановые волосы, выбивавшиеся из-под шляпы. Она поняла, что незнакомец немногим старше ее самой. Он казался ей знакомым, но не потому что она уже видела его у изгороди. Несомненно, он уже попадался девушке на глаза, может быть, в сарае, но что-то здесь было не так, и София тщетно гадала, что именно.

– Спасибо, – сказала она, кашлянув. – Не надо.

Заслышав ее голос, Брайан задергался, и вновь дело закончилось тем, что он с воплем отдернул руку.

– Уверена? – спросил ковбой. – По-моему, он здорово разозлился.

«Это мягко сказано», – подумала София. Она не сомневалась, что Брайан в бешенстве. Девушка не сумела скрыть улыбку.

– Думаю, он усвоил урок.

Ковбой задумался.

– Ну, спроси у него на всякий случай, – предложил он, сдвигая шляпу на затылок. – Просто чтобы проверить.

Сама себе удивляясь, София улыбнулась, прежде чем нагнуться к Брайану.

– Теперь ты оставишь меня в покое?

Брайан издал сдавленный рев.

– Уберите его! Я сейчас встану и…

Ковбой вздохнул и нажал чуть сильнее, вдавив лицо противника в грязь.

София посмотрела на ковбоя, потом опять на Брайана.

– Так да или нет?

Парень в ковбойской шляпе рассмеялся, обнажив ровные белые зубы. Улыбка у него была совсем мальчишеская.

Она только теперь заметила, что вокруг стояли еще четыре ковбоя. У девушки возникло ощущение, что она попала в старый вестерн, и внезапно она вспомнила, где видела этого парня. Не в сарае, а раньше, на родео, которое он выиграл. Именно его Марсия назвала «сладким».

– Как дела, Люк? – крикнул кто-то. – Помощь не нужна?

Синеглазый покачал головой:

– Да нет, все нормально. Только, если он не перестанет дергаться, я ему нос сломаю, хочет он того или нет.

София взглянула на парня.

– Тебя зовут Люк?

Он кивнул:

– Да. А тебя?

– София.

Он коснулся шляпы.

– Приятно познакомиться.

И вновь с ухмылкой взглянул на Брайана.

– Так ты оставишь Софию в покое, если я тебя отпущу?

Брайан признал свое поражение и перестал дергаться. Медленно, но верно давление ослабевало, и Брайан осторожно повернул голову.

– Убери сапог! – прорычал он, со страхом и злостью одновременно.

София переступила с ноги на ногу.

– Лучше отпусти его, – попросила она.

Люк, чуть помедлив, убрал ногу и отступил. Брайан вскочил, готовый к бою. Нос и щека у него были расцарапаны, зубы в грязи. Зажатый в круг, он стоял, мотая головой и переводя взгляд с одного на другого.

Но, хоть и пьяный, идиотом он не был: яростно взглянув на Софию, Брайан отступил. Пять ковбоев не трогались с места и сохраняли невозмутимый вид. Во всяком случае, девушке так казалось. Они всерьез намеревались дать Брайану отпор, но тот сделал еще шаг назад и ткнул в Люка пальцем.

– Мы не закончили, – сказал он. – Усек?

Угроза повисла в воздухе, и парень взглянул на Софию – с гневом и болью. А потом развернулся и зашагал к сараю.

Обычно он не вмешивается в подобные ситуации.

Каждый, кто бывает в барах, регулярно с таким сталкивается. События разворачиваются почти с комической предсказуемостью: парочка наслаждается приятным вечером, оба пьют, затем начинается ссора, несомненно, вызванная избытком спиртного. Один орет, другой отвечает, напряжение нарастает, и в девяти случаях из десяти парень начинает распускать руки. Хватает девушку за запястье, за плечо. А дальше что?

А дальше бывает всякое. Несколько лет назад Люк выступал в Хьюстоне и оказался примерно в такой же ситуации. Он расслаблялся в местном баре, когда неподалеку парочка начала ссориться. Через минуту они уже кричали друг на друга, потом перешли к обмену оплеухами, и тогда Люк вмешался, но в результате и парень, и девушка набросились на него, требуя, чтобы он убирался в черту и не лез в чужие дела. Она принялась царапать ему лицо и таскать за волосы, а ее спутник тузил Люка кулаками. К счастью, до увечий дело не дошло – другие вмешались и разняли потасовку. В тот день Люк с досады поклялся, что больше не станет лезть, куда не просят. Черт возьми, если кто-то хочет выставить себя идиотом, зачем мешать?

И на сей раз он честно собирался воздержаться. Он вообще не хотел идти на вечеринку после родео, но Люка уговорили знакомые ковбои, которые решили отпраздновать его возвращение на арену и выпить за победу. В конце концов, Люк ведь выиграл, в финале и по общей сумме баллов. Не потому что он выступал исключительно хорошо, а просто потому что больше никто не сумел завершить свой финальный заезд. Он победил по чистой случайности, но иногда именно так и бывает.

Люк был рад, что никто не видел, как у него дрожали руки. Эта дрожь возникла впервые, и как бы Люк ни уверял себя, что просто волнуется после долгого перерыва, он знал истинную причину. Мать тоже знала – и недвусмысленно дала понять, что настроена против возвращения сына на арену. С тех самых пор, как он впервые заговорил о возможности вернуться, отношения у них стали натянутыми. Обычно Люк звонил матери, закончив выступление, но сегодня она не порадовалась бы его победе. Вместо этого он просто отправил ей сообщение о том, что все в порядке. Она не ответила.

Выпив пару стаканов пива, Люк наконец почувствовал, как отступает едкий привкус страха. После каждого из первых двух заездов он возвращался в машину, чтобы побыть в одиночестве и успокоиться. Несмотря на свое выгодное положение в турнирной таблице, Люк всерьез подумывал, не поддаться ли. Но он задавил трусость и вышел на последний заезд. Он слышал, пока готовился, как комментатор рассказывал о его травме и вынужденном перерыве. Бык, которого ему подвели, по кличке Насос, бешено заскакал, как только вырвался из загона, и Люк едва удержался на нем до сигнала. Он упал, когда выпустил обвязку, но не пострадал – и замахал шляпой под одобрительные крики толпы.

Потом его хлопали по плечам и поздравляли, и Люк просто не смог отказать всем тем людям, которые хотели с ним выпить. Он, честно говоря, был не готов ехать домой. Люк хотел немного расслабиться, прокрутить в голове события минувшего вечера. В уме он мог прикинуть, где необходимо внести поправки. Произвести разбор полетов было необходимо, если Люк намеревался продолжать свое занятие. Хоть он и выиграл, чувство внутреннего равновесия у него далеко не достигло прежнего уровня. Предстоял долгий путь.

Он вспоминал второй заезд, когда впервые заметил ту девушку. Трудно было не обратить внимания на копну светлых волос и глубоко посаженные глаза. У Люка возникло ощущение, что девушка тоже погружена в собственные мысли. Она была хороша, имела цветущий вид и обладала естественной грацией – из тех, кто одинаково хорошо смотрится в джинсах и в вечернем платье. Не какая-нибудь расфуфыренная куколка, которая надеется подцепить ковбоя. Здесь таких хватало, и они быстро бросались в глаза – две-три, например, уже пытались познакомиться с Люком в баре, но его они совершенно не интересовали. Он пережил достаточно коротких романов, чтобы понять, что после себя они неизбежно оставляют чувство пустоты, и только.