Дальнейшие похождения царевича Нараваханадатты - Страница 35

Есть город, прославившийся по всему земному кругу, а назван тот город Паталипутрой, и был там прежде царь Викрамакесарин, которого судьба сделала средоточием и богатства, и добродетелей. Был у него попугай, сведущий во всех шастрах и наделенный божественным знанием, и звали его Видагдхачудамани, и был он воистину светочем среди мудрых, обреченный чьим-то проклятием на рождение в этом облике. По совету мудрого попугая взял царевич, сын Викрамакесарина, в жены равную себе достоинствами царевну родом из Магадхи, и имя ее было Чандрапрабха. А у той царевны была майна[133] Сомика, обладательница всеобъемлющих знаний. И попугай, и майна жили в одной клетке и служили своими знаниями хозяину и хозяйке.

Молвил однажды ласково попугай майне: «Давай, милая, жить как муж и жена, так как одно у нас ложе, одно жилище, одна пища». «Нет, — возразила ему майна, — не желаю я связи с мужчиной, ибо все мужчины злодеи и неблагодарные!»

Сказал ей на это умудренный знанием священных книг и сведущий в тайнах жизни попугай: «Нет, любезная, мужчины-то не злодеи, а вот женщины — злодейки жестокосердые!» И стоило так резко возразить попугаю, как разгорелся у них спор.

Прилетели они к царевичу за справедливым разрешением их спора, условившись, что если окажется прав попугай, то берет он себе майну в жены, а если она окажется права, то он станет ее рабом.

Узнал он, сидя в отцовском зале совета, о чем у них шел спор, и спросил у майны: «Скажи мне, почему же это мужчины неблагодарны?» Тогда она молвила: «Соблаговолите выслушать!» — и рассказала в доказательство греховности мужчин и своей правоты горестную историю

Есть на земле великий город, называющийся Камандика, и жил там отменно богатый купец по имени Артхадатта, и родился у него сын, названный Дханадаттой. Когда умер отец, стал юноша своеволен, пристрастился к игре в кости и прочим таким же играм, спутался с плутами; общение с дурными людьми — вот в чем корень древа порока. В скором времени пороки съели его состояние, и он, устыдясь своего дурного поведения, покинул родную страну и пошел скитаться по разным странам. Дошел он, странствуя, до места под названием Чанданапура и, в надежде на то, что его покормят, вошел в дом одного купца. А тот купец, увидав красивого юношу да расспросив его о роде-племени и прочем, узнал, что он из родовитых, и по воле судьбы взял его в дом, и отдал ему в жены дочь свою Ратнавали, и дал за ней приданое.

Стал Дханадатта жить в доме тестя, а когда прошло много дней и он в его нынешнем счастье забыл о прошлых бедах, захотелось побывать ему в родных краях. Вот этот негодяй, получивший богатство и жаждущий разгула, с трудом получив согласие тестя, который отпускать его не хотел, забрав единственную дочь у отца, нарядами разными украшенную свою супругу Ратнавали, да еще старую женщину, сам третий отправился из дома тестя. Со временем дошли они до дальнего леса, и он заявил, что, мол, ужасный этот лес полон разбойников, снял с жены все украшения и забрал себе. Видно, сердце мужчин неблагодарных, предающихся азартным играм, общению с распутницами и прочим порокам, безжалостно и жестоко!

Вот этот грешник, вознамерившись из-за жадности к богатству, убить свою жену, несмотря на то, что была она добродетельна, столкнул ее и старуху в яму и после этого ушел. Старая женщина разбилась насмерть, а его жена, запутавшись в лианах да кустарнике, осталась жива. Горько плача, постепенно выбралась она из ямы, цепляясь за траву да кусты, — ведь не завершилась еще ее жизнь! Пошла она, измученная и израненная, на каждом шагу спрашивая о дороге, и кое-как, с трудом добралась до отцовского дома. Неожиданно появилась она там — встревожились отец и мать и стали расспрашивать ее, а она, добродетельная, заливаясь слезами, рассказала, что, мол, были они по пути разбойниками ограблены и что мужа ее связали и куда-то увели, старуха связанная умерла, а ее хоть и сбросили в яму, да не погибла она — проходил там какой-то сострадательный путник и вытащил ее оттуда, и вот по воле судьбы добралась она до дому. Ее, такое рассказавшую, и отец и мать утешили, и стала она, добродетельная Ратнавали, всем сердцем привязанная к мужу, жить в доме у отца.

Прошло некоторое время, и ее супруг, Дханадатта, ушедший в родные края и спустивший там, играя в кости, все, что забрал, подумал: «Отправлюсь-ка я снова к тестю да попрошу у него еще денег, а про жену скажу, оставил, мол, дочь твою у себя дома». Вот так решив, отправился он в дом тестя и пришел туда, а жена увидала его еще издали, кинулась к нему и пала в ноги этому грешнику. Пусть муж хоть и злодей, да у добродетельных женщин сердце не знает иных привязанностей!

Она ему, перепугавшемуся, все без утайки рассказала — какой вымысел она прежде-то родителям сочинила: и про воров, и про падение в яму, и прочее. Тогда без страха входит он, и при виде его обрадовались и тесть, и теща: «Вот счастье-то, что живым он отпущен разбойниками!» Его тесть по такому случаю созвал родню и устроил большой пир. После этого зажил счастливо Дханадатта со своей Ратнавали, пользуясь богатствами тестя.

Однажды ночью — о, как поведать о том, о чем не должно бы говорить, но нельзя прервать рассказ! — убил он супругу, спавшую в его объятиях, забрал все ее украшения драгоценные и затем незамеченным ушел в свою страну. Таковы-то злодеи мужчины!».

Когда на этом закончила свою историю майна, молвил царевич попугаю: «Теперь рассказывай ты!» И тогда сказал попугай: «Нестерпимы, божественный, и невыносимо упрямы, распутны и грешны женщины, и об этом я и поведаю. Соблаговоли же выслушать историю

Есть такой город Харшавати, и был там старейшиной купцов Дхармадатта, обладатель многих десятков миллионов золотых. И была у него дочь Васудатта, с которой никакая другая красавица не могла соперничать красотой, и любил ее купец больше жизни своей. Выдал он дочь за жителя города Тамралипти, населенного добродетельными людьми, купеческого сына Самудрадатту, равного ей по красоте, — до того он был хорош, что женщины упивались его красотой, как чакора лунными лучами. Однажды, когда он отправился к себе на родину, его жена, дочь купца, оставшаяся в доме отца, увидела издали какого-то мужчину. Заметив, что он и молод, и хорош собой, она, распутная, оказалась во власти Мары: подослала к тому мужчине тайком служанку и сделала его своим тайным любовником, и, начиная с того времени, что ни ночь, сходилась она с ним — с тем, к которому привязалась всем сердцем.

Но вот наступил день, когда юный муж вернулся из родных краев, и стал он для ее родителей воплощением радости. В тот день праздничный она, наряженная, по настоянию матери разделила с ним ложе, но не отдалась ему, и хоть просил он ее, но она, помышляющая о другом, прикинулась спящей. Он же, захмелевший от питья и уставший от дальней дороги, уснул. Когда все в доме, упившиеся и наевшиеся, крепко заснули, проник в дом, проломив стену, вор и увидел, как та дочь купеческая поднялась, не заметив его, вышла, устремившись на условленное с любовником свидание. Тогда вор, замысел которого оказался разрушенным, подумал: «Украшения, ради которых я сюда проник, на ней, вышедшей тайно ночью. Пойду-ка я и погляжу, куда это она идет?» Так решив, выбрался он из дома и пошел следом за Васудаттой, не спуская с нее глаз, а сам оставаясь незамеченным.

А она, с цветком и подобными вещами в руке, сопровождаемая служанкой, посвященной в ее тайну, вошла в сад, который был не очень далеко за городской стеной, и увидела своего возлюбленного висящим на дереве — когда пришел он на свидание, городские стражники, приняв его за вора, повесили. В ужасе вскрикнула она: «Горе! Пропала я!» — и упала на землю, горько рыдая и причитая. Потом сняла она с дерева мертвого любовника и, посадив, украсила его цветами и умастила притираниями. А потом обняла его, бесчувственного, та, душа которой была объята мраком горести и страсти. И только подняла она его лицо и, страстная, стала целовать любимого, как вдруг тот, неживой, но в которого вселился ветала, откусил ей нос. Перепугалась она, и больно ей было, и отбежала она, но, подумав: «Да что это? Уж не живой ли он?», — вернулась и посмотрела на него. И увидела она, что он мертв и недвижим, так как ветала его покинул. И пошла она прочь, испуганная и униженная, заливаясь слезами.