Дальнейшие похождения царевича Нараваханадатты - Страница 25

Видя случившееся, вскинул Шридаршана меч над собой и кинулся на веталу, а тот ему и говорит: «О Шридаршана, обрадовал ты меня своей стойкостью. Поэтому возьми горчичные зерна, которые я сейчас выплюну, приложи их к голове и рукам царя, и навсегда будет он избавлен от чахотки, а что до тебя, то ты в скором времени станешь повелителем всей земли». Услыхав такую речь, возразил на нее Шридаршана: «Как же пойду-то я туда без колдуна? Ведь решит царь: «Этот из корысти подвижника убил!» Ответил Шридаршане ветала на это так: «Скажу я тебе способ, как оправдаться: ты вспорешь живот трупа, в котором я нахожусь, и покажешь его мертвого, проглоченного мной». И, вымолвив это и выплюнув горчичные зерна, куда-то исчез ветала, покинув труп, и от этого труп снова свалился на землю. Собрал горчичные зерна Шридаршана и ушел с кладбища. Провел он ночь там, где с другом жил, а как только рассвело, поспешил к царю и поведал ему обо всем, что ночью случилось, и провел министров к тому трупу, вспорол его и показал, что там колдун проглоченный находится. Потом он приложил горчичные семена к голове и рукам царским, и от этого без остатка исчезла болезнь царя. Обрадовался царь, и, поскольку детей у него не было, усыновил Шрисена своего спасителя Шридаршану и объявил героя своим наследником. На хорошем поле посеянное доброе семя приносит и добрый плод!

И тогда достойный Шридаршана взял в жены Падмиштху, которая подобно Шри, богине счастья, сопутствовала ему в благодарность за прежнее служение, когда герой еще был игроком, и вкусил великое счастье, и жил с ними Мукхарака, помогавший Шридаршане в управлении землей. 

Однажды богатый купец Упендрашакти нашел на берегу океана изображение Винаяки, сделанное из драгоценных камней, и преподнес Шридаршане, а ювараджа, видя, что нет ему цены, из преданности слоноголовому богу с большой торжественностью водрузил его в особом храме, а для поддержания храма назначил навечно тысячу деревень. Устроил он большое торжество, когда вывозили это изображение на колеснице, и собиралось на торжество множество людей.

Обрадованный плясками, музыкой и пением в его честь, повелел ганам их предводитель: «По моему желанию станет Шридаршана верховным правителем всей земли. А еще — есть на земле, на западном океане, остров Хансадвипа, и правит на том острове царь по имени Анангодая, и есть у него дочь по имени Анангаманджари, истинное украшение женского рода. Предана она мне и всегда обращается ко мне с мольбой: «Дай мне, повелитель, в супруги верховного правителя всей земли». Так назначаю я теперь ей в мужья Щридаршану, и да будет это им наградой за преданность мне. Поэтому отнесите туда Шридаршану и, устроив так, чтобы они увидели друг друга, немедля верните его сюда. Со временем они непременно соединятся — но пока еще не время. Уж так предназначено! Вот как бы мне придумать какой-нибудь способ, чтобы отблагодарить еще и купца Упендрашакти, нашедшего мое изображение!»

И тогда же во мраке ночи, повинуясь воле властителя, взяли ганы спящего Шридаршану и унесли на остров Хансадвипа, а там проникли в покои Анангаманджари и положили его на ложе рядом с царевной. Тотчас же проснулся он, и взор его упал на Анангаманджари, а облик ее был столь же сладостен, как облик осенней луны, покоящейся на плывущем по небу облаке, прекрасный в сиянии звезд и созвездий. Раскинулась Анангаманджари на ложе, убранном белым шелком, и источала сияние, словно амриту нежности, а ложе стояло в богатом покое, пол которого сверкал темным камнем раджаварта[114], и светильники, сделанные из драгоценных камней, многократно отражались в бесценных самоцветах, украшавших ложа, сиденья и все прочее, что там было. Обрадованный, удивленный и смятенный, подумал он в то мгновение: «Сплю я или вижу все это наяву? И что это значит? И кто эта спящая красавица? Право же, это сон! Но пусть он не кончается, такой дивный сон! Сейчас я разбужу ее и увижу, кто же она!» И с такими мыслями он осторожно коснулся рукой плеча Анангаманджари, и от того прикосновения проснулась она, словно белый лотос от скользнувшего по нему лунного света, и, в полудреме еще, дрогнули ее глаза, точно пчелы внутри цветка лотоса, и подумала она: «Кто этот божественной красоты муж? Ведь трудно сюда войти, а он проник. Наверное, какой-нибудь бог?!» И, поднявшись, спросила, одолеваемая стыдливостью и исполненная почтительности: «Скажи мне, кто ты и откуда и каким образом проник сюда?» А когда Шридаршана ответил и, в свою очередь, спросил ее, сказала она ему, в какой стране они и какому роду она принадлежит, и назвала свое имя. И тогда бросила их друг к другу в объятия любовь, но они все еще сомневались, не во сне ли все это происходит, и для верности решили обменяться украшениями, а тогда сочетаться браком по обычаю гандхарвов. Но тут ганы зачаровали их и повергли в глубокий сон, а Шридаршану снова доставили в его собственную опочивальню, так и не дав ему осуществить желаемое.

Когда же прошел сон, обнаружил Шридаршана, что он уже у себя дома, а увидев на себе женские украшения, подумал: «Что бы это значило? Куда делась дочь царя острова Хансадвипа? Где те дивные покои? Как я снова здесь очутился? Нет, это не был сон — иначе откуда бы взяться этим украшениям? Видно, все это прихоти судьбы». Вот так размышлял он, пока не проснулась Падмиштха, — расспросила она его и успокоила, и он провел с ней ту ночь.

Поутру же Шридаршана, появившись перед царем Шрисеной в женских украшениях, клейменных именем Анангаманджари, все тому поведал, а тот любил его и хотел ему помочь, но, хоть и объявляли под барабан о награде тому, кто укажет дорогу на Хансадвипу, никто почему-то на этот призыв не отзывался. И тогда Шридаршана, разлученный с Анангаманджари, беспощадно палимый страстью, отвернулся от всех радостей жизни и все глядел на ожерелье, украшавшее возлюбленную, и потерял сон, потому что тосковал о лотосе ее лица.

Тем временем на далеком острове Хансадвипа, когда настало после той ночи утро, под звуки музыки проснулась царевна Анангаманджари. Припомнив, что произошло в ту ночь, заметила она на себе украшения, надетые Шридаршаной, и от воспоминаний затосковала. «Эти украшения, подаренные мне далеким возлюбленным, разрушают мысль об обмане сна, и они же заставляют сомневаться в том, что я жива!»

Так предавалась она размышлениям, наряженная в мужские украшения, когда ее отец, царь Анангодая, преисполненный любви к дочери, вошел неожиданно в ее покои. Она застыдилась своей наготы, а он, посадив дочь к себе на колени, спросил: «Что значат эти украшения, уместные на мужчине, и чего ты стыдишься? Скажи мне! Ведь вся жизнь моя в тебе — не обижай меня недоверием!»

Такими ласковыми увещеваниями он постепенно удалил ее стыд, и она призналась царю во всем, что случилось.

Счел ее отец все это делами нечеловеческими, каким-то божественным наваждением и, не зная, что делать, пошел тогда к любимому своему мудрому йогу Брахмасоме, родившемуся в этой же стране и исполнявшему великий обет, и спросил его, что все это значило, а тот, познав истину силой мысли, объяснил царю: «Принесли ганы из Малавы сюда царя Шридаршану к твоей дочери по велению повелителя ганов — был он обрадован и твоей дочери к нему преданностью, и преданностью Шридаршаны, которому предназначил царствовать над всей землей, и будет этот царевич достойным супругом твоей дочери». Но когда сообщил это мудрец, возразил ему, почтительно склонившись, царь Анангодая: «Где Малава и где наш великий остров Хансадвипа? Труден и долог туда путь, а дело не терпит промедления, и в таких случаях ты — мое единственное прибежище».

А подвижник, благосклонный к преданным ему, промолвив: «Ступай, я все устрою», исчез и в тот же миг оказался в Малаве, главном городе царя Шрисены. Там отправился он в сооруженный Шридаршаной храм Ганеши и восхвалил слоноликого бога так: «Слава тебе, воплощению счастья, тебе, подобному вершине горы Меру, тебе, вокруг головы которого вращаются сонмы светил. Слава хоботу твоему, разгоняющему тучи, взметнувшемуся вверх в восторге танца, подобному колонне, на которой покоятся все три мира. Тебе, залог всех успехов, сокрушитель препятствий, тебе, чье тело оплетено змеями, тебе, чей живот подобен горшку, слава!» Пока подвижник возносил хвалу Ганеше, прибежал к храму сын того самого купца Упендрашакти, который нашел изображение Ганеши. Обуреваемый безумием непокорный Махендрашакти — так звали сына купца Упендрашакти — случайно забежал в храм Ганеши и кинулся на подвижника, а тот ударил его рукой, и от этого удара заговоренной руки тотчас же избавился сын купца от безумия и обрел вполне здравый ум. И поскольку, будучи прежде безумным, ходил он совершенно обнаженным, то испытал великий стыд и, прикрываясь рукой, поспешил домой. Тотчас же узнав от людей о случившемся, вышел ему навстречу отец, исполненный радости. Отвел он сына домой, а там, заставив совершить омовение, нарядил его в хорошие одежды и затем вместе с ним поспешил к подвижнику Брахмасоме и принес возвратившему его сыну жизнь и разум много денег, но тот, обладатель божественной волшебной силы, ничего не взял.