Дайвинг (СИ) - Страница 2

Но сейчас было время, когда Император снимал надоевшую маску, уже успевшую стать частью личности и выглядел он при этом, словно ангел, спустившийся с небес. Порочный ангел, отринувший крылья. Солнце красиво подсвечивало белоснежную седину его волос, играло на губах, пробуждая дикие фантазии и вот уже Фрейн, совершенно потерявшись в мечтах, жадно сминает эти губы своими, именно так, как давно хотелось - до боли, до крови, а пальцы его путаются в серебристой гущине, заставляя откинуть голову, открывая доступ к беззащитному горлу… Фрейн сухо сглотнул, поспешно стирая порочные и похотливые образы из мыслей. Тимо Лайтонен был телепатом и если бы не увлеченность книгой… додумывать не хотелось, но и перестать восхищенно разглядывать Хозяина - тоже! Несчастный паренек поерзал в кресле, пытаясь усмирить некстати возникшее возбуждение, но жадный взгляд скользил по четким линиям скул, хищному разлету бровей и узкому подбородку, нырнул в распахнутый ворот белоснежной накрахмаленной рубашки, млея от собственной наглости, отмечая легкий золотистый загар и мягкую шелковистость ухоженной кожи… Кажется, в этот раз он вытянул счастливый билет!

Взгляд Фрейна, наконец, переместился на обложку книги и он удивленно вздохнул. Тимо, как раз прочитавший последние строки и захлопнувший книгу, тут же поднял голову и спросил нейтрально-вежливо:

- Все в порядке?

- Милорд, я прошу прощения, что отвлек… разрешите вопрос?

- Пожалуйста.

- Эта книга - сказка из Эргона?

Тимо усмехнулся, кончиками пальцев в прощальной ласке коснувшись кожаного переплета. Сказал, чуть растягивая слова:

- Разве это удивительно? Император, читающий сказки в свободное время выглядит нелепо, но отец, у которого есть дети, не вызвал бы подобного интереса. Моей младшей дочери четыре года и она любит сказки.

Фрейн смутился еще больше, взгляд его в панике заметался, и он выдохнул, отчаянно коря себя за бестактность:

- Простите мое любопытство.

Лайтонен несколько долгих, томительных секунд разглядывал наложника, после чего ласково улыбнулся:

- Для молодого человека любознательность вполне естественна. Я ответил на твой вопрос, а теперь хочу выслушать другую историю. Твою историю, юноша. Видишь ли, я - коллекционер и если кто-то собирает милые мелочи, я коллекционирую души.

Фрейн оторопело уставился на Императора, расслабленно сидящего в плетеном кресле и мысли его метались и путались, словно раззадоренный рой насекомых. “Разве так бывает?! Неужели господа интересуются прошлым тех, кого к ним присылают в качестве инструмента для удовлетворения похоти? Что мне делать? Мистресс не говорила ничего о подобном, вдруг, если я что-то скажу или сделаю не так, меня накажут? Это такая проверка? Если да, то для чего?!”

- Вижу, ты в затруднении. Не возражаешь, если я немного помогу тебе? Я буду задавать вопросы, а ты отвечать максимально честно - будь уверен, я сразу же распознаю ложь в твоих словах, а за нарушение этого правила придется платить, так что в твоих интересах отмерить себе наказание, которое в состоянии выдержать. Итак, как тебя зовут?

- М-мое имя Фрейн, милорд.

- Очень хорошо, Фрейн… какое удивительно редкое имя.

Тимо откинулся на спинку кресла и прикрыл сверкнувшие безбрежной синевой глаза.

- Откуда ты родом?

- Из Гэлли, милорд, Ветвь Оэфтан. Ныне этот Дом зовется иначе, но я уже не принадлежу ему. Меня продали в услужение одному из влиятельных политиков Эргона, высшему вампиру Аэглору из Клана Лортис. Я должен был охранять Его Сиятельство от покушений и сопровождать в поездках. - Голос Фрейна стал глухим и будто неживым: ему больно было вспоминать все то, что творилось с ним в тот злополучный период жизни. Больно, но почему-то необходимо, словно невольная исповедь несла некое освобождение его измученной душе.

- Сколько тебе было лет? - Вопрос, заданный мягким, почти сочувствующим голосом, заставил Фрейна очнуться от задумчивости и продолжить:

- Четырнадцать, милорд. К тому времени я уже был великолепным воином, изучившим все основы мастерства Дома Фетт и обладал нужными в профессии телохранителя качествами: отменной реакцией, внимательностью, выносливостью и способностью убивать быстро и без мучений. Но моему новому владельцу нужны были вовсе не эти данные.

Тимо понимающе хмыкнул, жестом попросив Фрейна продолжать. Юноша сухо сглотнул, понимая, что следует говорить дальше, хотя все внутри противилось подобному откровению. В который раз наступив своей многострадальной чести на горло, он сказал:

- Владыке Аэглору нравилось мое безоговорочное подчинение: он знал, что воин из Клана Фетт обязан исполнять волю господина как свою собственную и пользовался этим без стыда и совести, однако был в его окружении один человек… Вампир… который относился ко мне не как к вещи.

- Вот как? И что же?..

- Мы стали близки. - Щеки Фрейна полыхали ярким румянцем стыда, однако юноша, превозмогая себя, продолжал говорить: - Он был старше меня, весь седой… но его благородство, красота и сила затмили для меня солнце.

Тимо странно дернул уголком губ, как показалось Фрейну, подавив презрительную усмешку, и он тут же заторопился, будто пытаясь избавиться от накопившейся внутренней боли:

- Я поступил бесчестно, предав этим не только себя, но и весь свой Род, и потому больше не в праве звать себя сыном Оэфтан.

- Что же ты сделал?

- Я обманул его доверие, воспользовался добротой и гнусно отомстил клану Лортис за все свои унижения, подвергнув насилию того человека. - Голос юноши упал до еле слышного шепота.

- Что с ним произошло?

- Когда я понял, что натворил, было поздно - мне сказали, что этот человек… покончил с собой. Тогда я бежал из Эргона, решив стать шлюхой господ из Столицы.

- Тебе стало легче?

- Нет.

- Что ж, в твоем немудреном рассказе сразу пять искажений: три из них - очень большая ложь. Ты был предупрежден о наказании, но предпочёл не говорить всей правды. Дело твое. В качестве ответного жеста я кое-что доверю тебе.

Император поднялся и взволнованный Фрейн вскочил на ноги следом, заикаясь от нахлынувших эмоций, спросил:

- Зачем?! Зачем вы это делаете? Ведь я - никто!

- Все мы - обычные люди со своими грехами, а то, ради чего мы здесь встретились требует от людей чуть больше чем просто обмен телесными жидкостями, верно? Создадим хотя бы иллюзию доверия, тем более, что по окончании твоей миссии я просто сотру тебе память, - и Тимо Лайтонен улыбнулся юноше так ласково и светло, будто бы не он только что признался в планируемой низости. - Идем, Фрейн.

Император подвел юношу к зеркальной панели, встроенной в одну из стен купальни и Фрейн тут же автоматически отвёл взгляд. Заметив это, старлинг, стоявший за спиной наложника, укоризненно прищелкнул языком:

- Не стоит отворачиваться, когда предлагают то, что запрещено по собственной воле.

- Я… не могу…

- Ну конечно можешь, - прохладные, сильные пальцы Императора обхватили подбородок Фрейна, фиксируя его голову прямо и тут юноша с пугающей ясностью понял, что Тимо обладает такой колоссальной мощью, что свернуть шею непослушному мальчишке ему ничего не стоит. - Смотри! - Хлестнул суровый приказ и Фрейн вынужденно открыл зажмуренные глаза.

Сначала он даже не понял, кого видит перед собой. Ему показалось, что он просто смотрит в экран телестерео и видит такую знакомую фигуру и лицо, растиражированное всеми СМИ Эргона… и только спустя несколько секунд Фрейн задохнулся от удивления:

- Это же… Владыка Айрон, Принц Ночи!

- Верно, - кивнул Император, с грустной нежностью проведя ладонью по длинным, иссиня-черным волосам наложника. - Точнее - его более юная версия. Впрочем, личина создана вполне профессионально, у меня нет претензий к исполнителю. Кто работал с тобой?

- Младшие Грегор и Ивет.

- Они хорошо знают свое дело, да только я всегда смогу распознать подмену, - прошептал Тимо, склонившись к самому уху юноши. Фрейн невольно затаил дыхание, чувствуя, как касается его кожи теплое дыхание Императора. - Хочешь знать - как? Все очень просто - младшие всегда забывают про родинки. Здесь… - Кончик языка Тимо стремительно коснулся уголка глаза наложника, отчего тот невольно моргнул. - И здесь, - на сей раз старлинг лизнул мочку уха, пустив дрожь по позвоночнику жертвы. - Поэтому я знаю, что передо мной подмена и весь маскарад теряет смысл.