Даймон - Страница 27

Эта история, обычная для Африки, имела тем не менее интересный эпилог. Прежде всего объявился мой Даймон. Оказывается, он, подобно помянутому уже колдуну, знал (!) о предстоящем бое и не хотел мне мешать (!!!). Поздравив с успехом, он походя пояснил, что нападавшие были из племени ндорума, живущего далеко на севере и промышляющего откровенным разбоем. Оказались они здесь не сами по себе, а будучи нанятыми неким купцом, конкурентом мистера Зубейра.

Напоследок Даймон посоветовал внимательно осмотреть лежащие передо мной трупы.

Нечего и говорить, что я поначалу не придал веры сведениям, полученным столь оригинальным образом. Тем более ни я, ни Мбомо никогда не слыхали о племени с названием «ндорума». Каким же было моё удивления, когда очень скоро все сказанное подтвердилось. Пленный, спасая свою жизнь, поведал именно то, о чем немногим ранее сообщил мне Даймон.

Окончательный сбитый с толку, но и одновременно чрезвычайно заинтригованный, я оглядел мёртвые тела, лежащие у тропы. У одного ничего не оказалось кроме убогой набедренной повязки и копья. Другой, почти голый, тем не менее носил кожаный, обшитый медными бляшками пояс, за который был заткнут очень длинный нож странного вида. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что нож изготовлен из цельного когтя невиданного размера.

Длина лезвия кинжала — два фута и восемь дюймов. Сам коготь был, судя по всему, ещё больше.

Осознав, что именно обнаружено, я чуть было не завопил во всю глотку, взывая к бесстыжему Даймону, столь хитро натолкнувшему меня на эту находку, но не пожелавшему ничего пояснить. Моё недоумение отчасти разрешил один их надсмотрщиков родом из племени макололо. Такие когти он уже видел.

Итак, зверь Керит-чимисет. Очень приятно, мистер Керит, благополучны ли ваши дела?

Дорожка 11 — «Die Moorsoldaten»

Музыка и слова: R. Goguel, J. Esser, W. Langhoff.

(3`49)

«Болотные солдаты» — песня заключённых немецких концлагерей. Написана в Дахау. Как и все немецкие маршевые песни, великолепна, к тому же не имеет омерзительного привкуса нацизма. «Болотные солдаты, идём среди проклятых болот…»

Хорошо, если тебя, взрослого серьёзного парня, почти что дипломированного историка, девушка называет «малюня»? Конечно, хорошо, даже очень. На людях, где-нибудь у демократов в присутствии гостя из Канады, можно и сквозь паркет до самого фундамента провалиться, когда к тебе этак: «Малю-юня! Мой малюю-ю-юня!» Но если один на один, если её губы касаются твоей шеи, скользят мягко, вокруг стылые зимние сумерки, но тебе тепло под лёгкой простыней?

— Малю-юня! Мой малюю-ю-ня! Мой бидный!..

«Бидный» — потому что кровавые отметины на лице, и на боку отметины, и на плече. Вот и скользят губы — осторожно, кожи еле касаясь.

— Малю-юня! Моего малюню побылы. Би-и-идный!..

Про «побылы», конечно, и речи не было. Не собирался отставной демократ Алексей Лебедев жаловаться. Напротив! Факт по всякому представить можно. Одно дело — отметелили на ровном месте ни за что, ни про что, совсем иноеОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com