Дай мне руку, тьма - Страница 8

Фредди пожал плечами:

– Так мне доложили.

Рука Джека Рауза потянулась к засаленной твидовой кепке на голове, он приподнял ее, глядя в сторону Энджи.

Она улыбнулась, глядя то на меня, то на Фредди. И только тот, кто знал ее долгое время, мог определить степень ее ярости. Она принадлежала к категории людей, чей гнев мог быть обуздан только путем снижения физической активности. Судя по застывшей позе, она уже минут пять как благополучно миновала весьма опасный внутренний риф.

– Фредди, – сказала она таким тоном, что тот часто-часто заморгал. – Вы подчиняетесь клану Имбрулья в Нью-Йорке, я не ошибаюсь?

Фредди едва заметно вздрогнул.

Пайн сделал такое движение, будто хочет размять ноги.

– А клан Имбрулья, – продолжила Энджи, – отчитывается перед кланом Молиак, который, в свою очередь, по-прежнему считается нижестоящим по отношению к клану Патризо. Верно?

Фредди сосредоточенно что-то соображал, левая рука Джека застыла на полпути между столом и чашкой кофе, рядом со мной напряженно сопел Кевин.

– И вы – я имею право на этот вопрос – посылаете человека найти слабину в охранной системе квартиры единственной внучки мистера Патризо? – Она покровительственно коснулась его руки. – Как думаете, он сочтет такие действия уважительными по отношению к себе или нет?

Фредди проблеял:

– Анджела…

– Спасибо, что уделили нам время.

– Приятно было повидаться, ребята. – Я вознамерился пойти на выход.

Стул под Кевином зловеще скрежетнул, когда тот вскочил и преградил мне путь.

– Сядь, черт тебя побери, – сказал Фредди.

– Разве не слышал? – повторил я. – Сядь, черт тебя побери.

Кевин оскалился, отер губы рукой.

Краем глаза я увидел, что Пайн снова закинул ногу на ногу.

– Кевин, – негромко позвал Джек Рауз.

На лице Кевина отразилась застарелая и мучительная классовая ненависть и махровый психоз. Умственное развитие этого ублюдка природы остановилось где-то между первым и вторым классом средней школы. А еще это лицо выражало жажду убийства.

– Анджела, – сказал Фредди, – мистер Кензи. Давайте разберемся.

– Кевин, – уже с нажимом повторил Джек Рауз.

Кевин положил руку мне на плечо. Ощущение, прямо скажем, не из приятных. Затем он кивнул, будто отвечая на какой-то непроизнесенный вопрос, и отступил.

– Анджела, не могли бы мы…

– Всего хорошего, Фредди.

Мы дошли до машины, которую оставили на Коммершиал-стрит, на расстоянии одного квартала от дома Дайандры Уоррен, и Энджи сказала:

– Мне еще надо кое-что сделать, поэтому я вернусь домой на такси.

– Увер ен а?

Женщина, только что вышедшая с мафиозной сходки, посмотрела на меня так, что мне не захотелось вступать с ней в пререкания.

– А ты что собираешься делать?

– Думаю поговорить с Дайандрой. Возможно, узнаю что-нибудь еще об этой Мойре Кензи.

– Я тебе нужна?

– Справлюсь.

– Я ему верю.

– Кевину?

Она кивнула.

– Я тоже. Ему незачем лгать.

Энджи всмотрелась в Льюис-Уорф, единственный огонек горел в квартире Дайандры Уоррен.

– Но если это не Кевин, то кто послал это фото?

– Никакой зацепки.

– Хреновые мы сыщики, да?

– Разберемся, – успокоил ее я. – Мы привычные.

Я бросил взгляд в начало Принс-стрит и увидел двоих парней, явно направляющихся к нам. Один низкорослый, худой, крепко сбитый, на голове засаленная кепка. Другой был высок, худощав и, вероятно, хихикал, когда убивал людей. Они и остановились у золоченого «мицубиси-диамант», в двух шагах от нас. Открывая Джеку пассажирскую дверцу, Кевин смотрел прямо на нас.

«Этот парень, – подсказал мне внутренний голос, – очень не любит вас обоих».

Повернув голову, я увидел Пайна, сидящего на капоте моей машины. Он легко взмахнул рукой, и я еле успел подхватить свой бумажник.

Кевин обошел машину спереди, все еще глядя на нас, затем влез в нее, и они двинулись вверх по Коммершиал, затем вокруг Уотерфронт-парка и исчезли на повороте Атлантик-Эйв.

– Мисс Дженнаро. – Пайн с поклоном вручил ей кошелек.– Это был прекрасный спектакль. Браво.

– Благодарю.

– Но не стоит повторять его дважды.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Это было бы неразумно.

Она кивнула.

– Этот парень, – Пайн посмотрел в ту сторону, куда уехал «диамант», потом на меня, – спит и видит, как попортить тебе жизнь.

– Пусть спит, – как можно более небрежно ответил я.

Пайн аккуратно, без единого резкого движения слез с машины, будто стек с нее.

– Когда-то он точно так же смотрел на меня. Если бы взглядом можно было заводить двигатель, он бы непременно завелся. – Он передернул плечами. – Но я – это я.

– Мы привыкли к Кевину. Еще в детском саду горшки рядом стояли, – сказала Энджи.

Пайн неопределенно мотнул головой.

– Тогда и надо было его придавить. – Он прошел между нами, и я ощутил ледяной холод в груди. – Доброй ночи.

Он пересек Коммершиал и стал подниматься вверх по Принс-стрит.

Становилось прохладно, ветер усилился. Энджи поежилась.

– Не нравится мне это дело, Патрик.

– Мне тоже. Совсем не нравится.

Мы сидели на кухне у Дайандры Уоррен, белый фарообразный светильник был единственным источником света в темной квартире, на полу лежали неуклюжие тени от мебели. Огоньки соседних домов заглядывали в окна, но внутрь не проникали, на противоположной стороне гавани огни Чарльзтауна расчертили черное небо на желтые квадраты.

Стояла теплая ночь, но у Дайандры было холодно. Она поставила передо мной вторую бутылку светлого «Бруклина», села и начала задумчиво крутить в пальцах бокал с вином.

– Вы верите этим мафиози? – спросил Эрик.

Я кивнул. Я только что рассказывал им о встрече у Толстяка Фредди, опустив лишь связь Энджи с Винсентом Патризо.

– Они мало что выиграли бы от лжи, – сказал я.

– Это преступники, ложь – их вторая натура.

Я отхлебнул пива.

– Согласен, но все-таки лгут либо от страха, либо для самозащиты. У этих ребят нет причин бояться меня. Я для них никто. Если они угрожали вам, Дайандра, а я выступал от вашего имени, их ответ был бы следующим: «Да, мы угрожали ей. Из чего вытекает – не суйте нос, иначе и вас прикончим. Точка».

– Но они не сказали этого. – Она кивнула как бы сама себе.

– Нет. Добавьте к этому, что Кевин не относится к числу мужчин, у которых есть постоянные девушки. Но гораздо важнее другое…

– Но… – начал Эрик.

Я не дал ему договорить и посмотрел на Дайандру.

– Мне следовало спросить у вас еще при первой встрече, но мне никогда не приходило в голову, что это может быть обман. У парня, который звонил и выдавал себя за Кевина, было что-то странное с голосом?

– Странное? Что именно?

– Подумайте.

– Мне кажется, голос был низкий и сиплый.

– Вы уверены?

Она отпила из бокала, затем кивнула:

– Да.

– Тогда это был не Кевин.

– Как вы?..

– Ему в детстве сделали операцию на горле, с тех пор голос так и не смог развиться, он у него тонкий и ломкий, как у подростка.

– Тогда это действительно звонил не он.

Эрик устало помассировал лицо.

– А кто звонил?

– И зачем? – спросила Дайандра.

Я поднял руки.

– Не знаю, пока не знаю. Есть ли у вас враги?

Дайандра покачала головой.

– Как вы определяете, что такое враги? – спросил Эрик.

– Враги, – сказал я, – это люди, которые звонят вам в четыре утра и угрожают, либо посылают фотографию вашего ребенка без всяких разъяснений, либо просто желают вам смерти. Пожалуй, так.

Эрик подумал, затем отрицательно покачал головой.

– Вы уверены?

Он поморщился:

– Полагаю, у меня есть профессиональные конкуренты и клеветники, которые не согласны со мной…

– В каком смысле?

Эрик кисло улыбнулся:

– Патрик, вы слушали мои лекции. Знаете, что я не согласен со многими экспертами в моей области, равно как и они не согласны со мной. Но сомневаюсь, что все они жаждут физической расправы надо мной. Кроме того, мои враги преследовали бы меня, а не Дайандру и ее сына.