Дахштайн - Страница 80

Из Фила Митсона все-таки получился идеальный хранитель, моя правая рука. «Лучше поздно, чем никогда», – шутил он, скрывая горечь от того, кем я стал, за неизменной улыбкой. Благодаря Филиппу пришло понимание и принятие нового «я».

Все это время я посвятил обучению: много истории, языки, древние шифры и легенды, боевые искусства. Все, что могло пригодиться в охоте на мне подобных. В охоте на демонов. Жнецы Фера Люция сеяли зло, баланс которого мой Орден стремился не нарушать. Я последовал совету Лилит. Contra Malum сильно поменял вектор, полностью отколовшись от Ватикана, что оказалось довольно болезненно для главы святой церкви. Расстались мы почти врагами. А учитывая то, что большая часть служителей лишилась колец и званий, покинув Орден, недругами сделались и бывшие соратники. На их место пришли преданные мне люди и нелюди. Церковь в лице Папы больше не могла быть в курсе событий сверхъестественного мира, став пережитком веры. Мой Орден занял место третьей власти современного мира, потеснив Ватикан.

Дом Фауста стал моим полноценным жилищем. После реконструкции и капитального ремонта он заблестел новыми стеклами и истинным видом фасада, который имел еще при моем предке. Богемия снова, как и в далеком прошлом, «правила балом» в мире существ.

Я считал, что в каждом из нас притаился монстр. Обычные «хомо сапиенс» иногда гораздо страшнее, чем «энсиа». На примерах Лилит, Фила и на личном я понял, что не все сверхъестественное должно истребляться. Никакой «охоты на ведьм». Мы можем мирно сосуществовать, если установить правила.

Чернова и Хокс, как ни странно, изъявили желание примкнуть к обновленному Ордену, и я не стал им препятствовать. Джена открыла школу травников, пытаясь таким образом найти людей, в жилах которых текла бы ведьмовская кровь. Она не теряла надежды собрать свой ковен. Элишка поселилась у Фила. Кажется, друг впервые в жизни был настроен на серьезные отношения.

«Дахштайн» я сделал пристанищем для тех, кто хотел жить в мире, кто шел против устоявшихся порядков своей стаи, клана или гнезда, приняв решение не вредить людям. Любой «энсиа» мог прийти туда и получить кров, пищу и помощь, если в ней нуждался.

Управляющим отеля я назначил мистера Функа, который, как ни странно, получил обратно свои воспоминания и присягнул мне на верность. «Дахштайн» претерпел некоторые изменения. Возле парадных дверей Функ посадил по австрийской традиции грушу. Дерево обнимало ветвями стены, будто хотело сдержать все то зло, что поселилось внутри здания.

Моя ба объявилась, едва я вернулся в Прагу. Дом Фауста ей не нравился, она захотела осесть в «Дахштайне», чтобы контролировать мистера Функа. Их пара постоянно по-стариковски брюзжащих приятелей вызывала у меня улыбку. Отель оказался в надежных руках. Я жил на две страны, приезжая в Австрию каждые выходные, благо от Праги на машине, на полной скорости мчаться всего пять часов.

Документы на своего черного «Мустанга» Лилит также успела переписать на меня. Я часто думал о ней. Какой она была со мной? Настоящей или полностью подчиненной воле Фера Люция? Самым главным вопросом, который занимал меня: где рыжая сейчас? Точно не в Аду.

Я остался демоном, но в то же время был человеком. Вернее, сила Лилит дала мне бессмертие, неуязвимость, физическую силу. Однако остались и жажда убийств, и голод, когда я смотрел в глаза людей, носивших на себе пятна гнили. Человеческая совесть, воля и чувство вины держали меня на коротком поводке, больше не позволяя сорваться.

– Пан Фауст! – позвал меня помощник, оторвав от воспоминаний. – Машина готова. Можем ехать к замку.

– Говоришь, замок Гоуска? – хмурился я.

Ниотинский все-таки приобрел замок. От имени Ордена я передал Гоуску во владение Чешской Республике. Нам он ни к чему, врата дважды никогда не открывались в одном и том же месте.

Рядом с замком, в поселке Блатце начали пропадать люди. Местные жители были напуганы, а полиция не нашла ни следов преступников, ни тел.

– Да. Там были врата в Средние века. Сам замок построен вокруг глубокой пропасти, – уверенно докладывал парень, думая, что я не знал о Гоуске.

– Сколько там пропало без вести? – уточнил я, на планшете просматривая карту местности.

– Шесть человек за последнюю неделю.

Я рассеянно кивнул. Мне нужно было в замок совсем по другой причине, о которой помощнику не полагалось знать. Именно число шесть указало мне направление.

Приехав к подножию, я отправил парня с бесполезным поручением, а сам остался в машине, вписав ее в пентаграмму и начертив охранный круг. На всякий случай. Если Фил прав, то меня не заставят ждать.

После смерти Лилит друг повинился в краже креста с серьги.

– Он открывает тяжелую старинную шкатулку, которую, я надеюсь, ты нашел вместе с гримуарами предка, – сказал мне тогда Фил. – Она не принадлежит Фаусту, Дэн.

– Что в ней?

Я достал из тайника свое наследие, а друг – крест. Он поднес его к шкатулке и сунул в неприметную щель, которая оказалась замочной скважиной. Щелкнул замок, и перед глазами предстала книга с обложкой из вулканического камня и страницами из человеческой кожи.

– Не советую листать ее, Дэн, – предостерег Фил. – Я должен отдать дневник законному владельцу, я у него в долгу и хочу вернуть эту вещь в уплату.

В тот день я узнал о демоне Роули, заключающем сделки по вызову. Демон Перекрестков, который помог другу остаться незамеченным в Аду, пока тот ждал момента моего рождения, чтобы воплотиться на Земле. Я рассчитывал на информацию в обмен на его дневник. Фил не знал, куда попадали демоны после смерти, и о «небытие», которое упомянула Лилит, за три года я так ничего и не выяснил.

– Я слышал, ты меня искал, Фауст. Желаешь прогуляться в Ад?

Томный голос раздался в двух шагах от меня, отчего я непроизвольно вздрогнул и подобрался. Я ждал гостя, сидя за рулем, с открытой дверью. На подстаканнике лежал заряженный арбалет, на котором были нарисованы демонические печати. Высокий, мускулистый мужчина, явившийся к пентаграмме, был одет в строгий бордовый костюм с галстуком-бабочкой. Его полные губы глумливо кривились, а взгляд желтых глаз похотливо прошелся от моего лица к промежности, заставив на мгновение стушеваться.

– Хочу вернуть тебе дневник.

– Уверен, это не все, чего ты хочешь, – облизнув губы раздвоенным языком, проворковал он.

– Мне нужна информация о «небытии» и можно ли вернуть оттуда демона.

Роули захлопал в ладоши и засмеялся, показывая белые треугольные клыки, словно услышал самую уморительную шутку. Он прикрыл раскосые, как у кошки, глаза с вытянутым вертикальным зрачком.

– Ты сначала с Богемией разберись, – сварливо посоветовал он.

Я вышел из машины, но не из защитного круга. Засунул руки в карманы штанов и открыто встретил его взгляд.

– С Богемией все в порядке, – убежденно отбил я.

– Уверен? Кое-что назревает, и Вильгельм Рот скоро окажется в самой гуще событий. Тебе нужно будет вмешаться.

Я потер подбородок, быстро обдумывая его слова. О мистере Роте, как ни искал, я ничего не смог найти. Словно вампиров никогда не существовало. Никаких записей или упоминаний. Я начинал подозревать, что все знания о них специально полностью уничтожили. Ощущая, как сердце стучит где-то в глотке, я облизал пересохшие губы, сделал пару шагов и выбрался за пределы пентаграммы.

– Заключим сделку?

Конец

Я выбрала именно эти треки, потому что они заставляли меня ярче чувствовать, видеть сцены, персонажей и атмосферу.

Например, слушая Premonitions – Valtus, я сидела вместе с Дэном на горе Дахштайн. А под Woodkid – Iron писала огненную Лилит.