Да здравствует король (СИ) - Страница 9

– Раз уж мое общество тебе так… Я уйду, Зираэль, – произнес мужчина, поднимаясь с постели. – Из уважения к твоей… Жертве. Не больше. Цени это, Ласточка, в следующий раз останусь.

И как тут не оценить? Подобного уважения ей еще не выказывали, девушка грустно улыбнулась, позволяя слезам коснуться ее щек. Король вышел, и Цири услышала, как в замке поворачивается ключ. Взмокшее тело мерзло быстрее, и через минуту девушку начал бить озноб. Кости ломило слабостью, болью и усталостью, пальцы не гнулись, застыли в сложенных кулачках, и костяшки их не могли окончательно налиться кровью. И только через несколько минут, заставив себя привстать на локтях, девушка разглядела голову зверя, убитого ради ковра.

Единорог. Белый и юный.

========== 5. Инъекция первая ==========

В оставленное открытым окно всю ночь проникал холодный уличный воздух, несший с собой отголоски эльфийского веселья. Народ приветствовал своего нового короля, восхвалял его, чествовал, но без повода. Цири терпела неподвижно. Подняться с кровати она не то, чтобы не смогла, но не пожелала. Обессиленная Цирилла не видела смысла убирать с пола сброшенное вечером платье, расчесывать спутанные волосы или смывать слезы перед сном. Она больше не обязана быть хорошенькой и послушной, Эредин ушел. И не было ясно, когда он вернется.

Король не докладывался ни ей, ни своим приближенным, и мог быть где угодно, и когда угодно вернуться обратно. Цири долго не спала, думая об этом, ожидая и страшась, но позже все же заснула, поддавшись порыву. Плечи не выдержали гнета усталости, глаза закрылись сами собой, не слушая протеста, не ведая страха перед живительной темнотой. Ведьмачка спала крепко, и снился ей чернокрылый ворон, вьющий гнездо на крыше старой башни. Ворон говорил с ней, с ласточкой, ворон давал советы, которых Зираэль не запомнила…

Разбудил ее только стук в дверь. Он был скорее формальным, потому что ответа от девушки не ждали. Та едва успела открыть глаза, как алую дверь уже распахнули, в комнату шагнуло Его Величество в скромном домашнем одеянии из блестящего черного шелка. За ним в спальню тут же забежали служки, опускающие глаза к полу. Человеческие женщины с тряпочками и мешками в руках шли первыми, после же двигались женщины, несшие в руках золоченые подносы с яствами.

– Там, – произнес эльф, указывая на осколки разбитого им бокала. – Уберите этот, и принесите новый к вечеру.

– Да, господин, – послушно засеменили женщины.

Цири подпрыгнула от неожиданности и поспешила прикрыть оголенное тело сбитой простыней. Она сдернула ее, забавно кувырнулась на высокой кровати и замерла, краснея перед толпой незнакомок. То было совершенно лишним, никто даже не смотрел в ее сторону, никого не интересовала королевская забава и степень ее порока.

Эредин занимался раздачей приказов, девушки и женщины прибирались, опустив головы и глаза, и неловкости в воздухе не оставалось. Цирилла поджала губы, не то от досады, не то от удивления. Платье ее лежало слишком далеко, ведьмачка не могла до него дотянуться, а оборачиваться покрывалом и в таком виде вышагивать меж слуг – было бы слишком вульгарно.

Две особенно коренастые женщины перетащили небольшой столик к креслу, рядом поставили еще одно – гораздо ниже и меньше. Гостья заметила, что столик этот стоял здесь еще при прошлом короле: стеклянная поверхность столешницы держалась на четырех золотых ножках-змеях, сплетенных меж собой хвостами. «Оставил, чтобы не забыть Ауберона?» – подумалось Ласточке.

Эредин смотрел в сторону своей гостьи, молча оценивая ее заспанный вид. Цири знала об этом, она не поворачивала головы, не желая встречаться с мужчиной взглядами. Ведьмачка все равно догадывалась, что все, что ждет ее в той стороне – надменная улыбка победителя.

На столик водрузили принесенные с кухни подносы, разложили приборы и бокалы для вина и воды. Голодная еще со вчерашнего вечера Цири разглядела на столе тарелку с выложенным на ней сыром разных сортов: от мягкой домашней брынзы до знаменитого Махакамского острого Артура, несколько пиал с орешками, медом и оливками, пресные лепешки и джем из абрикосов, ягод и яблок, творожную пасту, свежие фрукты и вяленое мясо, нарезанное тонкими ломтиками и выложенное аккуратным рядком. До этого момента Цирилле казалось, что голода она больше не испытывает, но вид еды, ее терпкий запах, предвкушение – все сыграло с ней злую шутку.

– Все человеческие самки, завидев пищу, выглядят как ты сейчас, Ласточка? Так… По-собачьи голодно, словно вот-вот высунешь язычок, истекающий слюной. Кто знает, может, мне стоит посадить тебя на цепь.

– Верно, давай цепь. В конуре же уже запер.

– Остра на язык, – шепнул эльф себе под нос. – Это нужно исправлять, Зираэль.

Девушки успели ретироваться, оставив Цириллу, величественного короля и его не менее величественный портрет править в пустой комнате. Ведьмачка не двигалась, она словно ждала команды или разрешения, а Эредин явно спешил. Он подошел к постели, остановился в другой стороне от девушки и молча ждал, пока она соизволит повернуться или самостоятельно подняться с места.

– Могу я пригласить тебя, Ласточка, позавтракать в моей компании? – спросил мужчина, заставив голос свой звучать серьезно.

– А если я откажусь? – спросила девушка, кинув на эльфа весьма оскорбленный взгляд.

– Я буду опечален, – сознался Эредин. – И вынужден выгнать тебя за двери голой, чтобы ты могла так дойти до кухни и раздобыть завтрак в таком желанном одиночестве.

В ответ девушка недовольно хмыкнула. В покрывало все же пришлось замотаться, подняться с места и гордо, так гордо, как позволяли подкашивающиеся ноги и ноющие болью ребра походкой – пройти к накрытому столу. Не будь здесь эльфа, не будь его надменного взгляда, ждущего оплошности, Цири накинулась бы на еду, точно дикий зверь. О, она могла бы хватать яства руками, запихивать их в рот, заставляя себя глотать, даже не пережевывая, но пришлось сдержаться. Голод грыз ее изнутри, но желание казаться королю несломленной и гордой – терзало плоть больнее. Сдержаться. Сдержаться, опуститься в маленькое кресло и осторожно взять в руки одну из лепешек, чтобы намазать ее джемом, а после попробовать.

– Тебе нравится эльфийская кухня, Ласточка? – вдруг спросил король, присаживаясь рядом. – У нас нет ни чеснока, ни укропа, уж прости, пряные запахи лишь портят вкус…

– Дома кормили лучше, – ответила девушка, толком не зная, что именно она назвала домом.

– Огромные куски жирного мяса в жидких похлебках, избыток соли, горькая медовуха и острота во всем… Кому лучше?

– Таким, как я. Гурманам.

Завтрак оказался весьма сытным. Цири попробовала все, что смогла. И оливки разной степени зрелости и замаринованности, и каждый сорт сыра, окуная некоторые кусочки в мед, другие – заедая орешками, и странные незнакомые девушке фрукты, сладко вяжущие во рту, и мясо, даже не спросив, кому оно принадлежало. Король предложил гостье вина, но та отказалась, предпочитая воду. Ведьмачка желала оставаться в трезвом уме, она не готова была пребывать во хмелю от горя.

– Сегодня, к сожалению, не смогу скрасить твой день, Зираэль.

– Действительно, досадно, – фыркнула девушка.

– Отправляюсь на охоту, – проигнорировав ее саркастический ответ, говорил мужчина. – На целый день, и вернусь либо вечером, либо завтра на рассвете. С первыми лучами, как в детских сказках… Тебе читали сказки?

– Охоту? – спросила девушка, чуть отсев от стола. – Разве Гон уже…

– Это обычная охота, Зираэль, – со смехом прервал ее король. – В нашем мире. На единорогов, не на людей в чужом.

Жаль, что ни ту, ни ту Цирилла не одобряла и не считала хоть сколь забавным развлечением. Единорогов здесь убивали, наверняка, или ради трофеев или из ненависти к некогда обманутым ими существами, не согласившимися продолжать службу эльфам. Цири молча скривила губы в отвращении, но промолчала, запивая водой сухую лепешку с творожной пастой поверх.

– А чем заняться мне? – отчего-то спросила Цири у короля.