Да здравствует король (СИ) - Страница 6

Эредин слушал без интереса. Он просто ждал, когда губы незнакомца сомкнутся и голос его сойдет на нет. Свою речь, впрочем, эльф произносил пылко, страстно и бегло, а аристократы кивали, слушая его с упоением. Цири отчетливо различала слова «Власть, мир, очистить и вернуть». Ведьмачка старалась не вслушиваться…

Ее пугала страсть в его манерах, желание в зеленых глазах. Когда речь эльфа была закончена, аристократы выпрямили спины и принялись повторять одни и те же слова, посвященные верности новому королю. В унисон, жужжа, точно голодный пчелиный рой. И только после того, как все замолчали, как Цири растерянно сомкнула губы, на голову эльфа возложили корону.

Никто не аплодировал, никто не поздравлял новоиспеченного короля, не пожимал ему руку и не приносил индивидуальных клятв, как людские лорды новому правителю. Подданные молча приняли своего нового лидера. Кто-то улыбался, кто-то искренне радовался, другие же считали, что нацию их ждут тяжелые годы под тяжестью кнута чужих амбиций. Цирилла не мыслила так глубоко, ее не волновало благополучие эльфов, их наследия, их жизни. Ее страшила лишь собственная судьба, завтрашний день, этот и следующий.

Когда-то Знающий обещал, что Цири освободится, воспроизведя на свет наследника. Ребенка любого пола, ребенка, которому можно передать свои гены. Но сейчас… Сейчас ее судьбу будет решать сам Эредин, и никто не сможет ему перечить. Вдруг король решит, что этого чертовски мало? Вдруг он решит, что Цирилле следует остаться здесь навсегда?

– Сегодня ты зайдешь ко мне, Цири.

Знакомый голос выбил ее мысли из стройного потока, из тяжелого потока мыслей о неизбежном. Ведьмачка подняла взгляд: в зале осталось не так много народу. Эльфы волной схлынули, Карантир, стоявший неподалеку, ушел, оставил Цириллу со Знающим. Знающим, преградившим ей путь. В его аквамариновых глазах виделась боль, виделось отчаяние, которого девушка не ожидала встретить. Губы ее дрогнули, но с них не слетело ни одного звука.

– Эредин желает видеть тебя. Скорее всего, этой же ночью, Цири, и мне придется… Мне поручили провести инструктаж.

– Инструктаж? – чуть пошатнувшись, спросила девушка.

– Верно. Я расскажу, как и что тебе следует говорить… И делать. Прошу, не делай это сложнее, Зираэль. Я… Я сам зайду за тобой, служанка в курсе, как и лекарь.

Потупив взор, словно виноватый ребенок, Аваллак’х кивнул девушке и тут же покинул зал. И страх несчастной отступил вместе с ним. Ведьмачка сжала кулачки, выпрямила спину и развернулась, полная решимости дать отпор, но взгляд ее наткнулся не на раздосадованного Знающего, не на новоиспеченного короля… На собственную служанку, старавшуюся держать спину прямо.

– Мы должны…

– Но я не хочу, – шепнула девушка тихо, так, словно не желала быть услышанной. – Я не хочу уже сегодня. Я не хочу никогда.

– Что?

– Ни… Ничего, – ответила девушка, поправляя юбку, словно ничего не было. – Пойдем.

========== 4. О вреде спешки ==========

Нет, Эредин не тратил на ее содержание последние деньги, не баловал юную княжну роскошью яств и убранства, не играл ею в куколки, но условия в маленькой комнатушке были сносными. Лучше, чем у многих подданных старой Цинтры. Ведьмачка знала, что внутри ее комнатушки теплее, чем в землянке Высоготы, но плечи ее все равно мелко дрожали. Холод шел изнутри, точно из самого сердца, карабкаясь ввысь по тонким пальцам, чтобы минутой позже вцепиться уже в ее шею.

Ждала девушка терпеливо, желая, чтобы ожидание это длилось как можно дольше. В маленьком окошке уже показался надвигающийся мрак, тени пробрались в комнату, звуки снаружи стихали. Ведьмачка вслушивалась в шепот ветра, в стрекот кузнечиков на лугу. Быть может… Быть может, охрана Эредина упустит из виду небольшой табун, хоть одного единорога? Быть может, тот сможет пробраться к ней и помочь?

Только, видимо, уже не сегодня, ведь времени на побег у нее не осталось. В дверь девушки постучали, Цирилле пришлось обернуться ко входу. Губы сами собой сжались в тонкую бледную нить, руки сцепились замком на груди. Ведьмачка точно пыталась показать, что ей нет дела до пришедшего гостя или предстоящего вечера, что ей все равно. И она совсем не сидела здесь молча, в ожидании приговора.

– Зираэль?

– Просто зайди, – ответила девушка бесцветно.

И Знающий послушно открыл дверь. Одет он был так же, как и на коронации, словно пытаясь тем самым сказать, как отнесся к прошедшему торжеству. Цири и сама не переодевалась, но не по этой причине. Ей не велели снимать голубое платье и менять на более скромный наряд. То ли так захотел Эредин, то ли служанке было лень заморачиваться, Цири точно не знала, не спрашивала. Она просто не думала о том, как выглядит, как звучит ее наряженный теперь голос, как сейчас подрагивают пальцы. Ей страшно? И верно.

– Пойдем, нам придется немного проехаться вместе.

Креван вошел, подал ведьмачке руку, сделав пару шагов до ее кровати, но Цири сделала вид, будто не заметила его вежливости. Она гордо подняла голову и встала самостоятельно, тут же очутившись у двери. Пытаться бежать у нее не было и мысли, стража все равно ждет у выхода, наверняка солдаты патрулируют и окрестности. Ее поймают в два счета, изобьют, если позволит король, но не до смерти… Эльфы не желают терять этот пресловутый ген снова.

Аваллак’х шел молча, молчала и сама Цири. О солнце, освещавшем землю не так давно, осталось лишь напоминание в виде тонкой полосы света на дальнем горизонте, воздух пах полевыми цветами, а ветер приносил с собой радостные песни из города. Вечер был дивным, полнился отголосками радостных криков и музыки. Эльфы праздновали восхождение нового короля, нового солнца над их старым миром, не ведая, что вступают в эру войн и кровопролитий под его началом.

У выхода спутников ждала закрытая карета, готовая отправиться ко дворцу в тот же миг. Цирилла залезла в нее сама, без помощи, упрямо игнорируя еще незабытые наставления бабушки и ворчливый вздох сопровождающего. Цири злилась, и злость ее выходила окружающим боком: изливалась невежливостью и капризами. Девушка чуть пододвинулась, когда эльф изъявил немое желание сесть рядом, на том и закончилась ее любезность в этот торжественный день.

– Ты нервничаешь, Ласточка, – заговорил Аваллак’х. – Это неизбежно, тут и стыдиться-то нечего. Я бы хотел сказать, будто все пройдет хорошо, но это было бы ложью, а я ведь здесь не за этим.

– Ах, точно. Ты ведь должен меня обучить, а? – спросила она с неприкрытой издевкой. – Прямо в карете, верно? Потому же на окнах шторки?

А окна действительно были занавешены, и плотно, словно ради того, чтобы скрыть проезжающих от сотен любопытных глаз. Сиденья оказались обиты черным бархатом, золотые узоры на стенах сплетались с ярко-красными, и Цири была уверена в том, что в свете дня салон выглядит весьма безвкусно и слишком вычурно. Впрочем, все в духе гордых эльфов. Больше вензелей, ярче узоры, дороже краски и больше, больше напускной роскоши.

– Ты говоришь глупости от волнения, я тебе прощаю, Зираэль, но впредь воздержись, – произнес мужчина, на секунду сжав губы.

– Да можешь обижаться, мне все равно, – без интереса ответила ему ведьмачка, чуть отодвигая шторку.

В салоне царил мрачный холод, и меж спутниками не завязывалась беседа. Девчонка хотела молчать. Карета тронулась, и пейзаж начал медленно меняться за скользким окном, мимо мелькали дорожки, цветы и деревья, запрятанные вдали, островки травы, земли и воды, расположенные в хаотичном порядке.

– Цири, – помолчав, произнес спутник, но тут же вновь остановился, собирая мысли вместе. – Ты же понимаешь, что Эредин – не Ауберон, верно?

– Конечно! – подтвердила девчонка, но удержалась от колкого замечания об очевидности сего факта. – У него, наверное, проблем с потенцией и не будет, и все зар…

– Не это я хотел услышать, – на выдохе заметил эльф.

– Можно подумать, будто бы я очень хочу думать о таком.

– Я не это имел… К черту.