Да здравствует король (СИ) - Страница 10

– Коня тебе не вернут, – поспешил напомнить мужчина. – Я решу, когда можно будет прокатиться, Ласточка. Только со мной.

В ответ Цирилла по-детски надула губы. Ее зеленые глаза в дневном свете, казалось, меняли оттенок к более теплому. Они не были изумрудами, как мрачной ночью, но были набранными бутонами на сухих весенних ветвях. Девушка не смотрела на эльфа долго, ведь взгляд его казался ей тяжелым и скользким, затрагивающим самое ее нутро своими грязными крючковатыми пальцами.

– Ты проведешь день с Креваном, он как раз хотел что-то там с тобой обговорить, – без удовольствия заметил король. – Радуйся, Ласточка, что я добр к тебе даже после произошедшего, и разрешаю такие встречи.

Кресло чуть пошатнулось, когда мужчина с него поднимался, ножки проехались по холодному полу и издали громкий скрипящий звук. Король подошел к ней вплотную, его теплая ладонь бесцеремонно сдавила девичьи щеки, заставляя губы княжны сложиться в аккуратную букву «о». Эльф наклонился над сбитой с толку ведьмачкой, оставив на лбу Цириллы след мокрых губ. Ответить возмущением Ласточке уже не позволили, Эредин поспешил оставить ее одну, погружаясь в собственные думы. Ведьмачка же, поборов мгновение назад вспыхнувший гнев, пыталась вспомнить, ел он, сидя рядом, или лишь пил вино.

Нет, она не боялась отравления, эльфам ведь нужен был полностью здоровый инкубатор. Цири лишь подумала о том, не обманул ли ее король, сказав, что отправляется охотиться, не ищет ли он иных развлечений, что могут выйти боком и ей самой. Служанки в этот раз уже не стучали, они зашли через пару минут после ухода Эредина, и тут же расставили все по своим местам.

– Мисс, вы сыты? Нам велели следить за тем, чтобы вы были сыты.

«Сыта», – кивнула ведьмачка, наблюдая за плавными движениями женщин. «Их наверняка чем-нибудь опаивают», – решила Цири, обратив внимание на голос, на плавность движений, на нерасторопность некоторых молодых служанок. Чем взрослее была женщина, тем бледнее казался ее взгляд, кожа, тем меньше в ней оставалось от человека и больше от раба. Молодую плоть ломают, из них еще в детстве выкачивают кровь, а пустые вены забивают послушанием, молчанием, страхом. Девушка отвернулась, лишь представив себя на их месте.

Служанки оставили Цирилле сменную одежду. Темно-зеленое платье из плотной парчи, высокие кожаные сапоги и корсет из того же материала. Никто из присланных девушек и не думал остаться, чтобы помочь ей одеться, Цирилле вручили весьма неброский наряд, тазик с ледяной водой для умывания, щетку, чтобы расчесать спутанные белоснежные локоны, а после вновь ретировались, предоставив ее самой себе.

Несостоявшаяся княжна умела одеваться самостоятельно, и сборы не вызвали у нее смятения. Цири вытерла глаза, оделась, а позже заплела косу, завязав ее ярко-красной ниточкой. Бантика не вышло, но волосы не лезли в глаза, и пряди не закрывали алеющего на щеке шрама. Пусть видят, путь убедятся в ее небезупречности, пусть знают, что гены Лары обрели иной характер, что ныне они принадлежат ей – человеку, и человеку взбалмошному, человеку с историей, клеймом оставленной на лице.

Аваллак’х явился в королевские покои сам, без приглашения. Туника его была противного телесного цвета, и издалека могло бы показаться, будто Знающий – голый, покрытый морщинками старик, рыщущий в толпе. Аквамариновые глаза эльфа не горели ни злостью, ни радостью, лицо знакомого мужчины не выражало ничего. И даже отпечаток знакомых пальцев на запястье девушки не вырвал из эльфа эмоций. Не тех, что ей можно было увидеть сейчас.

– Надеюсь, все прошло хорошо, Зираэль, – заметил эльф, не желая слушать подробности, отдавая скромную дань богине вежливости и благородства. – Лучше, чем с Аубероном, во всяком случае. Мне жаль, что тебе приходится это терпеть.

– Я бы предпочла немощного Ауберона… Эредин сказал, что ты чего-то от меня хотел, – перевела тему ведьмачка, пока мужчина учтиво отворял перед ней двери и выпускал девушку в коридор.

– Я? Я хотел… – пробубнил он тихо. – Эльфийский народ ждет наследника, Цири, – говорил Знающий, вышагивая впереди. – И чем быстрее ты его воспроизведешь, тем лучше. Для всех нас, поверь мне.

– Будто я одна участвую в процессе воспроизведения, – ответила девушка угрюмо, пока эльф вел ее в лабораторию, расположенную несколькими этажами ниже.

– Попробуй объяснить чистокровным Aen Elle, что их веками мешавшиеся в одном котле гены – вырождаются, и способность к воспроизводству с годами уходит в далекое прошлое. Прямиком к великим победам и знаменитым войнам нашего исстрадавшегося народа… Попробуй, Цири.

О, ведьмачка тут же вообразила себе эту картину. Пока эльф шагал по пыльной лестнице вниз, считая ступеньки и факелы, встреченные ими, Цири представляла себе толпу чванливых эльфийских аристократов, собранных у ее трибуны. «Вы – ничтожны, только огрызок былого величия, тень всемогущего народа. Вы – грязь и падаль, и все, что вам осталось – дрочить на былые победы и достижения, достигнутые без вашей помощи». О, как бы она хотела это сказать, Знающий не смел и подумать.

Жаль, тому не суждено было сбыться, и громкие слова останутся звучать здесь, в ее живом еще воображении. Пришли. Из мечтаний девушку выбил лишь гадкий скрежет камня, ползущего по исцарапанному мрамору. Стена, казавшаяся целой и неприступной, оказалась дверью, скрывающей вход в святая святых, в обитель тайных знаний Знающего. Внутри стоял неприятный запах, с которым девушка не была знакома, горели флуоресцентные светильники, не дававшие достаточно света, ждали промасленные факелы и свечи, притаившиеся в каждом углу. Аваллак’х позаботился о них, и подарил ведьмачке внезапную боль в глазах. Стало слишком ярко.

– Ты вот тут целый день сидишь? – спросила Цири, разглядывая высокие стены, стеллажи, расположенные далеко впереди, полки, усыпанные странными черепами, банками, в которых плавали отрубленные конечности и органы не то людей, не то животных.

– Нет, – ответил ей эльф. – Можешь называть это помещение филиалом моей лаборатории. Таких еще много, Зираэль, и они раскиданы по свету. По мирам, если хочешь знать.

Но ведьмачка не хотела, не это волновало ее сейчас. Взгляд изумрудно-зеленых глаз задержался на лежавшем неподалеку лотке, в котором своего часа дожидались шприцы, лезвия и иголки для кровопускания, инъекций и прочих причуд эльфийской медицины. Знающий кивком подтвердил ее догадку, да, будет колоть ее иглами и следить за реакцией, данной в ответ на очередную вакцину.

– Садись, – произнес эльф, указывая девушке на кушетку. – Расслабь руку, Цири, я вколю тебе одно средство, оно поднимет фертильность.

– Фертильность? – спросила ведьмачка, послушно усаживаясь на предложенное ей место. – Да, впрочем, – отмахнулась она от ответа. – Просто вколи.

Знающий чуть помедлил. Голос девушки ему не понравился, но другого настроения он и не мог ждать. Аваллак’х протер бледную кожу ведьмачки спиртом, велел той чуть сжать ладонь в кулак, чтобы найти вену, а после вколол иглу. Удивительно безболезненно, явно стараясь лишить ее очередных страданий. Она намучалась там, наверху, и еще намучается завтра, через неделю и год. Светло-зеленая жидкость медленно текла по тонкому жгуту, а после попадала девчонке в вену, мешаясь с кровью, разносясь по телу и моментально даруя ей болезненную слабость.

– Ты можешь чувствовать дурноту, усталость или излишнюю эмоциональность весь оставшийся день, – предупредил мужчина.

– А если я не хочу? – спросила Цири, припадая спиной к стене позади себя. – Я хочу оставаться бодрой… Вдруг он…

– Эредин сильно над тобой издевался?

Голос его звучал по-другому. Твердо, холодно и незаинтересованно, эльф точно пытался показать Ласточке, сколь ему безразличен ее ответ. Девушка молчала. Быть может, то ей только казалось, быть может, из-за навалившегося сверху головокружения Цирилла не поняла вопрос и настроение спросившего. Быть может, ей и не хотелось распознавать нотки его голоса в мерной тишине спрятанной под замком лаборатории.